Самые верные друзья

Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне...
Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
Сергей Есенин

С собаками я «дружен» с самого детства. Поскольку мы жили в частном доме, они у нас во дворе были всегда. Я буквально рос общаясь с собачками. Как-то раз полез с палкой в будку к любимой собачке, и она меня укусила за губу. После этого отцу даже пришлось везти меня на велосипеде в больницу – лечить это ранение. Но губа зажила, и с этой собакой мы продолжали дружить по-прежнему, ведь тяпнула она меня тогда не со зла, а с испугу – не поняла сразу, кто это к ней в будку лезет, да ещё с палкой. И я на неё был не в обиде – это был мне урок, что не надо к собакам в будку лазить.
Когда я уже был повзрослее, как-то мы поехали на Телецкое озеро. Из Новосибирска приехали мои тётя Тоня и дядя Петя, взяли с собой меня и мою сестру Люсю с её мамой тётей Верой. Доехали мы до Артыбаша на вездеходе – УАЗе-67. Пересели на теплоход «Алмаз», и нас отвезли на другой край озера (70 километров по воде!) – в устье реки Чулышман. Там мы забазировались на песчаном острове в Кыгинском  заливе. С теплохода нам дали шлюпку, которой мы могли пользоваться всё время, пока там жили – у дяди Пети был отпуск, и недели две мы рыбачили, отдыхали на острове. Как-то раз к нам приплыл на моторке рыбак и охотник из посёлка. При нём было две собачки – сибирские лайки Аргун и Аргунь. Очень умные собачки, с которыми мы все, конечно, подружились. Как-то рыбак уехал на весь день и сказал: «Не буду их брать с собой, пусть у вас побудут», и мы с удовольствием проводили время играя с ними. Они нашли нору норки и начали гонять её: подбегут к одному концу норы – зверёк бежит по подземному проходу к другому концу своего жилища. А они чуют, где он, и бегут туда. И вот так они эту норку гоняли – туда-сюда. Я подумал: может быть, удастся её поймать? Взял рыболовный багорчик – в виде крючка, очень остро заточенный – приспособление для вытаскивания из воды крупной рыбы. Подошёл к норе, поставил багор, а собак направил к другому концу норы. Они её там пугнули, и вот в норе с моей стороны показалась мордочка, а я багорчиком раз – и нанизал эту норку… Добыча! Собаки рады, я тоже… Я ведь тогда был юн и горяч, это были каникулы после 7-го класса. Освежевал я эту норку, снял чулком шкурку – очень красивая шкурка. Она у неё и летом хорошая, потому что норка ведёт водный образ жизни. Вечером приехал хозяин, забрал собак. После этого он ещё несколько раз приезжал, спокойно оставлял с нами своих лаек. Они бродили со мной по острову, очень мы с ними подружились.
 Но, конечно, отпуск быстро закончился, и мы уехали. За нами пришёл «Алмаз», забрал нас вместе со шлюпкой, и мы двинулись в сторону родного города Бийска, а тётя с дядей поехали к себе в Новосибирск.
В дальнейшем у нас были разные собаки, и всё время я с ними общался, играл. Почитав про знаменитого пограничника Карацупу и его собаку, я назвал чёрненькую дворняжку Караем – с щенячьего возраста её тренировал, обучал разным командам… Словом, с собаками у нас была взаимная любовь, я всегда с удовольствием занимался с ними -  и они хорошо относятся ко мне. Конечно, люблю их до сих пор. 
Её мне привезли с Алтайских гор, из деревни Шоргойта, в трёх-месячном возрасте. Шерсть у неё персикового цвета. Зовут Чара в честь поделочного минерала сиреневого цвета Чароита.
В Сибири есть речка Чара и одноимённая гора. Когда собаке Чаре было примерно полгода, я вернулся из очередной командировки поздно ночью и услышал из соседней комнаты утробный рык, заглянул и увидел Чару. Шерсть на ней торчала дыбом. Собачка устрашающе рычала. Я заговорил с ней:
– Чара это я. Ты меня не узнала? – та потянула носом, учуяла знакомый запах и успокоилась. Так у лайки Чары проснулся охранный инстинкт.
