Как... печален это мир

       Досмотрев концертную программу в амфитеатре под открытым небом, я шёл с приятной блондинкой под руку по дорожке, выложенной коричневыми прямоугольниками тротуарной плитки. Женщина аккуратно ступала на искусственный камень, стараясь не угодить шпилькой туфлей в образовавшиеся от времени расщелины. 
      — Вот здесь мы и живём, — произнесла Валя и направила взгляд в окно: света в номере не было.
       После чего достала из сумочки электронный ключ и осторожно открыла дверь. Включила свет и прошла в комнату. В кровати заворочалась брюнетка, глаза её были заспанными.
       — Ты чё улеглась-то? — бросила Валя.
       — Спать захотела.
       — Вставай, давай выпьем!
       — Пейте без меня, я хочу спать.
       Сев на стул, я осмотрелся: под столом стояли металлические ёмкости, похожие на термосы, штуки четыре.
       — Достань водку из холодильника, — попросила Валя, прервав моё любопытство.
       Я подошёл к маленькому белому ящичку у стены, наклонился, открыл дверку. Внутри стоял ещё один такой термос, стального цвета, бутылка мартини и банка красной икры. "Да уж…" — подумал я.
       — Мартини доставать?
       — Нет, не надо. Это Наташкин напиток, это её «реанимация», она без него не может. Достань сок.
       Я поставил термос литровой ёмкости и пакет сока на стол.
       — Первый раз вижу водку в такой фасовке, — с любопытством разглядывал я посудину.
       — Мы пьём только такую. Покупаем в «Duty Free», в этот раз нашли по цене двенадцать долларов за фляжку.
       — Неслабо вы отдыхаете! Вас, может, кто-нибудь спонсирует?
       — Мы сами можем себе позволить отдыхать два раза в год. Работа у нас хорошо оплачиваемая, но… вредная: приходится много работать с людьми, а это очень утомляет.
       Я разлил алкоголь в два маленьких стаканчика, в стаканы побольше налил сока, произнёс банальный тост и проглотил горький напиток, Валя последовала за мной. После налил ещё.
       — Я больше не буду.
       Настаивать я не стал и с лёгкостью выпил в одну харю.
       — Пойдём погуляем?  — предложил я.
       Женщина не нашла в себе сил возразить, и я в тот же миг почувствовал её внезапно пробудившееся волнение. Мы покинули бунгало и оказались на территории просторного отеля.
       — Я живу недалеко отсюда, — завязал я глупый разговор.
       Валя, ни секунды не ломаясь, опять взяла меня под руку, и мы медленно поплыли сквозь темноту, немного подсвечиваемую серпиком луны и тусклыми светильниками, расставленными у пеших дорожек, вдоль аккуратно подстриженных кустов, преодолевая препятствия в виде каменных ступенек. Стояла великолепная ночь, блаженная тишина шумела в ушах, запахи растений опьяняли, и их хотелось вдыхать и вдыхать. В ста метрах едва слышно шумело наполовину уснувшее море. На нас с любопытством смотрели очаровательные небесные огоньки. Меня они наблюдали уже в который раз, но нас, как новую разнополую пару, — впервые. Я поднял глаза на мерцающие небесные светила — боже, как же они далеки от нас! Так же, как наши жёны и мужья, разница лишь в масштабе — до звёзд тысячи парсеков, до родины же тысячи... километров. 
       — Валя, посмотри, это Юпитер, — указал я на яркую звёздочку, — газовый гигант, самая крупная планета Солнечной системы. А вот эта точка, желтоватого цвета, планета Марс, наша соседка. — Я держал женщину за талию и чувствовал, как слегка дрожит её тело.
       — Да… Красиво… Завораживающе…
       Зайдя в комнату временного холостяка, женщина стала молча раздеваться, задав лишь единственный вопрос:
       — А презервативы есть?
       — Конечно, есть, — уверенно ответил я, вовсе не собираясь их использовать.
       Женщина проследовала в душевую, после чего заняла классическую позу на просторной кровати. Она лежала и смотрела в белый потолок, она ждала, волнительно ждала. Ополоснувшись, я лёг рядом и стал ласкать белое тело, целуя женские груди. После чего взобрался на женщину, превратив пару голых тел в классический бутерброд. Валя издавала едва слышные сладостные звуки и была слишком пассивна, просто лежала и позволяла барахтаться на теле. 
       Устав от однообразных действий, чувствуя, что закончить процесс на данном этапе не получится, я соскользнул к женским прелестям и начал работать язычком.
       — О-о-о… Как приятно… Очень приятно… — шептал мягкий голосок.
       Ослабев и языком, я перебрался на подушку, приляг рядом на спину и тоже устремил взгляд на потолок. Говорить не хотелось, образовалась не совсем уместная пауза.
       — Представляешь… — задумчиво, философски начала Валя, прервав молчание. — Вот мы сейчас с тобой вместе, рядом друг с другом, и… больше никогда не увидимся. НИКОГДА…
       В словах женщины было столько грусти, столько тоски! Действительно, размышлял я, как же грустно устроен мир. Вот рядом со мной обнажённая женщина, к которой имеешь абсолютный доступ, ты её любишь, ласкаешь, говоришь ей приятные слова. А через несколько дней — всего через два! — наши пути разойдутся, причём НАВСЕГДА… Ну почему так жестоко устроен мир?
       Через некоторое время я почувствовал, что готов продолжить интимную схватку. Валя к этому времени немного осмелела.
       — Давай сзади… — предложила она.
       «Ну почему дамы так любят собачью позу?» — подумал я и приступил к исполнению пожелания. По причине чрезмерного усердия меня пробирает пот, останавливаться я права не имел и работал, работал, работал... Упорство приводит к успеху, мужская разрядка наступает, я откидываюсь, ложась на спину. 
       «Вот и всё, — ощутил я ярко выраженное посткоитальное опустошение, и грустные мысли начали бередить глупую голову. — Один час с женщиной в тесных объятиях, и она тебе, по большому счёту, больше не нужна. Но как же так? Она же полноправный человек, с такими же чувствами и желаниями, а ты должен с ней попрощаться навсегда. Как тоскливо!..»
       «Человеческие отношения вообще странны, — вспомнил я Буковски. — Я имею в виду, вот ты некоторое время — с одним человеком, ешь с ним, и спишь, и живёшь <…> а затем это прекращается. Наступает короткий период, когда ты ни с кем, потом приезжает другая женщина, и ты ешь теперь с ней, и е**шь её, и всё это вроде бы так нормально, словно её только и ждал, а она ждала тебя...»
       — Валь, оставайся ночевать, — ласково предложил я.
       — Нет, я пойду.
       Женщина неспешно поднимается с постели, уходит в душ и приводит себя в порядок под струями горячей воды. После чего также медленно облачается в одежду, заключительными элементами которой являются яркое красное платье и светлые туфли.
       — Тебя проводить?
       — Нет, не надо…
       Я с благодарностью смотрю на курортную любовницу, мне не очень хочется её отпускать, но я не имею права её задерживать. И не могу даже проводить — так пожелала дама. В дверях женщина устремляет на меня прощальный взгляд…
       — Пока, — звучит нежный женский голос, слушать который без трепета невозможно.
       — Спокойной ночи. Спасибо… — я едва сдерживаю слёзы.