15. Революция Brexit

Март 2019



С разгромным счётом почти в полторы сотни депутатских голосов парламент отклонил сделку премьера Терезы Мэй с Брюсселем о выходе Великобритании из Евросоюза. И теперь Brexit обретает черты революции - национальной, европейской и глобальной.
Великобритания более трёх столетий удачно обходилась без революций и гражданских войн. Изрядно побузив в XVII веке и даже обезглавив короля Карла I Стюарта, страна после «славной революции» 1688 года, вернулась к монархическим устоям с неписанными традициями парламентской демократии. В последующие столетия с Англией ассоциировались только революции промышленные, создавшие, в конце концов, Британскую империю и современное Соединённое Королевство как мировую супердержаву ХIХ – XX столетий.


Конечно, внутриполитические события, которые «до основания» встряхивали британское общество, место имели. Чартистское движение в ХIХ веке, например, было очень похоже на революцию. Оно расширило избирательные права граждан и укрепило парламентские устои и гражданские права. В 20-е годы ХХ столетия переход к двухпартийной лейбористско-консервативной модели политического управления – это тоже почти революция. Она создала основы теперешнего британского социального благополучия на следующую сотню лет.


И всё же внутренние напряжения в Великобритании её правящие круги искусно направляли на окружающий глобальный мир, активно извлекая из этого огромную выгоду. Лондон умело провоцировал войны между европейскими и прочими странами, при этом сам участвовал в них минимально.

 
Британские интересы, чаще всего, отстаивались чужими руками: оттоманской Турцией против Российской империи, и наоборот, на Балканах, взаимно друг против друга Францией и Германией в Европе, США против Испании, и наоборот, в Латинской Америке, Израилем и арабскими государствами на Ближнем, Китаем и Японией - на Дальнем Востоке и т.д. Даже во второй мировой войне потери Соединённого Королевства оказались самыми малочисленными из пяти крупных держав-победительниц.


Сама же Великобритания побеждала лишь только в тех войнах, в которых проиграть для нее было абсолютно невозможно. Например, против беззащитных бурских республик в Южной Африке, или в «схватке века» за Фолклендские острова с Аргентиной.


И всё это в те времена, когда русские и американцы, французы и немцы, турки и китайцы, прочие народы нещадно колотили самих себя в горниле многочисленных внутренних восстаний и бунтов, революций и гражданских войн, во многих случаях инспирированных, между прочим, Лондоном. Не знаю, к месту или нет, но «Манифест коммунистической партии» был рождён и зачитан не где-нибудь, а на берегах Темзы.


Великобритания легче других пережила распад своей колониальной империи, умело оставив после себя раздоры между Индией и Пакистаном, в Мьянме и по всей Африке. Тем не менее, Британское содружество наций – одна из наиболее жизнеспособных структур современного мира, и даже самодостаточные и чопорные по-британски Канада или Австралия не спешат рвать монархическую пуповину с Виндзорами.


В своё время мудрый Уинстон Черчилль ловко определил место Великобритании в послевоенном глобальном устройстве. В его фултоновской (1946г.) речи была предложена и затем реализована концепция «атлантической солидарности». Так за счёт США, по принципу: «Вы нам деньги и военные базы, а мы вам своё  гостеприимство и радушие», построили безопасность Соединённого Королевства и всей Западной Европы.

 
И хотя сейчас этот принцип президент США Дональд Трамп намерен пересмотреть, он всё-таки продержался 70 лет и невесть сколько ещё продержится.

 
К общеевропейским делам второй половины ХХ века Лондон относился настороженно и высокомерно. В ответ на европейскую интеграцию под эгидой Германии и Франции, он выдвигал собственные проекты зон свободной торговли с участием скандинавских стран.


Лишь в 1973 году по настоянию консервативного правительства Эдварда Хита Великобритания вступила в «Общий рынок», став затем и членом Европейского Союза.
Курьёзно, но почти через 35 лет другое консервативное правительство Дэвида Кэмерона решилось на проведение референдума о выходе из Евросоюза.


В Европейский Союз Лондон глубоко так и не интегрировался, оставаясь за пределами еврозоны и Шенгенского соглашения. Выгода такого положения была однозначна: Великобритания стала средоточием европейских финансов, интеллектуальной миграции, а в последствие и местом вывода сомнительных средств нуворишей из стран бывшего социалистического лагеря и СНГ. Брюссель в эти дела не совался. Британские острова остаются благополучной зоной для легализации незаконно нажитого имущества лицами практически со всех уголков планеты.


В Европейском Союзе Лондон всегда выдвигал особые мнения по любому вопросу, нередко противопоставляя свою позицию Германии и Франции. Символично, что генерал де Голль вообще не видел Великобританию в составе объединённой Европы, а Париж дважды применял своё право вето на вступление британцев в европейскую интеграцию. Вполне закономерно, что Лондон стал и первым «разрушителем» Европейского Союза.