Когда собаке Чаре было около года, повели мы её с моим другом Юрой на Бию, искупать. Я зашёл в воду, она следом, побрызгал на неё водичкой, забрёл поглубже, она поплыла – понравилось. По реке плавала стайка домашних уток. Чара подбегала к воде, утки отплывали, отбегала, утки подплывали ближе. Юра сказал:
– Смотри, она играет с утками. 
– Нет, – сказал я, – она на них охотится.
Вдруг Чара исчезла. Утки беззаботно, без опаски подплыли к берегу, и вдруг из воды выскакивает Чара, гонится вплавь за стайкой и хватает утёнка. Тащит его на берег. Когда мы его отобрали, с ним уже всё было кончено. Для собаки он был дичью. Так у собаки Чары проснулся охотничий инстинкт. О собаках можно рассказывать бесконечно. Но это другие истории.
Изменения генотипа коснулись не только человека, но и животных, Одновременно с изменением генома человека 52000 лет т.н., изменился геном некоторых животных. Появилась собака, она генетически и физически отличалась от волков, лис и т.д.
«Главным фактором, с помощью которого человек возобладал над неандертальцем, было приручение собаки», считает американский палеоантрополог Пэт Шипман.
«Люди порой хоронили своих собак с почестями. При этом он ссылается на результаты раскопок стоянки верхнего палеолита (27 тыс. лет до н. э.) в предместье близ города Пршеров в Северной Моравии. Там был найден собачий череп, держащий во рту кость, и было установлено, что она вложена в собачью пасть вскоре после смерти животного».
«Пэт Шипман упоминает также о других находках, свидетельствующих о необычайном уважении людей того времени к своим собакам, в частности о найденных собачьих костях и зубах, явно обработанных для того, чтобы носить их в качестве украшения. Что тоже довольно необычно, потому что тогдашние люди вовсе не были любителями украшений. И уж совсем таинственно выглядит то обстоятельство, что 40% собачьих черепов, найденных при раскопках стоянок человека современного, были проколоты.
Пэт Шипман указывает на то, что «Собаки у древних людей были довольно крупными (ростом в холке выше 61 см и весом более 32 кг) и напоминали современных немецких овчарок. Он предполагает, что такие собаки вполне могли использоваться в качестве тягловой силы, что было совсем не лишним при дальних переходах. Их также могли использовать при охоте на крупных животных, например на лосей, и для транспортировки туш к месту стоянки. Собаки, как и сегодня, могли лаем удерживать животное на месте и указывать хозяевам на появление дичи. Могли при случае и загрызть. Шипман даже рассчитала время, требуемое на то, чтобы настичь предмет охоты: например, при охоте на гигантских сумчатых крыс с собакой оно составляло 29 минут, а без собаки – 49,5 минуты. Собачья помощь была для человека неоценимым преимуществом, которым неандертальцы не обладали, и отсутствие которого обрекло их на вымирание.
Никаких крупных находок, связанных с собаками, на стоянках неандертальцев не обнаружено, если не считать нескольких просверленных зубов разных животных». Полузверь не мог приручить зверя. «Основой утверждения Шипман о том, что собака сделала человека человеком, стали, как ни странно, человеческие белки глаз.
Он ссылается на недавнюю работу японских исследователей, утверждающих, что среди всех приматов человек единственный, кто имеет хорошо видимые белые склеры и цветные радужки глаз».
Собака не волк. Человек  не обезьяна.
У остальных приматов склеры тёмные, хотя временами случаются исключения» CyrilRuoso/JH Editorial; GorillaPhotoAgency/Alamy.
«Как появился этот признак, с точки зрения эволюции не совсем ясно, но он помогал человеку видеть, куда смотрит его напарник, и, стало быть, представлял собой дополнительный невербальный способ контакта, очень важный, например, при охоте, когда шуметь нежелательно, а договориться о совместных действиях важно. Шипман в этой связи упоминает другую работу, в которой исследователи сравнивали волков и собак. Они выяснили, что волки, даже приручённые, не в состоянии следить за направлением человеческого взгляда, а собаки, наоборот, легко это делают.
Шипман предполагает, что древние люди, возможно, пользовались такой невербальной коммуникацией не только между собой, но и со своими собаками.
