Странный тип берёт след 4 гл. - приключения

РЕЙС НА ШТУТТГАРТ ОТМЕНЁН

Есть люди, которые вообще не говорят, а понимают как-то друг друга, – напомнил себе Егор. Он вытащил билет на Гамбург, протянул его парню с гружёной тележкой и спросил:
– Я попаду на этом лифте на 19 платформу?
Спросил, конечно, по-русски, но парень его понял, потому что активно замотал головой:

– Nein! Ты попадёшь только на один этаж вверх. Потом тебе надо бежать на другой конец, и только тот лифт поднимет тебя к 19 платформе.
Говорил он, разумеется, по-немецки, но Егорка всё понял, потому что в такой ситуации соображаешь гениально быстро.
В последнюю секунду он успел на электричку, и вдруг услышал крик за своей спиной:
– Егор!

 Мальчик оглянулся. Его звал и отчаянно махал руками белобрысый парень, который встречал их самолёт у трапа. Тот, что увязался за немецкой семьёй, а точнее, видимо, за подростком в чёрной бейсболке с черепом футбольного гамбургского клуба. Егорка снял  такую же бейсболку и приветливо ею помахал, чем вызвал ярость у белобрысого.

Электричка тронулась, белобрысый не успевал на неё сесть. Он вытащил фотоаппарат и сфотографировал Егорку. Интересно, зачем? У них что сервиз такой: не во время встречать, но фотографировать на память?
Белобрысому сегодня не везло. Его напарник, видимо, попал в переплёт и  передал из России приметы мальчика, которого никак нельзя упустить: кепка клуба Санкт-Паули. Вот он и пошёл за этой кепкой, точнее за всей семьёй.

Это быстро разонравилось папе-немцу. Бывший русский Алик, а сейчас гражданин Германии Альберт, без слов понял, что надо срочно прояснить обстановку: семья сворачивала в полицейский участок.
– Ваш мальчик просил моего друга в России посмотреть за его вещами, – начал Альберт.

– Was!? – грозно прорычал папа-немец, и Алик сразу понял: это не тот мальчик. Разве такой папа может доверить кому-то свои вещи?!
Алик исчез мгновенно, потом разыскал стюардесс с того рейса, наплёл, что встречает братишку своего друга, мальчик совсем один, как бы не затерялся на просторах Германии. А, поскольку, авиакомпания, действительно, имела письменные обязательства по отношению к своему 14-летнему пассажиру, Альберту выдали данные на Егора: фамилия, имя и адрес немецких друзей, к кому он пожаловал в гости.

…Егор как-то сразу понял, что ЭТА электричка – совсем не наша, где можно было сесть в любой вагон. Здесь если  едешь в вагоне более высокого класса, могут и оштрафовать.
Он медленно пошёл из вагона в вагон, твёрдо веря, что если не знание языка, то интуиция ему подскажет, где его вагон. Интуиция его не подвела. Он зашёл в свой вагон и сел на свободное место. Пассажир рядом что-то ему сказал. Егор ответил  по-русски.

Тот всё понял: набрал кого-то по сотовому телефону и протянул его Егорке. Женский голос на русском языке объяснил мальчику, что он занял место, на которое вскоре придёт пассажир. Об этом говорят таблички на стенках вагонов. Если куплен билет без места, нужно ждать, когда освободится именно то, которое не поступает в продажу. Об этом тоже говорят таблички.
Егор сказал: «Danke schon». Немец улыбнулся и отвёл мальчика на место, где его больше никто не побеспокоит. Об этом он сказал по-немецки. Но Егор его понял.

После всех забегов по аэропорту, вокзалу  и электричке он устроился с таким комфортом,  будто выбрался из тайги к собственному шалашу. На четыре часа можно расслабиться, а потом снова быть начеку, чтобы не проехать Гамбург: электричка – проходящая, остановки совсем короткие.

За окном была Германия: чистые, аккуратные, как будто умытые домики с чудными островерхими крышами. И природа рядом с домиками – аккуратная,  и коровы на лужке тоже как будто умытые.
Егор сперва фотографировал эти затерянные в горах и на полях деревеньки. Но потом понял, что они все красивые. Везде уют, покой и тишина.

Ещё бы в вагоне немного тишины! Одна из пассажирок трещала без перерыва и с такой скоростью, как будто догоняла кого на ракете. Потом он не раз встретит эту особенность немецкой речи: слова и фразы у них на редкость громоздкие, может, поэтому люди стараются так быстро их выпаливать. Боятся, что они завязнут у них на языке.
Поезд приближался к Гамбургу.
Продолжение следует.