Горбик

        Я и не заметил, когда он чуть-чуть оторвался от земли. А потом полетел в сторону леса. Не совсем, конечно, полетел, а как будто побежал не касаясь земли.
        - Во, Мишаня даёт! – снизу, из-под ног, прошепталось.
        Я посмотрел вниз. Кроме кота никого не было. Дааа! Вчера засиделись немного. Но причём тут эти фокусы. Так ведь и инфаркт схлопочешь на ровном месте. Не смешно!
        Миша и его кот – мои друзья. Кота зовут: Горбатый. А ласково: Горби или Горбик. А почему? Расскажу, пока мы за Мишаней к лесу бежим.
        Был у нас такой президент с фамилией Горбачёв. И у друга моего фамилия была тоже Горбачёв. Не родственники, упаси боже. Однофамильцы. Да, и звали их тоже одинаково, даже по отчеству. Когда мой Миша понял, что Горбачёв - ин.агент, сейчас так вежливо говорят, он, естественно, захотел сменить фамилию и даже имя.  От имени – я его отговорил: все друзья привыкли: Мишаня, Мишаня! А вот фамилию он поменял и я был, как говорится, категорически не против.
       Так вот, как раз недели за две до этого события ему и подбросили котенка. Четырёхцветного!  Мы тогда, помню, Новый год встречали. А уже когда старый год  проводили, зелёнку на левом ушке оттёр кто-то. И котёнок наш  стал трёхцветным. Таким он и по сей день пребывает.
        Чего-то я долго объясняю. В общем, решение какую Мише взять фамилию и как назвать кота мы принимали одновременно. Объясняю долго, потому что всё это не так просто! Сначала спорили за фамилию. Миша хотел: Гагарин! Или Гоголев. Актриса такая была: Гоголева. Красивая очень. Её бюст на Ваганьковском  рядом с могилкой Мишиных пращуров, поэтому Миша и захотел как бы породниться со знаменитой актрисой. Но это ведь нечестно и нескромно, так я ему и втолковал.
        А честно было взять фамилию: Негорбачёв. Честнее некуда! Не хочешь быть Горбачёвым? Так и скажи: буду Негорбачёвым. И все тебя зауважают. К тому же у нас уже  был похожий случай. Наш приятель Мухин стал знаменитым художником по существу из-за наличия в строю его ещё более великого визави - Немухина. Упёрся рогом и стал! Такая у меня логика образовалась по вдохновению. А Мишка взял, да и согласился с дури. Ну и, как сейчас говорят, что выросло – то выросло.
        А что? Михаил Негорбачёв! Плохо, что ли? Он долго потом меня упрашивал, что бы я фамилию сменил на Неельцина. Двоём как-то веселее, говорит. А с какой стати? Дураков мало. Хотя вообще-то дураков много. А Ельцин или Неельцин – всё равно в порядочном обществе огрести можно ни за что. Даже говорить об этом не хочу.
       А вот коту досталось. В честь бывшей фамилии Миши мы его назвали: Горбатый. Но, конечно, стали ласково звать маленького: Горби. А когда пушистый немного подрос - Горбик. Вот и вся история. Ему скоро одиннадцать исполнится, он поумней Мишани будет. Я его зову иногда Михаилом Сергеевичем (как президента звали). Ничего, не обижается.
       Пока я вам рассказывал эту прелюдию, Мишаня потихоньку долетел до леса, и его ветром потащило зачем-то вверх на первую попавшуюся сосну. Сосна высокая, первые ветви метров восемь над землёй. Вот за них Миша и зацепился. Точнее, вцепился, как гимнаст в перекладину – это я увидел, когда мы с Горбиком, запыхавшись, к этой сосне подбежали. Мне сразу глянулось, что с одеждой у него было что-то не в порядке, как-будто джинсы были велики ему размера на три. Потом, джинсы были целые, а он этого терпеть не мог: всегда драл их нещадно на коленках и где попало. Это меня насторожило и даже испугало.
        - Ну, ты даёшь! – чуть-чуть отдышавшись, крикнул я.
        - Беда, Ник! –  чужим голосом прохрипел Мишаня
        - Слезть то можешь, космонавт?
        - Не знаю! Понять не могу, куда меня тянет сейчас, вверх или вниз… Спасите меня, ребятки! Мне что-то нездоровится, –  не сразу ответил наш летун.
