Глава xxXIII. Две параллели

Глава XXXIII
     Виктор с ребятами из комнаты, вчетвером, поехали на заработки. Вадим спросил отца про работу на лето. Тот нашёл им эту работу. Тяжёлую работу для молодых студентов. Для всех и своего сына в том числе. Возможно хотел сына на лето в контору устроить, или мастером. Но Вадим не стал отставать от ребят. Всем, так всем трудиться. Хотя он – самый младший, поступил после школы. А Борис, Виктор и Володя – все трое старше.
-Есть работа на лето для вас, -  сказал отец Вадима вечером, когда ребята все вчетвером приехали к Вадиму, - пойдёте с утра к мастеру, он вам покажет. Там нужно за лето два фундамента залить под двухквартирники. Это тяжёлая, но самая оплачиваемая работа. Готовы?
-Сможем, мы мужики здоровые, нам деньги лишь бы заработать, - заверил Борис, - я в стройотряде прошёл закалку, два года армии.
-Жить можете у нас на веранде. Кроватей на всех нет, нары настелем, матрацы сверху. Тепло летом. Есть - в столовую можно с рабочими ходить, не дорого.
У ребят загорелись глаза. Они весь вечер проговорили на веранде. С утра вышли в рабочей одежде. Вадим провёл ребят по всему посёлку, показал нижний склад, контору отца. Подошёл отец Вадима с мастером.
-Пойдёмте, покажу стройку. Рукавицы и спецовки я вам выдам позже, подвезут пока идём.
 Прошли три улицы, на край посёлка. На углу издалека видны новые участки со стройматериалами. На участках завалы бруса, сложенные доски, большие насыпные кучи песка, щебня. Под небольшим навесом – тонные мешки с цементом.
-Воду подвезём завтра, пока нет ёмкости. Завтра притащим. Пока опалубку делать будете. Вон инструменты под навесом: лопаты, топоры, гвозди, стамеска, ножовка. Арматуру тоже позже подвезут. Разметку сделаем вместе. Уровень я буду вымерять, а то вы тут мне в ноль навыводите. Дом двенадцать на шесть метров. Глубина – семьдесят сантиметров, ширина пятьдесят. Давайте колышек первый вот сюда вбивайте. Промеряйте до второго, так, натягивайте шнур.
После разметки внешнего периметра, провели внутренний.
-Мы в стройотряде строили дома, - сказал Борис.
-Отлично, но сдавать мне, так что без меня ничего не предпринимать. Всё, лопаты в руки и роем траншею. Вы двое отсюда, чтоб не мешаться, вы вдвоем, навстречу. Пока сами следите. Измеряйте, я приду промерю. Прямоугольник пока ройте. После обеда приду и под капиталку, и под печки покажу. Да, рукавицы берите, вон скинули со спецовками.
Ребята с усердием и азартом ринулись за работу. Всё не учёба, и деньги будут. Парни молодые, неженатые, силы немеряно. Лопаты заточенные, острые. Копай, да копай. До обеда почти уложились. Сходили в столовую. Отдохнули. После обеда выкопали под оставшуюся двенадцатиметровую сторону и под капиталку посередине, два на два под печки.
-Завтра под другой дом будем копать, тоже ленточный, – сообщил мастер.
Ребята уставшие, но довольные своей работой пошли домой к Вадиму, по пути захватив в магазине хлеб, чай, печенье. Пришли, родители Вадима баньку подтопили уже, ребята ополоснулись после тяжёлой работы. Вадим принёс на веранду колбасы, сала из холодильника, с огорода зелени. Поужинали и быстро уснули.
     На следующий день выкопали траншеи под ещё один двухквартирник. Погода хорошая, дождей нет, без простоев. С третьего дня начали делать опалубку и заливать фундамент, это ещё плюс минимум сорок сантиметров над грунтом, а где и под самый метр. Сначала размешивали смесь вручную. Затем отец Вадима отправил бетономешалку на объект.
    Виктору не привыкать работать. Он с четырёх лет рос с матерью, без отца. С седьмого класса уже сам на зиму дрова заготавливал. Машину дров расколол,  привезённый уголь перетаскал в сарай. Вся мужская работа на нём была. Самостоятельный.
     Вечерами, сходив в баню, поужинав, ребята на веранде рассказывали свои жизненные истории. Борис об армии, работе в стройотряде рассказывал. Володя об учёбе в техникуме до института, работе на производстве перед поступлением в институт, о своей многодетной семье, где он был старшим сыном. У Вадима такого опыта не было, он после школы, и для него - эта летняя работа с друзьями - была поучительной и первым трудовым опытом.
-А ты, Витя, почему сразу в институт не пошёл, чем занимался до поступления?
Виктор, подумав, начал свой залихватский, перед одногрупниками, рассказ.