 
Сомнительно, что, объявляя о референдуме по выходу из ЕС, британская элита рассчитывала на его негативный результат.

 
Скорее всего, это было задумано для привлечения большего внимания к позиции Лондона по миграционному кризису в Европе и как попытка уменьшить давление Брюсселя по ряду вопросов союзного значения.


Безусловно, консерваторы хотели укрепить свои политические позиции как «честной и народной партии», нивелировать внешнеполитические (ложь «британских учёных» про оружие массового поражения в Ираке, участие Лондона в разгроме Ливии, поражение в Сирии, поддержка переворота на Украине с последующей утратой прозападным Киевом Крыма, участие в санкционной войне против России и др.) и прочие провалы британской власти в предыдущее время. Символично, что за сохранение членства Великобритании в объединённой Европе выступали все крупные политические партии – и консерваторы, и лейбористы, и либеральные демократы.


Результат референдума оказался шокирующим. Революционная ситуация была налицо: «низы не хотели, а верхи не могли». Признав свой стратегический проигрыш, ушёл в отставку Дэвид Кэмерон, галантно уступив право разруливать ситуацию даме – новому премьеру Терезе Мэй. И поскольку выхода из ЕС в Соединённом Королевстве мало кто хотел, никто и не знал, как это можно совершить на практике.


Принцип «уйти, чтобы остаться», без устраивающего Брюссель британского выкупа, не получилось. Сохранить прежние союзные преференции без членства в ЕС никто не давал. Месяцы переговоров прошли даром. Уже дважды предлагаемые варианты выхода отвергались британским парламентом.


Не помогло  Downing Street, 10 и конструирование «дела Скрипалей» в надежде, что братья-европейцы пожалеют жертву химической атаки Кремля.

 
Они пожалели, но «денег давать» не стали и на уступки не пошли. Не очень-то помогла и попытка найти срочную замену набившей оскомину «руке Москвы» через переключение внимания обывателей на «угрозу Китая».


Иначе зачем так неумно и спонтанно грозился министр обороны Великобритании Гэвин Уильямсон послать единственный британский авианосец к далёким берегам Поднебесной?


Фактически, революционная ситуация уже беременна приближающейся революцией.

 
Во-первых, Терезе Мэй предстоит уйти. Как это будет сделано, красиво и достойно ближайшим цветущим летом, либо с позором и поражением на возможных внеочередных парламентских выборах, покажет время.


Во-вторых, приход к власти правительства лейбористов возможен. Но в то же время, есть большая вероятность того, что и Джереми Корби, равно как и кто-либо другой из «красных» лидеров, НЕ станет премьер-министром. Потому что революция Brexit подорвала доверие большинства британских граждан именно к нынешним партийно-политическим институтам. Нельзя исключать переформатирования партийной системы, например, как результат раскола консервативной партии и соединения её части с либерал-демократами.


В-третьих, и жёсткий, и обычный Brexit – реальная угроза развала Соединённого Королевства.


Если случится после него новый референдум о независимости Шотландии, ориентированной на католическое большинство Европы, то победа окажется, скорее всего, за сепаратистами. И это будет уже моделью подражания для Уэльса и Северной Ирландии. Уже теперь проявляются признаки возможного возобновления противоречий между католиками и протестантами Ольстера.


В-четвёртых, антиглобалистская сущность Brexit может вылиться в массовые охло-протесты.

 
Тем более, если это будет связано с резким ухудшением социальной ситуации на Британских островах из-за отмены имеющихся общеевропейских льгот и преференций.
 

Кстати, ежегодно дорогие бутики и офисы центров Лондона и других крупных городов страны подвергаются систематическому разрушению со стороны беснующихся толп подростков и молодежи из рабочих окраин. Теперь могут надеть жёлтые жилеты их родители.

 
В-пятых, Лондон в отместку за несговорчивость европейских партнёров в состоянии сам спровоцировать дальнейший разлад и раскол в Европейском Союзе. Это будет в полном соответствии с давнишней практикой «разделяй и властвуй», успешно применяемой столетиями британской дипломатией и разведкой.

 
Националисты и антиглобалисты Европы уже с наслаждением примеряют на своих странах такие понятия как FREXIT (Франция), ITEXIT (Италия), GREXIT (Греция), SPEXIT (Испания) и тому подобное. И только власти Киева продолжает безоговорочно верить в UCRENTER.


Так будет или иначе, но ясно одно. Революция Brexit сливается воедино с масштабным процессом поиска западным миром своей новой геополитической идентичности в многополярном мире. И Великобритания ищет своё новое место под солнцем и, конечно, найдет.


Март, 2019