Будет добрым день, или размышления старого учителя

                Серафим Авдеевич сидел за столом в ожидании утреннего чая. Чайник вот – вот вскипит. За окном брезжит сентябрьский рассвет. Старик привык вставать рано. Всю жизнь так вставал и уж который год на пенсии, но привычкам не изменяет и сейчас. Вроде и спешить некуда — не то, что прежде, когда был он школьным учителем.  Тогда всё иначе было.

                Старик встал, выключил газ. Налил себе чай в старую, как он сам, кружку. Когда-то давным-давно подарил её сын  23 февраля.  Большая белая, с небольшими тоненькими веточками нежной зелени по всей поверхности.  Полюбилась  кружка Серафиму, сколько лет прошло, изнутри чуть покрылась сеточкой мелких трещин, но снаружи, как новенькая. О сыне память.

                Сел Серафим Авдеевич, сделал первый глоток чая и задумался. Жизнь прошла. Восьмой десяток недавно разменял. И думать никогда не думал, что останется на старости один. Была кошка до последнего времени, да и та, видно, сбежала. Вроде и кормил хорошо, и не обижал никогда, а вот поди ты…  Надеялся, что погуляет и вернётся, но уже две недели прошло, а её и след простыл. Взгляд упал на кошкины миски. Не убирал пока их, всё еще надеялся. А то вернётся гулёна домой, подбежит к излюбленному месту, где всегда стояла и еда и чистая вода, а там пусто… Какими глазами на хозяина посмотрит? Пусть уж лучше пустыми обнаружит свои миски пушистая проказница.  Только сердце у Серафима Авдеевича предательски заныло.

                Чем он прогневил свою судьбу, что она так к нему немилостива? Никому ничего плохого не делал, чем мог — помогал тем, кто в его помощи нуждался.  Честным был, трудолюбивым, заботливым. Мало этого? А провинился в чём?  Крепкая семья была, жили дружно, правда сына только одного Бог дал. Жена, Анна Семёновна, как и он сам, была учителем. В одной школе бок о бок проработали: после института пришли молодыми педагогами  и до  самой пенсии…  Анна химию и биологию преподавала, а Серафим  — физику и математику. Поженились в институте, незадолго до получения дипломов. Расставаться не хотели, а по распределению могли в разные районы отправиться.   Вот и сыграли весёлую студенческую свадьбу, а потом поехали в забытый Богом посёлок. От областного центра, где учились, почти триста вёрст, в основном лесом.

                Поначалу жили у одной вдовы, дети которой выросли и разлетелись из родительского гнезда, а гнездо было знатное… Крепкий рубленый пятистенок,  окна большие, в комнатах полно света. Во дворе все необходимые постройки. Хозяин был хороший, но оставил супругу одну, умер.  Взяла она квартирантов, помогла им обустроиться.  До  школы  — десять минут ходьбы. Два года прожили Серафим и Анна в тёплом доме с приветливой хозяйкой, пока своё жилье не получили.  А там и сынок родился.

                Привыкли к посёлку, к людям, живущим здесь, и уезжать уже никуда не захотели. Школа стала родной. Алёшка, сын, её окончил и заявил, что пойдёт в армию, а потом будет думать, чем заниматься.  Решительный он был, и если решение принял, то никакие уговоры его уже не могли переубедить. Как родители не советовали пойти в институт, как не убеждали — бесполезными все советы были.  Отслужив два года, вернулся сын домой, да не один, а с невестой.  Вскоре сыграли свадьбу, Алексей об учёбе уже не помышлял, нужно было содержать семью, в которой появилась крошечная дочурка. Устроился в леспромхоз.

                Так и жили. Серафим Авдеевич и Анна Семёновна работали, радовались внучке, всё было хорошо до тех пор, пока сын не пришёл с работы какой-то бледный, сказал, что полежит немного, а потом уже ужинать будет.  Только к ужину он уже не встал. Врачи потом сказали, тромб оторвался.  Тридцати лет Алексею не исполнилось, и вот, поди ж ты…

                Невестка с дочкой год прожила с родителями Алексея, а потом решила уехать на свою родину. Сначала писала, звонила, а потом прислала письмо, что выходит замуж за иностранца и к нему уезжает. Больше внучку Серафим и Анна не видели. Спасала работа. В школе детвора скучать не давала.  Так и пенсионный возраст подошёл. Серафим Авдеевич продолжил работать, А Анна Семёновна сказала, что хочет домом заняться, больше внимания женским заботам уделять. Не стало подготовки к следующему учебному дню, проверки тетрадей, тревог об учениках, зато появился в доме запах свежей выпечки. Раньше времени не хватало. Начала Анна Семёновна вязать, радовала мужа то тёплыми носками, то красивым свитером. В молодости занималась вязанием, навыки быстро вспомнила… А потом и Серафиму Авдеевичу пришлось уйти из школы. Заболела жена. Случился инсульт, после которого оправиться она уже не смогла. Оказалась прикованной к постели.  Семь лет Серафим ухаживал за женой, и её не стало.  Соседи удивлялись, как горько он рыдал. Казалось бы,  легче станет ему, а он готов был ухаживать и дальше за Анечкой, только бы она была жива…

                Чай давно остыл в кружке, а Серафим сидел, глубоко задумавшись… Накатила грусть.  Если подумать, то не всё так плохо. Не забывают старого учителя бывшие выпускники. Ни у одного класса за несколько десятилетий был он классным руководителем. Любили ученики Серафима Авдеевича. За глаза любовно и «шестикрылым» называли. Не только точные науки преподавал учитель. Любил со своими учениками встречаться на природе, показывал красивые места, ставшие ему близкими, почти родными. А какие опушки леса открывались перед глазами школьников, когда им их показывал Серафим Авдеевич! Дух захватывало  у ребят от увиденного. И почему они раньше не обращали внимания, как красиво вокруг? Какие озёра были недалеко от посёлка!..  И всегда вспоминались преподавателю стихи, очень подходящие и к месту, и ко времени года. Поистине, поверял он алгеброй гармонию.

            Вот и тогда, когда остался один старый учитель, не давали ему замкнуться и уйти в себя и бывшие выпускники, и не только их дети, но уже и  первые внуки навещали Серафима Авдеевича.  Кто-то просто заходил на огонёк, а кому-то помощь нужна была, не всем в школе сразу давались математика и физика, а после объяснений Серафима Авдеевича  как-то неведомым образом всё становилось понятно.

            Иногда кто-нибудь из соседок заглядывал, интересовались, нет необходимости в женской помощи — постирать, погладить, убрать? Со всеми делами старик справлялся сам, но не отказывался от свежей выпечки. Приглашал тогда хозяйку, что принесла пирожков или булочек, чай с ним попить. Сидели, разговаривали, Анюту вспоминали… Нет, не был старик один. «Что это я расстроился с утра пораньше?  Вроде и солнышко встало, и сентябрь по-летнему тёплый. Такая хандра свойственна промозглому ноябрю!» — подумал Серафим Авдеевич, и тут в дверь застучали. Звонок не работал, руки не доходили посмотреть, что с ним случилось.

                — Авдеич, открывай скорей, — раздался голос соседки, — смотри, кого я тебе привела!

         Серафим распахнул дверь, за спиной соседки стоял мальчишка из соседнего подъезда с кошкой на руках.

        — Вон, Никита нашёл твою беглянку, принимай!

        Серафим от счастья прослезился, вот ведь прав он оказался, не время для хандры — жизнь продолжается и день начинается добрым!