Мы всегда с тобою, братишка! Ч. 5. Елена

    Новый, тридцать девятый год для семьи выдался неспокойным. Шофёрство отца на
мясокомбинате хотя было очень выгодным, но и опасным. Все его уловки добыть лишний кусок для детей говорили об отчаянии. Над страной пластался серый призрак страха. Всё говорило о большой и тяжкой войне, которая вспыхнула в сентябре. И как раз, в середине месяца в семье родилась ещё одна дочка. Отец, с молчаливого согласия мамы, назвал новорожденную Еленой.

   Маленькие Рая и Володя должны были теперь заботиться о новой сестрёнке. Чем они могли помочь маме, кроме как посидеть с грудным младенцем, но и это было подспорьем в её домашней работе. Учёба в школе была их главным занятием — Рая пошла уже в третий класс, Володя только-только поступил в первый. Рая, как самая взрослая из детей, львиную долю помощи взяла на себя, и Володя в первый раз в жизни почувствовал на себе силу женской власти. Игры, развлечения отступили в сторону. Тяжёлая явь жизни окружала со всех сторон и с этим приходилось считаться.

    Отцовской зарплаты в 150—170 рублей в месяц явно не хватало теперь уже на пятерых членов семьи. Маме приходилось шить редко — женщины перестали носить дорогую одежду. Поэтому полуголодное детство стало реальной картиной. Каждый день после школы Рая, главная помощница мамы, ходила в «Гастроном» и покупала совсем немного — полкило ржаного или полубелого хлеба по 80 копеек за килограмм (его продавали по весу),немного сахару, пол-литра разливного подсолнечного или хлопкового масла за 7 руб. Иногда ради лакомства покупались конфеты-подушечки, слипшиеся от жары в виде красноватого комка. Сливочное масло, сыр, на столе показывались очень редко. Они были дорогими, а мясо отец тайком приносил с работы.

   Утром, после скудного завтрака в виде каши и чая, Раиса, взяв за руку Володю, уходила в школу. Мама с маленькой Еленкой оставалась дома и хлопотала по хозяйству. Отец обычно приезжал на обед ненадолго и возвращался лишь к вечеру, привозя в тайнике кузова некоторое количество мяса. Чаще всего это были остатки переработки, а хорошие куски попадались редко — всё зависело от умения отца договариваться с работниками — мясниками цехов и охранниками. В любой момент можно было попасться и отец это знал..

    Посовещавшись с мамой, что случалось с ним крайне редко, после праздника Красной Армии, 27 февраля 40-го года решил уйти с этой сытой, но опасной работы. Где-то месяца через полтора, в апреле, он устроился сначала грузчиком, а потом и шофёром в строй-
контору «Востокстрой» и стал перевозить безобидные песок и гравий.В этих трудностях и горестях промелькнули предвоенные годы. Наступил страшный сорок первый, начало самого трудного времени в семье. Однако мама не опускала рук и безропотно несла на своих плечах груз тяжёлой поры.

     Начало войны они встретили дома. Отец готовил снасти, собираясь на рыбалку, мама хлопотала на кухне. В двенадцать часов заработал репродуктор и все узнали о войне. Рая и Володя готовили уроки, когда в комнату к ним зашла мама и торопливо сказала: «Быстренько собирайтесь, отец велит в магазин с ним идти». Взяв на руки маленькую Еленку, мама вместе с отцом и детьми почти побежала в ближайший гастроном. У входа уже клубилась толпа народу — все торопились купить побольше соли, спичек, сахару, мыла. Над очередью только и было слышны возгласы и разговоры о войне.

  В эти несколько дней были истрачены все деньги, что копились на чёрный день, который наступил неожиданно и жестоко.Рая не спрашивала маму ни о чём, понимала, что теперь наступят самые трудные времена. И просматривала на Еленку, спокойно посапывающую в кроватке и совсем не представлявшую, что за страшные события творятся вокруг неё.Но жизнь продолжалась, и, несмотря на суровые времена, в семье подрастало пополнение в виде новых братьев старших сестёр. В июле 42-го родился Сергей, а ещё через три года — Костя. Проблем и хлопот заметно прибавилось. Приходилось с ними справляться.

    В голодный,46-й год она пошла в школу. Учёба давалась ей легко, особенно химия и биология. Перед её лицом был яркий пример — Рая, которая к тому времени поступила в медицинский институт, училась блестяще и даже получала повышенную стипендию в двести рублей, которую сразу отдавала отцу. Еленке нравилось учиться, делать химические опыты, изучать жизнь животных словом она по уши влюбилась в естественные науки и решила также, как и сестра, стать доктором.

