Узники ржавой планеты. Глава 8. бонусная

В честь 10 000 читателей на канале выкладываю сразу две главы!

Глава 8. Китайская миссия

Пятьдесят один день спустя.  0,8 а. е. от Земли.

Марсианский Олимп – самый высокий вулкан в Солнечной системе. Его высота превышает двадцать километров, а склоны тянутся до горизонта. Стоя у его подножья, обыватель бы даже не понял, что перед ним гора. Просто земля вдруг начинает изгибаться вверх, издеваясь над вестибулярным аппаратом. Олимп настолько огромен, что даже через простейшие телескопы астрономы древности наблюдали его без проблем.
Двадцатого сентября 2047 года Олимп проснулся. Не прошло и недели, как Марс окутала белая дымка, состоящая из вулканических газов и водяных паров. Красная планета устала от бесконечных солнечных вспышек, пусть и не таких мощных, как на Земле, но по-прежнему назойливых. Вспышки, как комары, прокусывали кожу, оставляя отвратительные радиоактивные пятна на изможденном теле. Марс пытался хоть как-то защититься от них, пусть и временно, пусть облака развеются под натиском лучей, ничего страшного, он извергнет еще немного вещества, и еще… до тех пор, пока угроза не минует.
– А что, даже немного на Землю похоже, – улыбнулась Аня, не отрывая взгляда от иллюминатора. – Облака, а под ними что-то типа африканской пустыни.
– Только давление в десятки раз ниже, чем у нас, и температура, как на северном полюсе. Ах, да, забыл, облака, наверное, все-таки добавили Марсу градусов десять тепла по сравнению с тем, что было двадцать лет назад. Но погоды это сильно не меняет. – Макс приобнял девушку за плечо. – Знаешь… – сказал он задумчиво. – А хотя ладно, забей.
– Эй! Начал – говори!
– Да это глупость, по сути. Я просто подумал, как складно получается. Вулкан начал извергаться почти сразу после того, как Солнце пробудилось. Если бы не он, мы бы не смогли находиться на поверхности Марса даже час – получили бы такую дозу радиации, что мама не горюй!
– Невидимый брат следит за тобой! Великие создатели вселенной решили помочь человечеству! У-у-у! – Аня сделала пальцами козу, попытавшись ткнуть мужа в глаз. Макс ловко увернулся от тычка и перехватил девушку за талию.
– Может, мы чего-то не знаем о мире планет? Вдруг они каким-то неведомым образом реагируют на активность своей звезды?
– В тебе просто говорят отголоски недавнего бреда про комету. Я вот уже давно выкинула дурацкие сны из головы и думаю лишь о том, что часть пути пройдена. Мы в точке назначения! Как же хочется уже выйти из ракеты, пройтись по твердой земле, на своих ногах!
– Это вряд ли. Гравитация точно даст о себе знать на первых порах.
– Посмотрим. Я вот, между прочим, увеличила время тренировок до пяти часов!
– Видел я твои мучения! И все же, ты не одна. Старайся держаться рядом. С навигацией на Марсе большие проблемы, компасы тут не работают.
– Будем ориентироваться по звездам, как средневековые моряки! – подмигнула девушка.
Марс медленно, но верно приближался. У Макса возникло чувство де-жа-вю. Три месяца назад президент точно так же совершал маневр выхода на орбиту. Аварийное заключение командного центра не внушало доверия. Диспетчер сказал, что случилось невероятное – вышел из строя самый защищенный элемент на корабле – радиоизотопный генератор – РЕТЕГ. То есть, он просто не запустился. Такого в космической практике, якобы, отродясь не было. Якобы, тут даже не инженеры виноваты и не те, кто собирал и устанавливал генератор, а нелепый набор случайностей! Жалко было диспетчеру своих людей, отмазывал он их до последнего.
Прозвучала уже ставшая всем привычной фраза:
– Всем космонавтам – занять свои места! До отстыковки осталось двадцать пять минут! Проверить отсеки и скафандры на герметичность!
Последний раз бросив взгляд в иллюминатор, они поспешили к шлюзу. На выходе уже ждал Дмитрий Игнатьевич. Каждый член марсианского отряда по очереди обнял его, похлопал одобрительно по спине, а на глазах Уилла даже проступили слезы.