        А вообще-то сцена была хороша! Лес – красавец, солнце утреннее облило стволы на опушке чем-то жёлто-красным, голубой купол вверху уходил в тёмный изумруд сосновых хвой. Из дремучей лесной гущи тянуло ночным матёрым духом. И на могучей зелёной красоте над землёй был нарисован молодой небритый висельник с красной рожей и в такой же красной куртке с чужого плеча. Сюжет то ли из сюра Дали, то ли из Билибинских кащеевых сказок.
        Эй! Я посмотрел вниз на Горбика. Тот стоял у моей левой ноги, как собачка. Хвост -  полосатая меховая труба! Голова вытянута вперёд и жёлтые глазища (я их не видел сверху, но представил отчётливо по памяти) уставились в куст жостера, или по- другому, крушины, уже налившейся черными ягодами. Куст обложил сосну со стороны противоположной нашему другу.
        Из куста выходил невеликого роста пацан лет двенадцати в комбинезончике, а тот - весь в серебряных пуговицах-кнопках. Из комбинезона торчала тощенькая шейка, а на шейке, не удивляйтесь, как бы дыня: волос нет, только чубчик ёршиком - по моде. Спереди дыня срезана и там – маска зайца из мультика «Ну, погоди!». Лица не видно. В руках пацан держал допотопный фотоаппарат.
       - Гибрид гуманоида с зайчонком! – только успел ахнуть я, как меня шандарахнуло током. И не только меня. Я почувствовал, что Горбика тоже  тряхануло и он зашипел от злости.
       - Козлы! Все вы тут козлы! И ты тоже, горбатый! – прошептал сердито  с польским акцентом мальчик и не торопясь навёл фотоаппарат на Мишаню.
       - Только не это! Только не это! – дурным голосом слёзно взвыл наш летун, выделывая странные фигуры нижними частями тела. Руки же у него как будто приросли к сосновой ветке.
       Я застыл с открытым ртом, не зная на кого смотреть. А смотреть надо было на Горбика. Два мощных прыжка и наш добрейший кот когтями и зубами вцепился  в левую ручонку пацаноида. Тот вскрикнул от боли, что-то вроде «дыр бул щил» (я сразу с изумлением вспомнил поэта Кручёных, который сотню лет назад опубликовал поэтическую галиматью с этим названием). Фотоаппарат шмякнулся о корень сосны и оглушительно взорвался, заполнив опушку клокастым вонючим дымом. 
       Когда я сумел подняться на четвереньки, дым почти развеялся и благодать божьего мира прояснилась, вернув на место уже описанную мной красоту с некоторыми изменениями.  Мишаня полулёжа на спине в трёх метрах от меня, мотая головой и  глупо, но радостно улыбаясь, с остервенением стаскивал с себя остатки джинсов. Где-то высоко, в потрёпанной хвое сосен, показалось, вспыхнули и пропали серебряные огоньки костюма вредного мальчишки. А вот кот пропал, только от запаха палёной шерсти першило в горле. Мне стало жалко Горбика, и я заплакал.
       - Живём! Не хнычь, Ник! А кота другого найдём, не вопрос, – это Мишаня так меня успокаивал, поганец. Ну я ему всё сказал, что о нём думаю. И ещё добавил. А потом до меня дошло:
      - Так это же ты, висельник, во всём виноват! Как ты на дереве оказался?  А? И что это за киндер-сюрприз из кустов в тебя из фотоаппарата стрельнуть хотел? Отвечай, гад, по порядку. А то я тебя сам на ту же ветку закину!
      Мишаня начал нести какую-то чушь, типа, что ему подсунули не те джинсы,  и когда он их надел, они надулись сами по себе и его потащило в небеса. Но я молча поднёс к его носу свой боксёрский кулак и Мишаня сломался.
      Сбивчивый получасовой рассказ Мишани вызвал у меня некоторое недоверие. Я привожу его с сокращениями, касающимися ненормативной лексики.