   К этой мысли её подтолкнула беда, случившаяся с младшим братом Димой, родившимся в 49-м году. Раиса, став студенткой, меньше общалась с братьями и вся основная забота о младших легла на плечи пятиклассницы Еленки. И в один из самых её страшных дней этот хорошенький, спокойный белокурый мальчик, которому едва исполнилось три года, вышел с ней на прогулку. Он всё время просил есть, и, пока Еленка на что-то отвлеклась, сорвал с какого-то куста непонятную ягоду и съел. Сестра не успела и опомниться, как это произошло. Время было очень голодное, хлеба в доме хватало только-только, чтобы кусочком поесть за обедом, а то и вообще не было.

     К вечеру у Димочки поднялась температура. Он стонал, глазками показывал, что ему очень больно, назавтра вызвали «скорую помощь». Утром приехавшие доктора повезли  его в больницу.Мама, всё время сидевшая рядом с малышом, держала его за горячую, как пламя свечи, ручку и не могла остановить слёз. До больницы его не довезли — он умер по дороге.
 
   Еленка потом долго не могла себе простить этой потери. И когда у неё в руках оказался аттестат зрелости, она не задумываясь, поступила в медицинский институт. Чтобы потом, в одном из разговоров со мною, признаться:"Лицо Димочки стояло передо мною много лет, и он как бы спрашивал меня: «Что ж вы меня не спасли, оставили одного на большой-большой дороге, а она такая холодная и вся в тумане». «Я не могла спать порою по несколько ночей подряд, пока не решила — надо вину свою искупить, стать врачом, чтобы ни один ребёнок не пострадал по моей милости..»
 
Наступила студенческая пора с её капустниками, шутками, неизменной латынью, первыми чувствами и переживаниями. Кетовая путина в Охотске, на которую поехала Елена, стала первой ступенькой в студенческую жизнь. Именно там она получила самые первые уроки настоящей жизни: первой любви, нежности, предательства и жадности.

   Вернувшись с путины, Елена сразу включилась в бурный водоворот занятий. Шесть лет учёбы на педиатрическом факультете пролетели как один день — и вот уже она со своими сокурсниками стоит в актовом зале своей «alma mater» — Хабаровского медицинского института, принимая клятву Гиппократа…А дальше было распределение по местам будущей работы и полная неизвестность. Ей досталось назначение участковым врачом-педиатром на небольшую железнодорожную станцию Ерофей Павлович в Амурской области.

..Яркое осеннее солнце ещё не скрылось за разноцветными склонами забайкальских сопок, когда вагоны поезда Хабаровск-Чита с лёгким скрежетом остановились у невзрачного станционного здания с выцветшими буквами «Ерофей Павлович». Причём последняя буква в имени первопроходца завалилась от немощи куда-то набок и, скорее всего, не думала возвращаться на законное место.
— «Ерофей Павлович», стоянка десять минут, — охрипшим от ветра и споров голосом известила сонная проводница. Стукнула откидная ступенька вагона и проводница ловко спустилась на перрон.
— Господи, куда меня принесло, — вздохнула Елена, вытаскивая из вагона свои немудрёные пожитки вместе с тяжеленным чемоданом с книгами. Она оглянулась. На перроне, кроме неё озирались по сторонам ещё двое молодых людей, по виду тоже назначенцы и бродяга, суетливо подбиравший бычки с асфальта.
— Ребята, а вы тоже сюда на работу приехали?—Елена смотрела на них,как на спасителей, — меня вот никто не встречает, а обещали много чего в институте.Так она познакомилась со своими коллегами. Молодая пара врачей, только-только расписавшихся в загсе, тоже была назначена в её больницу. Муж - травматолог, жена — гинеколог, выпускники читинского «меда» решили сначала заехать к родным в Хабаровск, там погулять на свадьбе, а уж потом и на работу в засушливое Забайкалье.

   Игорь,молодой врач с бородкой «а ля виконт», по виду ловелас и хороший гуляка, протянул Елене тонкую ладонь.-А это моя Юлечка, он нежно обнял жену за спину и как бы не спеша подвинул её навстречу Елене. У нас здесь родственники, потому мы быстро и согласились сюда приехать. Почти всё знаем, думаем будет полегче. Мой дядя давно на лесопилке работает, а у Юлечки двоюродная сестра в столовой поваром — здесь они люди свои,так сказать,большие. Пойдёмте, мы вам поможем как и что сделать.