-После школы сразу пошел работать на главпочтамт. Наша станция, где мы жили, в двадцати минутах на электричке до Свердловска. Паренёк я ещё был молодой, восемнадцати ещё не было. Это наш поселковский водитель работал там, понарассказывал столько: и деньги платят, и девчат полно молодых на почте – один женский коллектив. Я мальчик был стеснительный, но красивый - волосы чёрные, волнистые. Деньги свои собственные хотелось заработать сильнее, чем получить образование. У меня пока не было особенного интереса к учёбе. Только школу закончил. И учиться опять? Нет, отдохну – вся жизнь впереди. Да, особо ещё не задумывался кем хочу стать, какую профессию приобрести – всё впереди. Поживу в своё удовольствие.
       На работу приняли сразу почтальоном по сопровождению почты. И в первый день – выезд по отделениям города и дальше по районам - до Горного Щита – Шабры. Это маршрут нашей бригады. В первый же день перед глазами – авария за аварией. Едем по городу, водитель притормаживает – авария на дороге. Смотрю – лежит ну просто размазанный в крови труп, мужчина молодой. Брр. И так до конца дня – четыре трупа на дороге. Самое интересное, далее, сколько работал – не было больше ни одной аварии, во всяком случае на нашем маршруте. Предупреждение? Ездили вдвоем с водителем на ГАЗ-52, ну такая машина чем-то на хлебовозку похожа кузовом.
 По другим маршрутам полагался ещё третий – инкассатор. Наш маршрут был не особо ценным – доплачивали мне тридцать процентов за инкассатора с выдачей оружия. Ну, это уже когда восемнадцать лет исполнилось. В то время инкассаторами работали ещё ветераны ВОВ, на пенсии и подрабатывали. Уговаривали, чтобы шёл к ним инкассатором. Я подсчитал, что у нас на сопровождении – премия сорок процентов, а у них –тридцать. Думаю, зачем мне это? Сейчас только понимаю, у них же ещё за вредность доплачивали, но вот так я в настоящие инкассаторы не решился. Но работа у них поинтереснее была. Ну и поопаснее, конечно. Для них - воевавших - это обычная работа. Да, я и на своей намотался и хапнул кусочек опасности, когда был на подмене на других маршрутах.
       Верх-Исетский завод катал трансформаторную сталь. Японская технология.  Нужно было отвезти важный пакет. Командировочные – три рубля. Два дня. День туда – день обратно. Съездили вдвоем с Борькой – тоже сопровождающий. Были в Японии и ни одного японца не видели. Нас из самолёта даже не выпустили. Пакет с документами передали в самолёте. А через десять дней нам говорят на работе: «Скидываемся по рублю». Вот погибли двое сопровождающих. Нам повезло больше. Одного я знал, а второго – не помню. Наверно недавно работал.
     Самый крутой маршрут был – семнадцатый. Маленький: четыре отделения. Самый сложный – шестнадцатый и одиннадцатый. Это были военные городки. И ехать далеко, намотаешься. Но женщинам нравились эти маршруты. Обеспечение в военных городках было лучше. Женщины рвались до магазинов. А мне зачем? Холостой. Водитель говорит, что сейчас поедем в городок, в столовой всем нужно говорить: «Приятного аппетита». Это так - за своих сойдём. В столовой был буфет. А в то время ананасов не было в продаже в магазинах. А в буфете – пожалуйста. Пока в электричке ехал домой, отбою не было. Где взял? Пакетов раньше не было. В сетке вёз.
     Ещё маршруты – до Берёзовского, Верх-Нейвинского. Опасные. Берёзовский знаменит Песками. Уральская Сахара. Кругом золотоносные шахты. Верх-Нейвинские россыпи. Неизвестно, что кроме посылок, бандеролей перевозили в страховых мешках, брезентовых мешках-сумочках с сургучным штампом (инкассаторских сумках). Или известно.
       Мужики забухали. Потеряли мешок с золотом. Просто мешок, откуда им знать, что там? Ехали с отделения. Дверь машины открылась, мешок с железной полоской (запирающимся устройством) выпал. Самое интересное, когда приехали на главпочтамт, всё сошлось. Сдали благополучно под роспись. Может оператор связи обсчиталась, а может в отделении лишний мешок выдали. Но всё сошлось.
       Лежит небольшой мешок на трамвайных рельсах. Подходит мужчина. Интересно, что это? Но домой он его не забрал. Толи время было такое, а может человек хороший. Отнес в отделение милиции. Но лучше бы забрал он себе этот груз. Ведь всё же сошлось! Как известно, к мешку прицепляется бирка. Вот по адресному ярлыку этой бирки и определили и почтовое отделение, и смену, и сопровождающих. С работы уволили. Семь лет. Жестко. Отсидели уже наверно и вышли. Думаю, суд не принял во внимание халатность. Посчитали – сговор. Пострадали зря. Не было у них и в голове ничего такого. Пострадали. А для нашедшего золото – заметка в газете. Отметился. А люди – сели. Лучше бы вместе с мешком этим за «бугор» уехал. Неужели он до сих пор гордится своим поступком? Смена была не моя. Маршрут – не мой. Бог отвел. Да хоть бы я и не пил с ними, ведь молодой ещё был совсем. А отвечать пришлось бы по – полной. Не думаю, что за мешок с письмами и бандеролями посадили бы. Перевозили бы свои грузы своими машинами. Вот зачем всякую ерунду, кроме почтовых отправлений, отправлять почтой? Или не ерунду. Совсем не ерунду.
