Восхождение. Часть 40

 Рандар и его свита бежали так быстро, как только могли. Беспросветная тьма безлунной ночи делала невозможным различить силуэта впереди - Рандар толком и не знал, действительно ли он гонится за Ягонрутой. Деревья, устремлявшиеся к самым небесам, были подобны стене, возведённой Кайренами ещё в незапамятные времена, чтобы скрыть от смертных земли, куда дорога им была закрыта. Рандару сейчас казалось, будто бы и перед ним стоит стена, через которую ему не стоит проходить. Однако позади отчетливо ощущалась непобедимая, всепоглощающая тьма и злоба, которая, в отличии от Кайренов, представлялась более реальной и опасной.
 Через несколько минут погони Рандар с отрядом оказались в том самом лесу - запретной земле, где судьба юноши навсегда должна была предопределиться.
 - Разделимся, - тихо говорил он своим людям. - Двое идут на север, двое на запад и восток, оставшиеся трое останутся здесь, если понадобится подкрепление.
 - Ты пойдешь один? - Спросил Бениш с беспокойством.
 - Меня они точно не тронут. Кажется, Ягонрута истаивает ко мне какие-то материнские чувства. Если встречу её, попытаюсь уговорить сдаться. И вы тоже никого не смейте убивать - можете только ранить, если нападут. Вперёд!
 Отряд разошёлся по разным сторонам, прислушиваясь к шорохам и приглядываясь к следам на земле. Но, так как было достаточно темно, а кроме треска сухих веток в лесу более ничего не было, людям Рандара приходилось полагаться лишь на собственную реакцию.
 Отойдя на расстояние шестисот футов от входа в лес, до ушей Рандара донеслись  приглушенные голоса. Аккуратно ступая по земле, стараясь не издавать лишнего шума, юноша пошёл в сторону голосов, обнажив меч.
 - Проклятье! - Произносил изнывающий мужской голос.
 - Терпи! - Сурово отвечала Ягонрута. - Я предупреждала, что здесь есть капканы.
 - Твою ж…
 Мужчина устремил свой взгляд на деревья. Ягонрута тут же обернулась и увидела Рандара, выглядывающего из-за дерева, держащего перед собой меч.
 - Ты всё-таки это сделала, - печально произнёс Рандар. - Зачем? Ты ведь знаешь, что он этого не простит.
 - Будто бы ты сам не знаешь! - Гневно ответила женщина. - Он всех нас погубит. Из-за своего глупого страха и сумасшедших идей он поведёт нас на войну, которую нас ни за что не выиграть. Проклятье, да эта война даже начаться не успеет - мы погибнем в первом же бою.
 - Мы могли с ним договорится. Он ведь согласился пойти на уступки, нужно только…
 - Он не шёл на уступки - он просто хотел, чтобы ты сам пришёл к нему на поклон. Он и не думал убивать кого-то из вас.
 - Сколько сбежало с тобой?
 - Недостаточно много. Но, пока Нудзир и весь лагерь отвлекся на пожар, им хватило времени, чтобы убежать.
 - Ягонрута, - Рандар разочарованно покачал головой, - Нудзир поймает их, и казнит за предательство. После случившегося он перестанет кому бы то не было доверять - он станет параноиком и ужесточит меры. Ты лишь сделал хуже.
 - Пусть казнит меня, пусть казнит всех, если захочет - нас всё равно долго не прожить, если он сделает задуманное.
 За спиной Рандара послышалось множество голосов. Самым громким и злобным среди них принадлежал Нудзиру.
 - Если я отпущу вас, он продолжит поиски, - вслух рассуждал Рандар. - Нудзир пойдёт по вашему следу, если ему будут впечатляет деревни, он будет их сжигать, убивать людей - всё, чтобы добраться до вас. Он не забудет твоего предательства - для него это был удар в самое сердце.
 Ягонрута усмехнулась.
 - Что тут вообще смешного? - Истерически спрашивал мужчина, попавший в капкан.
 - Она поняла, что обречена, - скорбно ответил Рандар.
 - Забавно, что даже сейчас, - заговорила женщина с улыбкой на лице, - ты вековую очередь думаешь о людях.
 Рука Рандара слегка пошатнулась. Кажется, меч стал тяжелее. Юноша задумчиво всматривался в лицо раненного мужчины и в улыбающееся лицо Ягонруты, размышляя, что ему делать.