   Так Елена оказалась на долгие 7 лет на проезжем полустанке Транссиба. Впереди были бессонные дежурства, срочные выезды в леспромхозы к больным детям, и ей, на мгновение остановившейся на полупустом перроне, показалось, что она тут живёт вечность. Сдала тяжеленные чемоданы в багаж и пошла в посёлок. Будь что будет, — решила она.-Дальше уже отступать некуда…

Вместе с новыми попутчиками она прошла через мосток, повернула к местному одноэтажному сельсовету. Дежурный милиционер, заспанный и до невозможности потёртый, смахнув слюну со щеки, пробормотал: «Как выйдешь, иди налево, там в середине улицы поликлиника. Главврач ещё не ушёл, застанешь и договоришься обо всём». И действительно,договорилась о постоянном ночлеге. Правда, первое время пришлось ночевать на квартире у какой-то хозяйки, но через две недели она въехала в однокомнатную квартирку с печкой, других там не строили, и стала по-хозяйски располагаться.

Первое дежурство было нетрудным: двое мальчишек с порезами, да ещё один дошкольник с растяжением связок стопы. Так началась её медицинская биография.Павел Петрович, главный врач поликлиники в первый же день посоветовал первую получку не тратить на пустяки, всё равно ничего в сельпо не купишь, там дежурный набор — подушечки, масло, хлеб, селёдка. «Умеешь готовить,-сказал он, — значит готовь еду дома. А на столовку надеяться гиблое дело. Работать будешь как все,-продолжал он. Дежурства распределим. Не обидим.» Он тронул Елену за рукав халата. Медсестрой у тебя будет Ирина, — и указал глазами на девушку, сидящую за столом у окна. Она тут всё знает и умеет. Подружишься, значит будешь работать. И не строить мне тут интриг. Елена вспыхнула, дёрнула плечом: «Вот ещё! Надо мне здесь..»  «Ну вот и договорились.» — главврач повернулся и пошёл по коридору, здороваясь с пациентами. Елена удивилась про себя: «Надо же! И все его знают..»

 В небольшом посёлке дни текли незаметно. Жаркое забайкальское лето сменялось жестокими зимними ветрами. Она привыкла к прозрачному синему небу и лютым декабрьским холодам. Порой ей казалось, что она живёт здесь так давно, что не знает, когда же её ноги осторожно ступили на эту землю. Друзьями и подругами Елена так и не сумела обзавестись — в ней жил одинокий бунтарь, который отсекал всё, что ему казалось лишним для души.
Так миновало четыре года и Елена уже собиралась поработать ещё, однако неприятный случай опрокинул все её планы.

Старшая медсестра готовила инвентарь и больничные вещи на списание. И попросила Елену Константиновну заверить список. Однако Елена заметила, что к списанию приготовлены новые изделия и вещи.«А старые где?, -спросила она у медсестры? «Так, это..мы их на складе держим, пользуем, чтоб значит до конца потратить. А потом и их спишем, — отвечала та, отводя глаза. Это всегда так было и Павел Петрович знает..И не надо шум поднимать».
     Негодованию Елены не было предела. Она вошла в кабинет главврача и потребовала объяснений..Но по сытому лицу Павла Петровича и его блудливым глазам  поняла, что её война с ветряными мельницами будет проиграна ещё не начавшись.В тот же день она уволилась. И уехала домой, в Хабаровск, чтобы немного успокоиться и перелистнуть новую страницу в своей жизни.

Прошло несколько месяцев. Она помогала маме по дому, но всё равно скучала по работе, по больным детишкам, которым когда-то дала своё крепкое слово сердца помогать в их немощах и страданиях.И когда совсем стало невмоготу, вспомнила про письмо своей давней знакомой (подруг Елена сразу не подпускала к своему сердцу после одной горькой истории с несостоявшимся браком и ребёночком).Знакомая в своём письме обливалась жаркими слезами одиночества и звала Елену к себе в поликлинику, расписав её самыми расчудесными словами.

Горячая на сердце, но отходчивая, Елена, рассудив здраво, что не бывает худа без добра, и что «на безлюдье и Фома дворянин» решила уехать на новую работу. На прощание посидела с мамой, которая в тихой глубине своего великой души надеялась на счастье дочки,мечтала о внуках, но мудро помолчав, сказала: «Езжай Лена, коли душа зовёт. Найдёшь счастье, так оно твоё и будет».

