Кое-что о разводе

Родители развелись, когда мне было 8 лет. И до этого, и после я частенько была свидетелем их боев без правил. Помню, как мама влетела в папину комнату, выхватила сковороду, из которой он ел яичницу и запустила ее (сковороду) в стену. На обоях остался след от желтка. Этот «натюрморт» лет пять "украшал" стену. Потом мама отправила папу в ЛТП.  Странно, но я наблюдала за происходящим как будто это были сцены из какого - то фильма. Мне не было жаль папу. Я стала на мамину позицию, и папа вместе со своими родственниками оказался по ту сторону баррикады.
Когда папа поехал на принудительное лечение, у меня наконец появилась своя комната и ощущение тишины. Правда, длилось это недолго. Папина сестра, тетя Нина – женщина решительная и энергичная искала варианты обмена нашей квартиры, это позволяло папе раньше вернуться из лагеря. Мама сопротивлялась, но ей дали понять, что при помощи суда все равно заставят подумать о переезде. Тогда я написала папе письмо. Я умоляла его не разменивать квартиру. Здесь у меня были друзья, моя школа, моя жизнь. Мне было страшно все потерять.
Через пару недель пришел ответ. Папа писал, что не может мне помочь. Все уже решено. И я пойму его потом, когда вырасту.
В тот момент я искренне ненавидела отца. Считала предателем. Но что можно хотеть от алкоголика?
Вместе с папой я возненавидела всех алкоголиков за ту боль, которую они причиняют.
Квартиру разменяли на две однокомнатные - в Минске и Солигорске.
Папа вышел на свободу. После удаления желчного пузыря, он перестал пить, устроился на хорошую работу. Вокруг него появились потенциальные невесты.  Папе квартира не пригодилась. Вскоре он женился и из-за однушки не мог получить трехкомнатную квартиру со своей новой супругой. Он предложил мне прописываться в Солигорске. Я отказалась. Гордая была и глупая, конечно.
У меня в памяти осталось несколько картинок из моего детства. Осень. Папа лежит на скамейке в незнакомом месте. Рядом стоит его сумка. Мы приехали из Слуцка от бабушки. Мне холодно, я кутаюсь в плащ. Тогда каким-то чудом мама проехала свою остановку и шла домой чужими дворами. Еще издали она пожалела ребенка алкаша, а, подойдя ближе, поняла, что это ее собственная дочь.
И еще эпизод. Папа выносил из дома вещи и продавал их за бутылку. Сосед купил наш ковер. А почему бы и нет, раз предлагают?
После развода и разъезда я манипулировала родителями. Говорила папе: «А мама мне не покупает то-то…», и он тут же давал деньги.
Это было потом, когда папа перестал пить. А сначала мама складывала квиточки – извещения об алиментах. Там были смешные цифры: «8 рублей», «10 рублей». 
С разводом родителей у меня появилось ощущение, что на мне стоит клеймо «бракованная». Я стыдилась того, что живу в неполной семье. Когда познакомилась с моим будущим мужем, то была уверена, что он меня бросит, как только узнает, что мои родители развелись. С другой стороны, для моей любимой роли жертвы все складывалось благоприятно. Я считала себя несчастной, обделенной, покинутой.