       А все думают, что почта - это посылки, письма, бандероли. А тут такой драгоценный груз. А пенсии? В небольших отделениях – небольшая сумма. А город Свердловск – жителей за миллион. Это сейчас через банк, на книжку. Раньше – только наличными на почте получали. Это же какие суммы мы перевозили!
       А каждый четверг перевозили мешки «Спортлото». По три рубля доплачивали за такие мешки. Так эти мешки вообще сургучом не заливали. Значит левые для почты были.
А нам, что? Платят и хорошо.
  Самое, что сложное, для меня, молодого, было не забыть из дома с собой удостоверение. Без него не пропускали. Я, как назло, всё время торопился и забывал. Не возвращаться же. Да и не в городе живу. Ехать на железнодорожный вокзал, потом на свою станцию – и таким же «макаром» обратно. Выкручивался. Пешком иду мимо проходной – не пускают. Я обратно к водителю, сажусь в машину. А машину – пожалуйста, проезжай. И ведь видят, что там я, только что не пустили. Но так – можно.
       Вот почему-то одни ценные посылки, ценность свыше четыреста рублей, назывались «високосные». Получил в отделении четыре штуки. Ценность – свыше тысячи. В то время-то! Расписался я в получении, но закрутился и не забрал. Помимо них было что переносить в машину. Уже приехал на главпочтамт, обнаружилась пропажа. И ведь не помню где посеял. Вспоминал-вспоминал. Вернулся на ОПС, к которому накладная приписана. Операторша – молодая и полноватая деваха лет тридцати, ну, по моим подсчетам. Я же молодой еще мальчик был. Девок еще не щупал. И она мне: «Вот твои посылочки». Ну и в лоб: «С коньяком жду у себя». И адрес мне выпалила. Мне конечно любопытно и мужчиной стать хочется. «Угу», - пробурчал невнятно, краснея и бледнея сколько не перед ней, а перед бывалыми мужчинами-напарниками. Дома мялся-мялся, мылился-мылился. Не пошёл. Замял эту тему. Не глядел ей в глаза, молча получал свою почтовую корреспонденцию и облегченно сваливал с отделения. Но потом, уже чуть позже, решился, весной уже. Вот чего без предупреждения? Нарисовался. Девушка рада была, конечно, накормила, провели вечер достойно, и я к ней - только с намеками: «Нет, - говорит, - не тот день». Лопухнулся, короче. Ночевал. Неумело, как мог, дотрагивался до всех прелестей женского тела. И то – вверх блаженства. Утром на работу от неё. На работе мужики подшучивают: «Ну что, у неё ночевал?». «Да», - гордо отвечаю. Не рассказывать же, что как было. «Мужик!» - сразу зауважали сослуживцы.
       Вот сейчас бы молодым быть, вернуть то время! И что мешало прийти через день-два? Ну вот такой был «непросвещённый» - что за «не тот день», шут его знает? Попонятнее-то, нельзя было объяснить?
       Проработал я там немного. В сентябре восьмидесятого уже устроился лаборантом на кафедру автоматизации производственных процессов, в УЛТИ, твёрдо решив поступать на следующий год и получить высшее образование. На почте предлагали в техникум, училище связи поступать. Захотелось высшее образование. Год проработал лаборантом, зарекомендовал себя. Конечно поступил. Впереди пять лет очного обучения, диплом, инженерные должности в трудовой. Но там, на почте было интереснее. Или я просто тогда молодым был?
-Понятно, - вздыхает Вадим, - пока учимся, что интересного? Одни экзамены. Вот закончим, диплом получим. И у меня начнётся интересная жизнь.
-Тебе хорошо, тебя родители поддерживают, учись да учись. Молодняк ещё. Держись нас, мы жизни научим.
     Каждый день ребята засыпали под новые истории и приключения из молодой и интересной до институтской жизни. «Как там Света?», - думал, засыпая Виктор, не показывая вида о своих переживаниях и волнениях за не уходящую их головы девушку. Перебирая в голове всех девчонок из группы, он рассуждал: «У Гали очки, зрение плохое, я тоже в очках, что за семья будет, у детей сто процентом плохое зрение будет. Эля замужем была уже, второго нашла себе, точно не моё. Оля возрастом как я, старше Светы, у Оли был парень взрослый, приезжал к ней, Володя рассказывал, да и волосы светлые у них у всех, а Света чёрненькая, как я».
     Не скажешь, что месяц пролетел незаметно. Он был напряжённым и тяжёлым. Но молодые быстро восстанавливают силы. С мастером проработали дружно, без косяков. Наряды закрыл прилично, как за смешивание раствора вручную. Заработали по пятьсот рублей. Хорошие деньги, если считать, что их будущая квалифицированная заработная плата инженеров будет сто двадцать рублей. Две недели отдыха – и производственная практика в августе. Света приедет.