Шипман признаёт, что это всего лишь предположение, так как нет никаких генетических доказательств того, что у людей времён заселения Европы тоже были большие белые склеры, но, по его мнению, это было именно так. Научившись понимать направление человеческого взгляда, собака научилась по глазам читать эмоции человека точно так же, как человек научился понимать по глазам собаки её эмоции, и это, в свою очередь, могло превратить содружество человека и собаки в настоящий симбиоз – в ту самую «улицу с двусторонним движением», о которой говорит Шипман.
Древнейший потомок собаки, жил на территории современной Бельгии 32 тысячи лет назад. Череп, найденный в пещере Гуайе, почти на 20 тысяч лет старше прежних «рекордсменов». Впрочем, современным собакам он может роднёй и не быть.
Хотя за право считаться другом человека, согласно неувядающему афоризму, борются управдом и собака, четвероногий всё-таки остаётся бессменным обладателем этого титула не одну тысячу лет.
Согласно новым данным, «первыми одомашнили четвероногих представители ориньякской культуры, обитавшие в верхнем палеолите на севере современной Франции и в Бельгии. Учёные и раньше «подозревали» Ориньяк в чрезмерной любви к братьям нашим меньшим, ведь эта культура известна изображениями охотничьей добычи на разнообразных украшениях и драгоценностях.
Обладали ли кроманьонцы навыками селекции, или же всё происходило «само собой» – пока неизвестно, но в том, что найденный череп принадлежит домашнему животному, археологи не сомневаются.
Отличительная особенность этих питавшихся мясом овцебыков, кониной и олениной собак – огромные зубы, которые могли бы дать фору любой из современных пород и больше напоминают волчьи».
Чтобы сделать такой вывод, Мьетье Жермонпре и её коллегам пришлось проанализировать особенности 117 черепов самых крупных существующих и вымерших представителей собачьих – лис, волков и собак.
«Внешне «ориньякские сторожевые» напоминали хаски, но по размеру походили набольших сторожевых: их носы были шире и короче, а черепные коробки шире, хотя и меньше по объёму, чем у современных волков».
Исходя из изотопного анализа костей черепа, учёные точно установили, что продуктами моря их подопечные из верхнего палеолита не питались. Впрочем, поскольку рацион кроманьонцев зависел от сезона, то и собаки могли присоединяться к ним на время охоты и покидать на время рыбалки.
Зачем людям понадобились четвероногие питомцы, Жермонпре достоверно не выяснила: «Их могли использовать для выслеживания дичи, охоты и даже транспортировки добычи, более того, собак с таким же успехом могли содержать ради шерсти и мяса, как домашних любимцев или даже в ритуальных целях». Теория «любимцев» подтверждается и более поздними находками, сделанными в пещере Шове во Франции: там археологи обнаружили следы ребёнка и собаки, которые 26 тысяч лет назад вместе шли под светом факела.
С точки зрения СьюзанКроуфорд, антрополога из Университета Виктории, это объясняет, почему останки волков и собак то появляются, то исчезают из списков археологических находок. Кроме того, она считает, что описанные в опубликованной в JournalofArchaeologicalScience
В работе Жермонпре «собаки из палеолита» – некоторая промежуточная стадия, обладающая только рядом признаков, но вовсе не всеми. Среди усомнившихся и палеоантрополог Джон Хокс из Университета американского штата Висконсин в Мэдисоне, считающий, что настолько серьёзные предположения нельзя делать только на основании одной находки.
Жермонпре не отрицает такой возможности развития событий, но предложила, перед тем как делать окончательные выводы, дождаться окончания детального анализа челюстей и зубов, который уже идёт.
Правда, из всех одомашненных животных собаки должны были объединиться с человеком раньше других: землепашеству и скотоводству предшествовала тысячелетняя практика охоты и собирательства, где нюх и навыки собачьих трудно переоценить. А если представить себе «гигантских» млекопитающих палеолита, то в союзе с человеком у собак было куда больше шансов одолеть шерстистого носорога или овцебыка».
«Ископаемые останки доисторических  Canidae найдены в человеческих пещерах по всему миру.
Древние останки найдены также у Алтайских гор в Сибири, возраст домашней собаки из алтайской пещеры Разбойничья, найденной ещё в  1975 году  Н.Д.Оводовым, был недавно оценён в 33,5-34 тыс. лет.