На вокзал Елена пошла одна. Она не хотела, видеть материнских слёз. Потому что ещё больше, чем тогда, в доме, она ощущала, как нежно и ласково обнимала её мама на
прощание. Как гладила её плечи и руки, словно стараясь запомнить облик дочери на долгие дни расставания. А может быть и годы. Елена все эти годы мало писала писем маме. Не потому, что не хотела. Просто она не могла представить её слёз при чтении строк, молча рассказывающих о жизни дочери.
 
Местом её новой работы стала станция Хилок. Небольшой городок на Транссибе, серебряными рельсами рассекающим раскалённые забайкальские степи и Даурию. Елена проработала здесь целых семь лет, видела глаза голодных детей, умиравших в семьях бывших уголовников, боролась с лихоимцами в белых халатах, отбиравших у больных детей последнюю надежду — лекарства для перепродажи.

Её горячий, неугомонный характер никому не давал покоя. Ни чиновникам от медицины, ни вороватым коллегам, пытавшимся изо всех своих подлых сил нажиться на чужой беде. Родителям несчастных детей она пыталась доказать, что нет жизни ценнее, чем детская. Но всё было напрасно.

В 1977 году в окрестностях города был произведён подземный ядерный взрыв мощностью в 500 килотонн якобы в целях геологических исследований залегающих пород. Власти пытались доказать безвредность эксперимента, однако население начало вымирать от раковых заболеваний. Елена и здесь попыталась сказать своё слово правды. Однако через главного врача поликлиники власти ей намекнули, что лучше всего будет молчать.Или уехать.

  И она снова оказалась в дороге. Воспользовавшись командировкой на учёбу, она уехала в Иркутск и в Хилок уже не вернулась. После учёбы ей предложили место в городской поликлинике и она с радостью согласилась.Когда надоедала участковая работа и неразумные родители, не желавшие правильно лечить детей дома, она с головой уходила в новые идеи, которые когда-то пыталась осуществить.

    Однажды на одном из совещаний, когда участковых врачей совсем изругали за малое количество обходов и посещений на дому, Елена предложила увеличить их за счёт обслуживания детей, живших по берегам Ангары.«Надо только договориться с речниками чтобы они предоставили корабли,-предложила она,-они с радостью согласятся. И нам план, им тоже.» Главврач ухватился за эту идею:" Вот вы, Елена Константиновна и организуете плавучие поликлиники».

    Так Елена вошла в местную историю медицинской помощи. Несколько лет она ходила на судах в навигацию по Ангаре и другим рекам, проводя медосмотры детишек, которые не могли прийти на приём к врачам. Сколько нервов и невидимых для других слёз она роняла, знала только она сама.

     На этой горячей работе и нашла Елена короткое счастье. Познакомилась с мужчиной, который сначала показался ей интересным. В браке родилось трое детей — два сына и дочь. Но со временем она поняла, что с таким человеков ей не по пути — он оказался слабым характером, не смог преодолеть пристрастия к горячительному. И Елена поставила его перед выбором — или -или.

    Развод был скорым и болезненным. Разменяв квартиру в Иркутске, Елена решила перебраться на родину — в Хабаровск или Приморье. Возвращаться одной с детьми в Хабаровск она не решилась и выбрала небольшой городок в Приморье — Славянку. Быстро переехала, но потом горько пожалела — климат для неё, уже в возрасте, да и для детей тоже, оказался не совсем хорош. Но решение было принято и теперь оставалось жить. К тому же она могла приезжать и в Хабаровск, чтобы повидаться с братьями и сёстрами, которые ещё жили там.

     Середина 90-х годов стал для неё ещё одним большим уроком борьбы за правду. Семейка Живиловых. познакомившись с отцом, поняла, что на нём можно поживиться путём соблазнов и обмана. С виду опрятная женщина по фамилии Ерыкалова, но хитрая и ловкая на выдумки, вошла к отцу в доверие, воспользовавшись тем, что он овдовел за 20 лет до этих событий.Окружив его притворной заботой и лестью (а чего старику надо перед уходом в Вечность) она добилась от него главного — чтобы он подписал ей дарственную на свою квартиру. А потом в неё вселился сынок мерзкой мамашки. Так они и сделали. Охмурив старика, они провернули своё грязное дельце,и этому ничего нельзя было противопоставить — формально всё было оформлено по закону с помощью продажных чиновников. А признания отдельных лиц судом не воспринимались. Лишь одна Елена бросилась в защиту отца, ходила, писала в разные инстанции.

Подкупленные врачи написали нужные бумаги и суд опираясь на формальные факты вынес явно неправосудное решение,которое нельзя было опровергнуть по сути вопроса - завещатель сам отдал жильё,а то, что он был болен или немощен, судом не воспринималось..