 - Ты схватил их? - Голос Нудзира раздался прямо за спиной Рандара - было поздно что-либо делать.
 Нудзир вышел из-за спины юноши, горделиво похлопывая Рандара по плечу.
 - Молодец, пацан! А ты - Ягонрута.
 Нудзир говорил сквозь зубы. Он так сильно сжал пальцы вокруг алебарды, что его ладони покраснели. Вены на лбу и шее выступили, грудь бешено задумалась и опускалась - Нудзир дышал, подобно разъярённому быку.
 Нудзир склонился перед Ягонрутой. Его глаза горели ненавистью, разочарованием, обидой и скорбью. К тому моменту позади Рандара появилось ещё несколько воинов, и потому Нудзир не повышал голоса, чтобы никто не слышал его разговора:
 - Как ты могла? - Спрашивал он.
 - Ты перешёл черту, - отвечала она.
 - Заковать её в кандалы и бросить в темницу, пока не будут пойманы все дезертиры. Надеюсь, ты будешь смотреть на меня таким же высокомерным взглядом, когда я казню всех вас!
 Нудзир развернулся и ушёл, оставив Ягонруту и её раненного товарища на попечение Рандара.
 На протяжение всей ночи воины Нудзира расхаживали по лесу в поисках сбежавших. Удалось найти и схватить десятерых, хотя, судя по спискам всех, кто проживал в лагере, в тот день сбежало тридцать человек. Ягонруту и всех пойманных бросили в темницу, где ещё недавно сама Ягонрута сажала Рандара и его людей.
 Как и подозревал юноша, с момента побега Нудзир стал более подозрительным. С этого момента он ввёл жёсткие правила - все люди были разделены на группы, у каждой из которых было своё расписание. Когда вставать, где тренироваться, чем заниматься, как заниматься, когда есть, что есть - Нудзир не позволял своим людям сделать и лишнего шага без его одобрения. Кажется, единственными, кому он доверял, остались Ибегир и Рандар.
 Планы Нудзира пришлось отложить - дезертиры, которых ещё не поймали, могли добежать до ближайших деревень, рассказать о Нудзире и его войске, а селяне в свою очередь могли доложить о случившемся самому князю. А если князь узнает, где скрывается Нудзир и его войско - ничто не помешает ему нанести удар, когда Нудзир бы этого ожидал меньше всего.
 По этой же причине в лагере было объявлено чрезвычайное положение - в дозорах участвовало не десять, а сразу сорок человек. Интенсивность тренировок и их жестокость возросли - теперь бой заканчивался не когда кто-то упал, а когда один из сражавшихся истекал кровью.
 Разумеется, подобное усиление мер вызвало крайней негативную реакцию у людей, но её тут же удалось подавить, как только Нудзир пообещал, что любой, кого он заподозрит в заговоре, будет казнён.
 Рандар на пару с Ибегиром стали главными ответственными за безопасность и дисциплину в лагере. И, если Ибегир действовал согласно уставу и приказам, не допуская отклонений, то Рандар был более гуманным - он закрывал глаза на нарушения режима сна, кражи продуктов для детей, отдыха стариков на рабочем месте, на некоторые разговоры и слухи, ходившие в лагере. Разумеется, на глазах Нудзира он всегда был жесток и безжалостен, но среди обычных людей он слыл, скорее, тюремщиком, ненавидевшим свои обязанности.
 Таким образом прошло две недели. Рандар отпраздновал своё семнадцатилетние, разумеется, никого не оповещая о празднике. В тот день он весь день сидел под тенью громадного дуба, размышляя над тем, что ему удалось пережить за последний год. Перин и его непреодолимая вера в судьбу и Рандара, которому суждено восстановить былой мир; Денер и его вера в то, что с помощью Рандара получиться освободится от гнёта бедности и господ; Керанзо и его навязчивая идея о войне, как единственная возможности отплатить за все горести и боль, что выпала на долю угнетённых; а теперь и Нудзир с желанием восстановить мир, погрузив людей в ужас, кокой им не мог приснится даже в кошмаре. Кажется, каждый, с кем встречался Рандар, желал мира и благополучия, однако каждый из них считал, что этого можно добиться только с помощью войны. И почему в каждой из этой истории одним из действующих лиц всегда становился Рандар? Почему он - мальчик, ничего не знающий и ничего не умеющий, стал одним из главных героев этой трагической истории? Ведь он никогда не желал власти, даже когда узнал, что является незаконным сыном предыдущего князя.