В Чешской Республике (Predmosti) возраст останков датируется 24-27 тыс. лет до н. э., Украине – 15 тыс. лет до н. э., в Америке, штат Юта – 11 тыс. лет до н. э., Китае – 7-5,8 тыс. лет до н. э.
Отсутствие более ранних археологических находок прародичей современных собак может быть связано с отсутствием мест захоронения, поясняет доктор Пол Такон, главный научный сотрудник Австралийского музея ископаемых и минералов. Первые захоронения возникли после того, как древние люди стали образовывать стоянки и поселения, до этого человек вёл кочевой образ жизни.
Обычно считают, что первоначально собака служила человеку как сторожевое животное, но весьма скоро стала использоваться и на охоте.
Именно охотничьи качества собаки стали, как считают антропологи, основным фактором её одомашнивания. Древние люди в борьбе за выживание искали наиболее совершенные методы добычи пищи.
Гипотеза об использовании собак для повышения эффективности охоты древним человеком экспериментально была подтверждена в  2004 году финскими учёными (Influenceof a dogonhumanhuntingsuccess).
Культурный процесс одомашнивания собак начался, когда животные стали интегрироваться в социальную структуру человеческого общества.
В поселениях человека, собака – кроме охранной функции (лай при приближении чужих) – играла также санитарную роль, поглощая остатки человеческой пищи, в холодные ночи служила как источник тепла. Таким образом, для ранних человеческих групп совместное проживание с собаками повышало шансы выживания».
Антрополог Пол Такон и био-археолог Колин Пардо, изучающие совместное прошлое человека и собаки, считают, что «тесное сотрудничество ранних групп людей с животными повлияло на психологию людей, их территориальное поведение: люди стали отмечать свою территорию и переняли групповые методы охоты.
О восприятии собаки на культурном уровне говорят археологические находки по всему миру, в которых учёные обнаруживают погребения человека вместе со своими собаками. Животных не убивали следом за умершим хозяином, а хоронили после, когда животные умирали естественной смертью. Например, такая могила обнаружена в республике Хакасия (VII – III века до н.э.) на территории, которую занимали сибирские скифы-тагарцы».
Как отмечает доцент кафедры антропологии Роберт Лоузи (RobertLosey) из Университета Альберты  (Канада): «Люди видели в собаке социальное существо, о чьей душе надо позаботиться после смерти».
В религиозных учениях говорится, что у животных и растений есть душа, но в отличие от человеческой бессмертной души, она смертна и умирает вместе с животным и растением.
 Пса завели наши дети. Это был породистый шпиц, Марик-Марципан.
аша сноха Света хотела завести мопса, но я отсоветовал, сказал: «С мопсом ты будешь вся в слюнях, заведи лучше шпица». Так и сделали. Я читал, что собаки этой породы очень любят гулять. И действительно, гулять он может и час, и больше, он большой любитель этого. И когда его подводят к подъезду, он обычно будто забывает, что это его подъезд и нужно туда заходить. «Марик, Марик, пора домой, хватит, погуляли». В ответ – ноль эмоций. Минимум понимания. Ему ещё надо голубей погонять, если они есть у подъезда. Лишь бы оттянуть время захода домой. А дома он как бы исполняет охранную функцию, гавкает на разные посторонние шумы за дверью, за окном. Также лает на заходящих в квартиру незнакомых людей. Но недолго. По натуре он добрый, быстро привыкает к человеку и начинает уже дружески относиться к нему, даёт себя погладить.  Лохматый белый шпиц. Как-то Егор гулял с ним, а когда он гуляет с собакой, то частенько разговаривает с нами по телефону через наушники. Подходит маленький мальчик, спрашивает, указывая на Марика: «Он у вас шерстяной?» Егор отвечает, не задумываясь, что да, шерстяной. И это будто стало его прозвищем. Бабушки-соседки также называют его Облачком.
