Волжская восьмидневка Ч. 8. Возвращение

     Наступил восьмой день волжской восьмидневки. Отступать было некогда - впереди Москва!

     После Мышкина берега наладились. Вместо низеньких деревенских домиков пошли двух этажные кирпичные коттеджи с «английскими» газонами и финскими катерами. Пейзажи пока оставались прежними, но видно было, что за ними стоят серьезные и непростые люди. Даже наш теплоход «Илья Муромец» втянул корму, распрямил палубы и задрал нос. Нас ждала так называемая «зеленая стоянка».
Мероприятие, которое там ожидалось одновременно было самым веселым и самым тоскливым. В самом начале пути, пока у отдыхающих были деньги, предусмотрительный персонал содрал с них на завершающий день по тысяче за шашлык. Свиной или куриный на выбор. К слову стоимость палочки равнялась стоимости стерлядочки горячего копчения. Не будем о грустном! Однако эта «зеленая стоянка» въелась мне в печенки по той причине, что «гулял» я на ней раз 20. Будучи студентом нас, бойцов ССО «Москва-ХХ», привозили сюда на комсомольские слеты. Из слетов запомнилась речевка «Нам ничего не надо! У нас все есть!! Мы живем хорошо!!!» Исполнялась она трагическим шепотом умирающего от истощения студента. Парторганизация смеялась, но крайне неодобрительно. Затем, когда я с трудом, но ушел работать, каждый новый работодатель, вероятно вспоминая мою речевку и свое светлое прошлое, тащил коллектив на корпоратив именно в эти, благословенные, ...их за ногу,  края.  В последние мои годы работы нас завозили сюда на веселье теплоходами и баржами. Веселье достигало таких оптимистических высот, что отдел кадров потом был обеспечен работой по увольнению и найму на полгода вперед. А что? Ротация кадров требует жертв!
Так и здесь. Свезли на берег. Выстроили очередью к шашлыкам.  Благо в отличии времен ССО была и водка в розлив, и пиво, и даже кофе в таких маленьких бумажных пакетиках, ценой равной чашки эспрессо ресторана Максим (Франция). Правда, у стойки бара. Дождавшись встречи с продавщицей попросил водки. «Сколько?» «Ну один. Один дринк» «Ты мне Вы тут по иностранному не надоть! Мы в России!!!» «В России?... Тогда 100 грамм, пива и то, что у вас проходит по накладной, как кофе!»  «Вот теперь понятно. А то дрынк... Может 150? И бутылка у меня освободится?» «Мы в России?» «А как же!» «Давай!»
 
     Потом были танцы, где зажигалочкой выступала ведущая утренней гимнастики, поэтому танцы быстро превратились во «вдох глубокий, руки шире. Не дышите. Три-четыре...» Затем теплоходный массовик-затейник красивым голосом запевал караоке на слезные мотивы современных эстрадных звезд с 5-й по 13-ю  величину. Пенсионерам нравилось. А мне привиделась Волга, вечерний туман, тишина и несколько лодок. Офицеры, барышни с зонтиками. «Целую ночь, соловей нам насвистывал...» Бах-бах!!! Шампанское! Гитары, романсы... Пароходные гудки... У..у.........у... УУ...УУ...  У..у.... Жалко, что современная навигационная система лишила нас этих звуков переклички. А ведь раньше каждый пароход свой гудок, свой голос имел. И слышно было далеко-далеко... «Птица щастья, завтрашнего дня! Пролетела крылями звиня...!!!» Вернулись в себя. Отряхнулись и вновь на борт. До Москвы пара - тройка часов.
 
     Вспомнил! Проходили одно изумительное место. Калязин. Затопленная церковь и в отдалении радиотелескоп. Крест и антенна. Оба слушают Космос. Одни умом, другие душой и сердцем. Описывать закаты бессмысленно. Это могли Тургенев, Пришвин... Даже не держу в голове. Но глаза деть было некуда, поэтому просто мне позавидуйте.

     Чем ближе к Москве, тем толще стены коттеджей, больше  размер яхт, появляются первые скутеры с  едой. Вместо маханья рукой, встречные все чаще показывают средний палец. И, наконец, вырастают черные блоки многоэтажек, поделенные внутри на пеналы ипотечников. Мрачным и нелюдимым взглядом смотрит на тебя этот реновационный город. Даже воздушность и радостность Северного речного вокзала не компенсирует его исподлобья. Но, деваться некуда. И это тоже наша Родина. Широка страна мой родная, но, как сказал таксист Орумбек Умотолиевич: «Навигатара совсем после дронов этих работает никак. Я пробка Тверской только выеду. Дальше покажешь, брат?» «Якши».

             А Волга по ночам снится...