Расстроенная,Елена уехала к себе в Славянку, чтобы не слышать больше об этой истории.
Сын Артём поступил в пединститут, готовился стать учителем, Алексей, рослый и крупный, пошедший ростом и статью в отца, поступить в вуз не смог. Армия, сменившая ему школу, обошлась всем дорогой ценой. Он уже прослужил почти полгода, когда в один из ненастных дней Елена почувствовала материнским сердцем что-то неладное. Её вызвали в военкомат и предложили забрать сына из госпиталя, где он находился на излечении после тяжёлой травмы головы.
    Приехав в краевой госпиталь за сыном, Елена пришла в ужас. Таких побоев и травм головы она не видела даже у уголовников Забайкалья, которых ей порою приходилось наблюдать волею случая. И хотя врачи изо всех сил пытались убедить мать, что травмы были случайны, она собрала всё своё мужество и терпение, чтобы не изругать их самыми последними словами.
    Налицо были последствия самого жестокого избиения её Алексея, недолго отслужившего во внутренних войсках.. Приехав домой, она срочно ушла в отпуск и всё своё время отдавала сыну, чтобы поставить его на ноги. И заодно бросилась в бой, чтобы не только защитить его, пусть и вдогонку, но и взыскать с виновных штрафы за содеянное с её сыном злодеяние.Племянник-юрист помог составить иск к воинской части, дело оказалось в суде и через некоторое время армейские чины с зубовным скрежетом были вынуждены выплатить ей по решению военного трибунала полмиллиона компенсации за травмы и на лечение.

     Только-только отошла одна материнская боль, как появилась другая. Сын Алексей ещё выздоравливал, а младший, Артём, вдруг решил бросить институт и уйти в монастырь. Он изрезал все свои детские фотографии, отрастил длинные волосы и увязал их в косичку. Как ему смогла прийти в голову такая мысль, Елена не могла и подумать. Одно было ясно — и второго сына надо было спасать, потому что для неё, атеистки, это было ясно, как день.
Артём тайком уехал из дома и оказался послушником у старцев Оптиной пустыни. Но через некоторое время, очень скудное питание и непривычно тяжёлый труд, а больше всего, неординарное поведение монашеской братии, отвратили Артёма от будущего монашества. Он через случайных людей сообщил матери о своей ошибке и желании срочно вернуться домой.

  Елена с радостью обратилась к брату Мише, который жил в Самаре и попросила его выслать Артёму денег на обратный билет. Просьба была выполнена и через неделю блудный сын уже каялся матери о своих непонятных поступках. Со временем Артём восстановился в институте, закончил его, но по специальности так и не стал работать — разуверился в профессии.
     Алексей так и не смог оправиться от перенесённых травм — мучили головные боли, страдала память. Он пытался устроиться кем-либо, но без специальности его никуда не брали. Мать с болью в сердце наблюдала за его сложной жизнью, но ничего не могла поделать.
Дочь уехала во Владивосток, вышла замуж,но её семейное счастье тоже как-то не ладилось. Муж экономил на семье, не желая тратиться на детей, стал скрывать или пропивать зарабо-танные деньги. Наталья, получив образование, сначала устроилась в администрацию, но быстро поняв, что эта работа — для негодных людей, сменила чиновничье кресло на более уверенное место преподавателя. Детишки пошли в школу, были под присмотром, и хотя с деньгами было трудно, Наталья считала, что жизнь у неё более-менее устроилась.

Елена, оглядывая историю жизни своих детей, не знала, что им сказать. Болезни добрались и до неё самой. Увлекшись медицинскими пиявками, она не смогла сама от них защититься — после одного из сеансов язвы от укусов на ноге перестали заживать. Возникла опасность гангрены. А незадолго до этого Елена упала со стула и повредила шейку бедра. Но даже в этом бедственном состоянии она не теряла присутствия духа и время от времени вспоминала свои лучшие слова: «Буду отстреливаться до последнего патрона..»

Она ушла в декабрьский полдень, когда туман рассеялся над Славянкой, и зимнее солнце, холодно сиявшее на небосводе, как будто для неё осветило в последний раз зеленовато-серые сопки на далёкой корейской границе, гребни океанских волн, неспешно текущих к берегу и серый город, который должен был стать для неё небольшим островком счастья на земле.На холмике всегда лежат живые цветы - почти все женщины посёлка помнят Доктора Лену,как звали её дети,прошедшие ласковые руки   
детского врача,всегда желавшего им скорого здоровья.
 Что может быть лучшей наградой для доктора,чем благодарная  память людей.
                (продолжение следует)