Вот такая забавная, красивая собачка, которая всем нравится и в основном дружелюбна ко всем. Иногда он рычит на других собак, он почему-то не любит бульдожек, а к остальным относится хорошо, общается с ними. На людей практически никогда не рычит. Очень редко -  уж если ему сильно кто-то не понравится. Как-то они приехали к нам вместе с Мариком. И вот, прежде чем завалиться спать (а спать он может и ночью, и днём, когда все уходят на работу) и в обязательном порядке вечером он делает обход. Выходит даже на балкон – посмотреть, нет ли там посторонних, при этом на нас он не обращает никакого внимания – он занят делом. Таким образом этот маленький шпиц выполняет ещё и охранную функцию. Однако прежде всего это собака-компаньон. Его можно и потискать, и пожулькать; Света его и под голову кладет, как подушку – с ним можно делать всё что угодно! Как-то мы ехали из Бийска в Томск, он ехал со мной на заднем сиденье, подошёл ко мне, забрался на плечо и так сидел, глядя в окошко – очень ненадоедливый пёсик. С котом он не то чтобы не нашёл общего языка, ведь в принципе он ко всем относится равнодушно, но ведь Барсик – хозяин! Он мог и лапой его шлепнуть, если Марик слишком приближался к нему. Мы даже боялись, как бы он глаз не повредил ему. Недавно ему купили огромную кость он её грыз два дня.
Хозяйка взяла его на работу,он там быстро освотлся и занял кресло ноотармуса.
Дома у него есть своё место
Мой хороший знакомый Виктор Николаевич Павлов, писатель, на свои собственные средства, полученные от издания книг, которые выходили у него в России и за рубежом, построил небольшой храм на острове Патмос (это остров на реке Катунь в Чемале на Алтае). И вот будучи там, я слышал такую историю и видел сам… Там есть два небольших монастыря – женский и на некотором расстоянии – мужской. И вот там живут животные – собачки, кошки. Матушка игуменья каждое утро ходит в этот храм, а там через катунь до этого острова сооружён подвесной мост. И вот она идет по этому мосту, а за ней идут все эти животные. Они сами выстраиваются и дружно, чинно идут за матушкой, сопровождают ее. Никто никогда их к этому не приучал, не звал; они сами собираются и просто идут, создавая такой эскорт для матушки игуменьи.
 Кто их надоумил, непонятно. Скорее всего, на них, как и на нас, людей, действуют какие-то высшие силы. И, как утверждают церковные люди и близкие к ним, если человеческие души после смерти человека улетают на небеса, точнее – кто в рай, кто в ад, а души животных, как утверждает христианская религия, после их смерти никуда не улетают, остаются на нашей земле. А буддисты, индуисты, например, верят, что души людей превращаются в души животных, реинкарнируются. В буддийских храмах живет много собак, и они говорят, что это люди, когда-то превратившиеся в собак. К ним хорошо относятся, кормят их. В Индии священным животным считается корова, и за причинение ей какого-либо вреда существует серьёзное наказание. Индусы очень ревностно к этому относятся. Коровы в Индии свободно передвигаются по населенным пунктам, как равноправные граждане. И если вы окажетесь на индийском пляже, не удивляйтесь, когда будете постоянно наступать в коровьи «лепешки» - они там повсюду. У каждой нации, в каждой религии есть свои священные животные, которых люди почитают. В своё время наши предки зачастую при погребении усопших, особенно высокого ранга, хоронили вместе с ними и лошадей, и собак, и котов. Их останки находят до сих пор в могилах. В разных культурах люди очень трепетно относятся к животным. Поэтому я думаю, что существует некоторая вербальная связь между людьми и животными, и это неслучайно. Так же как и неслучайно появление генотипов людей и животных на нашей планете, и остается загадкой, как они пришли на нашу Землю. Например, до сих пор не установлено, от какого вида животных произошли собаки. Так же нет ясности и с происхождением человека. Явно мы не являемся потомками обезьяны – мы слишком различаемся с ней генетически. Но очевидно, что Homo Sapiens неспроста появился на планете и вытеснил со временем неандертальца, который, в отличие он Человека разумного, не был в состоянии, например, сделать в своём развитии такой шаг, как приручение собаки, потому что сам был ещё в значительной мере был зверем. А зверь зверя приручить не может, только человек на это способен. Звери могут дружить, общаться, но не более того. Человек же смог приручить и одомашнить многих животных, чтобы использовать их для своих нужд. 
Стоит рассказать о собачках и кошечках Славиного брата Саши в Малоенисейском. У него в частном доме живет белая собака Кеша (Загадка Сибири Кекс)  породы самоед, есть такая порода ездовых собак. Здоровенный пес, красавец, очень добродушный.