 Что нужно было сделать Рандару, чтобы закончить этот бесконечный круг боли и страданий? Что ему нужно было сделать, чтобы вновь зажить обычной, скучной и мирной жизнью селянина? Почему именно ему приходится решать проблемы тех, кто даже не знает его имени?
 От этих мрачных и философских мыслей Рандара отвлёк Деник:
 - Умира хочет тебя видеть.
 - Как она себя чувствует? - Спросил Рандар, в глазах которого зажёгся небольшой огонёк надежды.
 - Родила пару дней назад. Дочь.
 - Значит, ты теперь дядя? - Спросил Рандар, слегка улыбнувшись.
 - Получается да, - отвечал Деник, так же слегка улыбнувшись. - Даже не верится, что Денер стал … мог бы стать отцом. Интересно, каким бы из него стал отец?
 - Считай, он был отцом всего вашего отряда. И всех я могу назвать прекрасными людьми и друзьями. Если бы не Денер и его отношение к людям, мы никогда не встретились. Да и сам бы я был давно мёртв.
 Денер закивал, в знак согласия, и на его глазах появились слёзы. Рандар встал на ноги, похлопал друга по плечу и пошёл к палаткам, где размещались члены отряда разбойников.
 Умира, держа на руках новорождённую дочь, сидела на лавке, печально смотря на людей, которым приходилось работать в поте лица, чтобы избежать очередного наказания от Нудзира.
 - Как ты решила её назвать? - Спросил Нудзир, с улыбкой смотря на девочку.
 - Галия, в честь мамы Денера и Деника, - отвечала Умира, смотря на дочь с печальной улыбкой.
 - Кажется, тебя что-то беспокоит. Я могу что-нибудь для тебя сделать?
 - Мне … я просто хочу, чтобы та сказал… Понимаешь, смотря на всё это, понимая, что война неизбежна… Я не знаю, как это сказать…
 - Обещаю, Умира, - Рандар положил руку на плечо Умиры, - я не позволю тебе, твоей дочери или кому бы то не было из нашего отряда пострадать. Даю слово!
 - Разве ты можешь что-то сделать в это ситуации? Даже Денер … никто не смотрели помешать Нудзиру! А даже если убрать Нудзира нам всё равно вечно будет кто-то или что-то угрожать: князья, землевладельцы, сумасшедшие командиры, разбойники, болезни, чудовища - в этом мире нам нигде нет места! Я просто не могу, понимаешь? Я…
 Умира замолчала. Она прикрыла дрожащие губы ладонью, а по её щекам полились слёзы.
 Рандар непонимающе смотрел на женщину, старясь понять, что она пытается сказать. Затем, посмотрев по сторонам, он, кажется, понял, чего хотела от него Умира. От этой мысли Рандар выпучил глаза и отступил назад, отказываясь верить, что Умира могла бы пойти на такое.
 - Я хочу сказать, - продолжала Умира, - если вдруг со мной что-нибудь случится, умоляю, не оставляй мою дочь! Не оставляй наш отряд! Ты наличный, кому мы можем верить, и ты единственный, кто заботится о нас. После смерти Денера ты стал для нас настоящим лидером, и…
 - Умира, - Рандар понизил тон, почти что говоря шёпотом, - ты веришь мне?
 Женщина, подняв на Рандара глаза, полные отчаяния, закивала.
 - Тогда верь мне сейчас - я не могу допустить, что бы ты … что бы с тобой что-нибудь случилось! Я клянусь именем моей матери - я защищу тебя, твою дочь и весь наш отряд. Я не допущу, что бы кто-то принёс нам большей боли!
 - Капитан Рандар, - обратился к нему один из воинов, - Вас вызывает командир на срочное собрание.
 Рандар кивнул воину, а затем вновь обратился к Умире:
 - Даю слово - у нас всё будет хорошо!
 Улыбнувшись девочке, Рандар оставил Умиру, уверенной походкой пойдя в сторону палатки Нудзира. Хотя внешне юноша и выглядел смелым, внутри него бушевала паника и смятение - в ближайшее время ему придётся принять первое в жизни важное решение.