Водосточная труба

Однажды водосточная труба, которая стояла поблизости от моего окна, поведала мне такую историю.
– Я не всегда была старой и ржавой, с облупившейся краской, как сейчас. В былые времена мной любовались. Когда этот дом только отстроили, меня вместе с другими трубами (теперь они мои соседки) приладили вдоль стен дома. Дом сдали в эксплуатацию. Стали въезжать в дом жильцы. Я радовалась их приезду. Смотрела, как они вносят мебель и вещи. И, подглядывая в окна вечерами, видела, как отмечают новоселье. Я радовалась за людей. Ещё меня восхищало солнце, белые облака и голубое небо. Каждый день был напоён счастьем. Ах, молодость, молодость.… Будучи юной и неопытной, я считала, что стою здесь для красоты.
«А как же иначе? – думала я. – Для чего ещё меня приделали к дому рабочие, как не для красоты? Меня водрузили  именно для этого!»
Но проходили дни, а на меня люди не обращали внимания. Даже никто не окинул ни разу взглядом. Народ вечно спешил куда-то. А если кто-то из них и поднимал голову, то вовсе не для того, чтобы посмотреть на меня. Они глядели в небо, есть ли там тучи и не пойдёт ли дождь. Словом, их заботила погода.
Тогда я задумалась:
« А для красоты ли я здесь, если никто на меня не смотрит? Но если нет, тогда для чего?»
Соседок – других водосточных труб я не спрашивала об этом. Ведь они стояли не близко от меня, а трубить во всё горло мне было неудобно.
Как-то раз на крышу дома села ворона. Она долга по ней гуляла, а потом скакнула ко мне. Склонив голову на бок, она, посмотрев на меня, клюнула меня по боковой стенке.
– Бум, – отозвалась я и тут же спросила ворону: – Как ты думаешь, для чего я приделана скобами к стене дома?
– Кар, – каркнула ворона и задумалась. – Ты блестящая и красивая, – после некоторых раздумий заметила она.
– Значит, я стою здесь для красоты? – уточнила у неё я.
– Может и для красоты, а может, для чего-нибудь ещё. Не знаю. Спроси у кого-нибудь другого, кар, – ответила она и улетела.
А я, теряясь в догадках, осталась одна.
Чуть погодя на крышу дома прилетел голубь. Он походил по крыше, а потом скакнул ко мне. Склонив голову на бок, он, посмотрев на меня, легонько клюнул меня в бок. Точно так же, как и ворона.
– Бум, – сказала я и тут же спросила голубя: – Как ты думаешь, для чего я прилажена к дому? Ворона решила, что, возможно, для красоты.
– Гур, вот ещё, – возразил голубь. – Уж точно не для красоты.
– Но для чего? – задала ему вопрос я.
– Скорее всего, для музыки. Уж очень чудесный звук исторгается из тебя, когда ударяешь по тебе. Вот послушай, – он вновь клюнул меня.
– Бум, – немедленно ответила я. Затем добавила: – Но люди ни разу не ударяли меня. И я никогда не издавала звуков, кроме тех, которые издаю сейчас и когда ворона клюнула меня.
– Тогда не знаю, гур. Спроси у кого-нибудь ещё, – ответил он и улетел.
И я, теряясь вновь в догадках, осталась одна.
Спустя несколько часов на крышу прилетел быстрый стриж. Он сел прямо на край моей головы, у самого отверстия.
– Какая замечательная норка, – воскликнул он, имея в виду моё отверстие. – Вот здорово по ней прокатиться! – он клюнул меня по боку.
– Бум, – пробормотала я и тут же спросила стрижа: – Так значит, я предназначена для того, чтобы по мне спускались вниз?
– Конечно, а как же иначе! – прощебетал он. – Вот смотри!
Стриж юркнул в моё отверстие и, прокатившись внутри меня, вынырнул у самой земли из другого нижнего моего отверстия. Потом он, взлетев с земли, прилетел на крышу и вновь уселся на мою голову.
– Но ни по мне, ни сквозь меня никто, ни разу не катался, не считая тебя, – заметила я.
– Тогда не знаю, для чего ты нужна, – растерялся он. – Спроси у кого-нибудь ещё, а лучше всего у ветра.
– А кто такой ветер? – поинтересовалась я у стрижа.
– Это тот, кто гонит облака, кто наклоняет кроны деревьев и поднимает в воздух пыль. В общем, когда он прилетит, ты его сразу узнаешь, – пояснил стриж и улетел.
А я, теряясь в догадках и размышлениях, осталась вновь одна.
Под вечер похолодало. Всколыхнулся воздух, наклонились кроны деревьев, а с земли и тротуаров взметнулась пыль.
«Неужели ветер прилетел?» – подумала я.
И тут, кто-то невидимый закружился, заюлил вокруг меня и громко крикнул:
– Ау!
– Ты ветер? – спросила я у кружащегося воздуха.
– Ветер, – отозвался вихрь.
– Ты знаешь, для чего я здесь стою? – спросила я его.
– Как не знать, – он громко рассмеялся. – Ты стоишь здесь, чтобы по тебе стекала дождевая или талая вода, собравшаяся на крыше. Ты отводишь воду, – ответил он.
– Как это? Крыша сухая, на ней нет ни капли влаги. Откуда взяться на крыше воде? –  недоверчиво спросила я.
– Погоди, сейчас убедишься в правоте моих слов, – ветер вновь засмеялся.
Воздушный вихрь, поднявшись в небо, нагнал тёмные тучи. Они нависли прямо над домом, где стояла я. Громыхнул гром. Сверкнула молния. И из туч на землю полилась вода.
– Это дождь? – спросила я ветер.
– Дождь, – согласился он. – Но очень сильный. Такой дождь называют ливнем, – просвистел он у самого моего уха.
Дождь и впрямь был силён. Он потоками струился с небес. Наверное, это и в самом деле был не дождь, а ливень, как назвал его ветер. Через короткое время на крыше набралось много воды, и капли, сливаясь в ручейки, устремились в меня и другие водосточные трубы.
– Вью, вью, – стекая через моё отверстие, пели ручейки.
– Кап, кап, – вторили капли, ударяясь о мои бока.
– Теперь ты поняла, для чего прикреплена скобами к стене дома и находишься здесь? – спросил меня ветер.
– А разве без меня нельзя было обойтись? – спросила я его.
– Без тебя и других труб, твоих соседок, никак. Воде на крыше некуда будет стекать, и она затопит квартиры жильцов дома. А сейчас она стекает в землю, – ответил ветер, засмеялся и, крикнув: – Ау, – улетел.
– Замечательная история, – сказала я трубе, выслушав её рассказ. – Ветер, несомненно, прав. И хотя ты предназначена для стока вод, но ты и вправду исторгаешь некую мелодию, когда по тебе стучат капли дождя. А значит, и голубь был в некотором роде прав, что ты для музыки. А ещё ты блестишь при свете солнца. Следовательно, и ворона, верно подметила, что ты для красоты. И хотя ты старая и ржавая, но это не беда. Ты нужна всем!
– Вот здорово! – отозвалась труба.
Начался дождь. Сквозь водосточную трубу заструилась вода.  Капли стучали, ударяясь о бока трубы: «Тук-тук».
А труба гулко им подпевала: « Бум, бум».
Я знала, труба радуется своему предназначению и потому поёт.
(написана 15.01.2022г, восстановлена 3.02.2022г, правка 28.03.2023г.)