Также с ними живёт котёнок Кузя,
сменивший другого кота, тоже по имени Кузьма. Был и другой пёс, красивая лайка. Кот ловил мышей. Причём сам их не ел, а притаскивал своему другу, псу. И попалась среди этих мышей отравленная. Собака съела её, заболела и сдохла. И вот Саше привезли из новосибирского питомника самоеда. Как-то звоню ему, прошу показать мне Тешу по видеосвязи. Саша говорит: «Кеша наказан». А что случилось? – спрашиваю. Оказалось, пёс убежал, пошел по соседям, кое-как хозяин его отловил, на поводке привёл домой. И показывает «наказанного» Тешу, который радостно виляет хвостом, забыв уже все наказания. Саша говорит ему: «Поздоровайся». Тот начинает: «Гав, гав! Гав!» Здоровается...  Он выполняет команды «Сидеть!», «Лежать!», повзрослел (ему уже год), стал самостоятельнее. Раньше он обычно не выходил на улицу, а сейчас стал ходить по дворам. Здоровеный, все собаки от него прячутся по будкам. И кот Кузя веселый, забавный субъект. Саша вдовец, дети и внуки приезжают не так часто, но вот с этими четвероногими товарищами не скучно ему живется.
Недавно я был на дне рождения Саши, взял с собой угощение для его двух собак Кеши
И рыжего спаниеля Ричи  по прозвищу  «Чубайс», такой же хитрый.
они радостно, повизгивая и виляя хвостами встретили меня, съели гостинцы, Я зашёл в дом,  там ко мне подошла совершенно незнакомая собачка рыжий шпиц, встала на задние лапки и начала танцевать. Я  ей сказал- У меня ничего нет, потом дам со стола мяска. Так я познакомился с восьмилетней шпицухой Бэлой.
У всех шпицев пушистый хвост- пальма всегда лежит на спине.
Беле дали кусочек курицы он у неё выпал изо рта, сидящий рядом кот попытался подобрать, но не тут то было шпица рыкнула и  Кузя с  испуга прыгнул на 1,5м вверх на этажерку.
В дальнейшем ещё не раз мне доводилось встречать на своём жизненном пути собак, которые дарили эмоции и оставляли свой след в моей душе. Как-то я был на геологической практике в Горной Шории. Мой наставник Тараненко, украинец, имел собаку, её звали Яйка. Тоже сибирская лайка – и тоже очень умная собака (как видно, собаки этой породы вообще отличаются интеллектом). Это была настоящая охотница. Одну собаку он потерял, когда пошёл на медведя – она погибла в схватке с косолапым. Вторая осталась в живых - он её всегда брал с собой, когда приезжал в отряд. И с этой собакой мы тоже подружились. И вот летом ему дали отпуск, он сказал, что хочет съездить на родную Украину, проведать родственников, а собаку оставить не с кем. Соседка собаку не очень привечает, да и у собаки к ней такое же отношение. «А вы с ней дружите, - сказал он мне, - оставлю её тебе на месяц». Я без разговоров согласился. И вот он уехал, Яйку оставил, перед отъездом предупредив, чтобы в маршруты я собаку не брал, а то она ноги о камни сотрёт. Ведь маршруты наши проходили по горным тропам, по камням. Я его послушал - рано утром уходя в маршрут, собаку привязал к нарам и сказал девчонкам-поварихам, чтоб кормили её завтраком, обедом и ужином. И чтобы обязательно была вода для питья. «Всё поняли», - сказали девчонки. Но вот я поздно вечером возвращаюсь (маршруты были дальние, уже и ужин в лагере давно прошёл), они, испуганные, растерянные, меня встречают с такими словами: «Ты знаешь, Витя, мы всё делали как ты сказал, приносили ей еду, но она ничего не съела и не ест до сих пор».  Захожу я в палатку, где мы жили вместе с собакой, и она вместе с нарами, к которым была привязана, потянулась ко мне, я ее сразу отцепил, обнял… Смотрю – стоит куча мисок с едой, но вода из чашки выпита, а еда не тронута. «Вот видишь, ничего не ест!» - говорят поварихи. «Не может быть!» - отвечаю.  Я говорю лайке: «Яя, как тебе не стыдно! Вот девчонки на тебя жалуются, что ты ничего не ешь!» И – не поверите – спустя несколько секунд все эти чашки были вылизаны до донышка. Яйка одним махом смела и завтрак, и обед, и ужин. Я говорю: «Ну вот, а вы жалуетесь, что не ест. Вон как хорошо ест!» То есть, по-видимому, ожидая меня, она решила «объявить забастовку» и ничего не есть. С тех пор я стал брать её в маршрут, без неё никуда не ходил.