      - Ник, ты меня прости, подлеца, что я от тебя это дело скрыл. Я не всё помню, как-никак десять лет прошло. Всё началось в день, когда я менял фамилию. Ты тогда не смог со мной поехать. Тётка на рецепшене приняла документы и попросила меня пройти в кабинет № 13. Я запомнил номер кабинета, цифра то  запоминающаяся. Там оказывается меня уже поджидал лысый хмырь с погонами майора, а каких войск я не понял. Говорил он с акцентом, так что я его еле просёк:
      - Вы действительно хотите переменить фамилию Горбачёв на Негорбачёв? Не боитесь? – и не дожидаясь ответа, - Наш фонд должен вас проинформировать, что в этом случае через пять лет вы перенесёте предупредительное заболевание, а ещё через лет пять  вас  ждёт авто Дафе. Если же вы измените своё решение, мы переведём на ваш счёт пятьдесят тысяч рублей немедленно. Я удивился и сказал, что подумаю, а дня через три фамилию поменял. Понятно, я выбрал для себя телегу, хотя марка какая-то незнакомая: «Дафе». А про заболевание – мне пофигу. И действительно, лет через пять, помнишь, что случилось? Помнишь, как на меня стеклопакет упал?...
       Да, я хорошо помнил этот странный случай. Где это видано, что бы со второго этажа старого под снос дома вывалился из окна стеклопакет, да прямо на Мишаню! Месяца полтора он в больнице провалялся, а когда вышел, у него на спине между лопаток -  мощный шрам в виде скорпиона. На всю жизнь метка осталась! А Мишаня и рад. Он ведь сам скорпион по паспорту - в конце ноября родился.
       Тут я перебил Мишаню и спросил его, что он знает про аутодафе.
       - Авто Дафе? Чего не понять! – говорит Мишаня.
       - Понятно. Деревня ты был, деревней и помрёшь, - обрадовал я его, - Аутодафе – это сжигание на костре, что б ты знал. Про Анну де Арк, слышал, темнота? Авто – это тебе, дурачку, послышалось с перепугу. Ты лучше объясни мне: как это ты десять лет молчал про свою машину. Даже мне, лучшему другу, ничего не сказал! Вот за это и получил, между прочим! Коту – спасибо, что ты жив остался. И потом, когда ты летать научился? Грибочков поел?
        - Именно! Не поверишь!
        - Сомневаюсь. Несёшь чушь, как по телевизору.
        - Вот, я на колени встал! Хочешь, землю съем? Горбиком клянусь!
        Я плюнул от злости в его сторону. Загубил пушистую душу и хоть бы что.
        - Вот слушай. Позавчера - мне звонок. Женский голос. Думаю, где я его слышал? Говорит: «По поводу Авто Дафе, помните?» Я обрадовался: «Конечно! Куда вы пропали то? Я уже ждать устал!» Она: «Мы пропасть никуда не можем. Вы же наш клиент, Михаил Сергеевич. Завтра вечером к вам продёт наш агент и расскажет ваши действия».
        - Отлично! - говорю, а сам на седьмом небе от счастья, -Тебе ничего не сказал, удивить тебя хотел. А то мы с тобой уже и удивляться разучились.
        - Удивил, так удивил! Это точно! Как это всё мимо меня прошло, не понимаю.  Я же вчера у тебя до двенадцати сидел, а то и позже.
        - Так слушай дальше, недолго осталось. Появился этот кекс буквально через пять минут как ты ушёл. Весь из себя, в курточке от Версаче и с пакетом, а в нём джинсы дурацкие, бутылка водки и баночка грибков, маховички, говорит. Вот я и маханул с ним эти маховички! А больше ничего не помню! Так что ты правду сказал, грибочков поел! Чудеса да и только.
        - Ну, Бог тебе судья! Не хочешь правду говорить – не надо! – оборвал я его. И тут я поднял глаза в посиневшие за время Мишаниного отчёта небеса. Действительно, чудеса! На той самой ветке сосны, где только что висел Мишаня, лежал чёрный комочек
        - Горбик! - заорал я в восторге.
        - Сними, - отозвался наш изрядно подгоревший, но явно живой боец ВДВ…

        Теперь Горбик живёт у меня, краше прежнего. Дружба с Мишаней у нас перешла в слабенькие приятельские отношения. Мишаня не унывает. Недавно прикупил Аудюшку, новьё – откуда деньги взял - не знаю. И спрашивать не хочу. Опять начнёт плести чепуху, правды от него не дождёшься. А на передних дверях автомобиля, говорят, написал по три раза: «Ауди Дафе!».