А вот ещё был случай... 1957г. Скорая помощь

год 1957. Лето. город Иваново. Улица Батурина, дом 23, детский садик .
Утром, сразу после завтрака воспитательница повела нашу группу на прогулку в сквер между цирком и рекой Уводь.  Мы, держась за руки, шли парами. Через пару минут подошли к проспекту Ленина и остановились, чтобы пропустить идущие машины. В это время раздалась оглушительная сирена. Несмотря на это, мимо нас пробежал какой-то долговязый парень и без остановки выскочил на мостовую. Раздался пронзительный визг тормозов и глухой, но хорошо слышный удар. Машина скорой помощи остановилась, из нее выбежали врачи и на носилках занесли парня в машину. Она тут же развернулась и с пробуксовкой, набирая скорость, умчалась туда, откуда выехала на вызов.
В тот же вечер я стал расспрашивать отца.
Пап, а пап, а ты когда-нибудь катался на скорой помощи, а? Нет сынок, не катался. А почему? Потому что скорая, возит только больных. А ты, что, никогда не болел? Болел, но не так, что бы вызывать скорую.   А как надо болеть? Что бы было больно? Что бы плакать? Да сынок. Да сынок, что бы было больно, что бы плакать от боли.
А какая машина ездит быстрее, пожарная или скорая? Наверное, скорая. А почему? Потому, что пожарная машина большая и везёт много воды. Ей тяжело. А чего везёт скорая? Как чего? Лекарства, врачей и носилки. А какая скорая быстрей ездит ЗИМ или ПОБЕДА?  ЗИМ, А почему ЗИМ? Потому, что победы  скорыми не бывают. А почему? Потому, что ЗИМ длиннее ПОБЕДЫ и в него можно положить человека прямо на носилках. И что, он будет ехать лёжа и ему ничего не будет видно? Нет, Лёжа возят только тех, кто умирает, а других сидя. И они сидят у окошка и всё видят? Да сынок, сидят у окошка и всё видят. Вот здорово! Я тоже хочу сидеть у окошка и всё видеть! Что всё? Всё- всё! Как мелькают дома, как мы обгоняем другие машины, как мы несёмся быстрее всех. Да, но скорая так быстро едет, для того, чтобы скорее приехать в больницу и скорее сделать укол, разрезать животик и выкинуть от туда больную болячку. Пап, а это больно? Больно. Сильно, пресильно больно? Сильно, пресильно. Сильно, сильно, сильно, пресильно больно? Да сынок очень сильно больно. Ну и что, что сильно больно. Всёравно не боюсь.  Всёравно хочу прокатиться на скорой. Ну ладно сынок, хватит разговаривать. Уже поздно. Пора ложиться спать. Завтра рано вставать. Мне надо идти на работу, а тебе в садик. Хочешь в садик? Хочу! Ну, тогда, давай глазки закрывай и баю-бай, и поцеловал меня в каждый глазик.

В хорошую погоду я любил ходить в детский сад пешком. До садика было далеко - километра полтора, но мне нравилось, что я иду, самостоятельно и быстрым шагом, как учил отец. Тогда я не знал, что он ходил за мной сзади по другой стороне улицы и наблюдал за мной, что бы со мной ничего не случилось. Иногда, я  заходил в магазин возле детского садика и покупал небольшой кулёк конфет, обычно свёрнутый из газеты. Конфеты - морские камушки - они, и правда, были похожи на маленькие полосатые разноцветные камушки, внутри которых находились изюменки. Отец всегда давал мне немного денежек, что бы я мог купить себе мороженое, или стакан сока или лимонада.
 В садике я раздавал конфеты ребятишкам по несколько штучек, но больше всех доставалось Ларисе - беленькой кудрявой голубоглазенькой девочке, с которой я дружил больше, чем с другими ребятишками.
Вечером за мной приходил отец. В то время он работал в таксопарке на легковом автомобиле «Победа» и мы ехали сначала в автобазу, оставляли  машину там, а оттуда  на городском автобусе ехали домой. Бывало я засыпал в тёплом автобусе и он нёс меня до дома на руках. Это были самые счастливые минуты моей детской жизни.
Однажды, придя домой из садика, я вспомнил давнишний разговор с отцом о скорой помощи.  Мне, вдруг, так захотелось прокатиться на ней, что я стал капризничать и притворятся, что у меня болит живот. Бабушка с дедушкой начали поить меня каким-то целебным отваром, но я, выпив его, стал ещё сильнее плакать и притворятся, что у меня очень сильно болит живот. Я хныкал и плакал так правдоподобно, что они не выдержали и позвонили в скорую помощь.
Не помню, как меня проверял и  осматривал доктор, но, в конце – концов, меня одели, вынесли на руках и посадили на сиденье у окошка. Машина тронулась и медленно, не спеша покатилась по тёмным, едва освещённым улицам. Дома неторопливо проплывали мимо обледеневшего окошка и исчезали в темноте ночного города. Я с нетерпением ждал, что скорая помощь вот – вот включит сирену, и понесётся, обгоняя все идущие впереди автомобили, но мои ожидания оказались напрасны. Через 15 минут машина остановилась и меня вынесли из неё на руках. Занесли в светлый просторный холл городской больницы. В ней я пролежал примерно дней десять - пятнадцать. В больнице мне понравилось. Меня не резали, ни кололи. Я носился по коридорам с такими - же, как я ребятишками. Каждый вечер ко мне приходили, то папа, то дедушка с бабушкой, то тётя Инна с двухгодовалым двоюродным братиком Сашенькой. Моя тумбочка всегда была полна конфетами, печеньем, зефиром и фруктами. Я с удовольствием делился этим богатством с ребятишками, но и меня в каждой палате ласковые тёти угощали, чем-нибудь вкусненьким.
Дни лечения пролетели незаметно и вроде - как быстро. В день выписки за мной приехал папа и отвёз домой на победе. Дома, когда мы легли спать, я прижался носом к папиной груди и  рассказал ему о том, что совсем не болел, а притворился, что бы прокатиться на скорой помощи. Ну и как понравилось, спросил он. Нет. На победе лучше. Почему? Она быстрее ездит, ответил я, и мы умиротворённо уснули в тёплых объятиях, друг друга.