В маршруте Яйка занималась «охотой» - ловила кротов. Как-то я замерил расстояние от того места, откуда она пошла за кротом, - 35 метров! То есть нюх у неё – изумительный. В дороге я ей всё время даю команду «Рядом!» - и она идёт рядом. А когда она чует добычу, начинает тыкаться носом мне в ногу. Я ей говорю: «Яйка, вперёд!» - а через мгновение она приносит крота и аккуратно кладёт мне под ноги. Косточки зверька все размяты, но шкурка нигде не прокушена – абсолютно целая. Я этих кротов собирал в рюкзак, а потом разделывал, снимал шкурки и сушил на палатке. Скопилась целая куча кротовьих шкурок, и когда закончилась практика,  и пришло время уезжать, девчонки мне говорят: «А куда ты, Витя, эти шкурки денешь? С собой, что ли, в Томск повезёшь? Отдай лучше их нам, мы из них воротнички пошьём». Ну я и отдал им – шкурки в самом деле были хороши: нежные чёрные, блестящие…
Запомнился один курьёзный случай с Яйкой во время маршрута. Мы шли как обычно, и в какой-то момент она забеспокоилась. Я ей сказал: «Яика, вперёд!» Она побежала за кусты. И услышав оттуда какой-то шум, я понял, что она побежала не за кротом, а за кем-то или чем-то другим. И вдруг из-за кустов выбегает заяц. А за ним следом – Яика. Пробежали они мимо меня. А заяц, как известно, бегает по кругу. Смотрю – она опять его гонит на меня, и я подумал: «Надо бы этого зайца чем-нибудь стукнуть и поймать – так, для интереса. Показываю ей рукой: давай правее! Она его гонит правее от меня. А у меня, кроме геологического молотка, никакого оружия с собой не было, даже ножа. Беру я этот молоток (а он тяжёлый, на длинной ручке – чтобы удобно было им камни откалывать) – и бросаю в этого зайца. Ну конечно же, я промахнулся, но собака не угомоняется, смотрю – она на следующий круг его гонит. Думаю: дай-ка я его поймаю!.. Снял штормовку, ноги сделал пошире, натянул штормовку… Ну, думаю, сейчас направлю собаку и поймаю зайца курткой. Показываю ей рукой: «Давай, гони его сюда!» А собака умная, гонит его точно на меня. И вот такая картина – хотите верьте, хотите – нет: сначала между ног у меня проскакивает заяц, естественно, его я поймать не смог, уж больно он шустр, а следом – пролетает собака. И тут я понял, что зайца нам не поймать, дал ей команду «Стоп, отбой!», а затем – «Ко мне!». Она подбежала, отдышалась, и мы пошли дальше.
Умнейшая собака, она не только ходила со мной в маршруты, но и охраняла. Я вечером выходил к костру: там у нас было позднее вечернее чаепитие, мы сидели у огня, гоняли чаи со сгущёнкой. Я говорил собаке: «Яя, охраняй палатку! Там секретные карты, пистолет…» Студентам пистолеты не выдавали, это было оружие начальника отряда, он иногда уезжал, а пистолет и карты оставлял под мою ответственность. Сидим у костра, девчонки говорят:
- Вон твоя лайка бегает!
- Как это бегает? Она же спит у меня, охраняет палатку, – удивляюсь я.
- Да вот сейчас мелькнула тень…
- Не может быть, - говорю, - пойдём в палатку, посмотрим!
Пошли мы к палатке. Открываю, свечу фонариком – собака спит. И не просто спит, а даже храпит: «Хррр… Хррр…»
- Ну, видите? А вы говорили - бегает!
Конечно, она бегала, охраняла, и возле костра проверяла, всё ли у меня в порядке, но когда мы пошли к палатке, она – хитрая - заскочила вперёд и притворилась спящей и храпящей.  Умнейшее животное! 
Вот так мы дружили с ней. Но время летит быстро, отпуск у её хозяина закончился, как и моя практика, он и говорит: «Меня в другой отряд перевели, я её заберу. Ты всё равно тоже уже скоро уедешь…» Он пошёл прогуляться и оставил нас с собачкой попрощаться. Мы сели с ней рядом – и оба заплакали. По-видимому, она поняла, что мы расстаёмся. «Ну что, простились?» - спросил, вернувшись, хозяин. «Однако, поплакали вы…» - заметил он слезинки и у меня, и у Яи  на глазах. Так мы и расстались с ней, я уехал, но не забыл четвероногого друга.
… Но самое трагическое, что произошло с одной из собак, - это был случай с собакой одного моего коллеги, Алексея. Пса звали Гай, здоровенная охотничья собака породы дратхаар. Шустрый, ловкий, прекрасный друг и компаньон.
 Помощник  на рыбалке.
 Спутник и грибник в лесу.
Когда я приезжал в гости к Алексею, Гай меня всегда встречал – вместе с рыженькой дворняжкой Гайкой. Я привозил им что-нибудь вкусненькое. А после того, как Гай расправлялся с угощением, он бежал во двор, находил там мячик, тащил его мне и предлагал поиграть. И вот я бросал этот мячик, а пёс бегал за ним причём очень быстро. И эта игра, казалось, могла продолжаться до бесконечности, Гай был неутомим и требовал играть, играть и играть. Он приносил мячик и даже выполнял всякие команды не требуя никакой награды – ему не нужно было никакого прикорма, а ведь обычно все собаки (во всяком случае, те, которых я знал) выполняют команды за прикорм – за выполнение команды «сидеть», «лежать» и прочих им нужно давать кусочек какого-нибудь лакомства. Гаю не надо было ничего -ему нравился сам процесс игры. Таким же азартным и бескорыстным он был и во время охоты. Алексей рассказывал, как пёс таскал уток гонялся за зайцами… В общем, «работал» ради удовольствия - своего, собачьего, и конечно, хозяйского. Он не требовал не только наград, даже необязательно было его хвалить, ласкать за эту работу. Вот такая собака была… Почему «была»? Гая сбила машина. Хозяин сам сообщил нам, что Гай стал жертвой лихача на автомобиле. Его отвезли в ветеринарку, он там ещё совсем недолго пожил – и умер, слишком сильным был удар машины. Алексей до сих пор – да и мы все, наши, скорбим о Гае. Гайки тоже не стало, она просто умерла, возрастная была собачка. Потом Алексей взял похожую на неё рыжую собаку. А место Гая занял его сын – Гай младший. Но это – уже совсем другой характер. Хоть и Гай – да не тот. Тоже добродушный, но поноску он нам не приносит и вообще не такой игривый. Так, подбежит, обнюхает – и дальше летит. Как говорит Алексей, сам в себе и сам по себе, хотя и вполне дружелюбный, как и его покойный отец, Гай старший. То животные, как и люди, все разные по характеру, одинаковых нет, и к каждой собаке, как и к человеку, нужен индивидуальный подход, сообразный её характеру и привычкам. По-видимому, я чувствую их характер, и потому до сих пор очень сильно привязан к собакам, а они, естественно, - ко мне. Собаки издалека чувствуют человека с плохими намерениями, к нему они будут относиться настороженно и даже, возможно, проявлять агрессию, а к хорошим людям они относятся соответствующим образом.
На этом хотелось бы закончить повествование о собаках, ведь о них можно рассказывать бесконечно. Примеров в моей жизни было и есть много, и надеюсь, что будут и в дальнейшем. Так что дружите с собачками, как и с другими животными, ведь общаясь с ними, люди становятся немного добрее, светлее душой; начинают теплее относиться к окружающим. Людям стоит поучиться у собак: если человек не представляет угрозы, не показывает никакой агрессии к вам, то не нужно относиться к нему с каким-то предубеждением, ведь этим вы сами провоцируете его на недружелюбие. И стоит помнить, что агрессия порождает агрессию, и потому не нужно отвечать на неё взаимностью, лучше попытаться отнестись с добротой к этому человеку; если есть возможность с ним поговорить – стоит попробовать разрешить конфликт спокойно, без лишнего шума, оскорблений и рукоприкладства. Считаю, это единственно верный подход к общению как с животными, так и с людьми.