– Не передать словами, как я счастлив был узнать Вас! – сказал он, утирая платком веки. – И все же, я спрошу еще раз. Может быть, останетесь с нами? Еды и кислорода хватит на всех, у меня на Марсе есть запас и того и другого. Я лично буду просить президента Соединенных Штатов о Вашем лечении, мы найдем способ!
– Спасибо, Уилл, но я как-то уже смирился, если честно, с тем, что меня ждет. У меня ведь никого не осталось в мире живых. Я хочу увидеть свою маму, свою жену и… – Дмитрий Игнатьевич замялся, но все-таки продолжил. – И свою дочь. Да, представьте себе, я не уберег даже ребенка, совесть меня мучает за это. Я не имею права больше жить.
– Право на жизнь – это главное право человека в конституции любой страны! Россия, несомненно, поддержит Ваше решение!
– В том-то и дело, что здесь, вдали от законодателей, я в кои-то веки могу принять решение сам. И мое решение – отправиться к Сатурну! Не злись, Уилл, ты думаешь, наверное, что я спятил, но это не так. Просто, идя по грани между жизнью и смертью, понимаешь, насколько эта грань расплывчата. О том, что я умру, узнают через несколько часов, а может – дней! Я буду жить для всех, будучи уже мертвым. И даже когда корабль сообщит, что сердце мое остановилось и тело охладело, я останусь жить в чужих сердцах и на страницах учебников. Я не смог продвинуть свои научные теории, но все-таки я попаду в научные статьи. О, такая популярность не снилась даже Эйнштейну! Понимаешь, Уилл?
– Понимаю, – кивнул американец. – Желаю Вам удачи, Дмитрий!
– Чего вы там застряли? Закрывайте шлюз! Двадцать минут осталось! – раздался угрожающий голос диспетчера. Учитывая скорость сигнала ­– семнадцать минут, подумал про себя Макс.
Космонавты заметались по отсеку: кто-то закрыл люк, кто-то проверил показания датчиков. Потом они задраили второй люк и еще раз оценили давление. Вроде бы все в норме. Жаль, что узнать заранее, включатся ли двигатели, было невозможно. Это как русская рулетка с пятью пулями из шести в барабане.
И снова все они разместились в маленьком взлетно-посадочном модуле.
– Три, два, один… Отстыковка! – и ничего, тишина. Снова – ждать, надеяться на лучшее. – Начинаю торможение, – монотонно скандировал электронный голос. – Успешное включение всех пяти маршевых двигателей. Снижаю скорость. Орбитальная скорость достигнута успешно! Всему экипажу – приготовиться к развороту! – корабль быстро повернулся градусов на сто, космонавтов тряхнуло, но дальше вращение не продолжилось. Еще минуты две ушло на то, чтобы выровнять траекторию и, наконец, Макс снова почувствовал невесомость. Они вышли на орбиту.
Предстояло сделать еще несколько витков вокруг планеты, прежде чем навигатор выберет оптимальную траекторию для посадки марсианского модуля. Сам корабль останется кружить вокруг Марса, дожидаясь их возвращения.
– Ну что, кто первым ступит на красную планету, когда сядем? – спросил Макс. По факту, руководителем экспедиции был он, и должен был идти первым, но Уилл формально не значился, как подчиненный. Значит, вопрос оставался открытым.
– Давайте на камень, ножницы, бумага, – предложил Рыжий.
– Я не против, – расхохотался Уилл. – Только предупреждаю, что я участвовал в чемпионате мира по этому виду спорта и занял пятое место.
– Играйте, я пас, – отмахнулась Аня. – Я могу последней выйти, если это так важно.
– Хорошо. Тогда будешь в качестве жюри, – Макс принял относительно сидячее положение и занес кулак. Одна из фишек этой достаточно интеллектуальной игры против ее умельцев. Опытные кама-ножницы-бумагеры еще перед игрой смотрят на то, в каком положении руки оппонентов. То, что Макс показал кулак, могло означать его подсознательное решение выкинуть в первую очередь именно камень. Оппоненты выставят бумагу, чтобы накрыть камень и наткнутся на ножницы. Так бы и произошло, если бы Рыжий, в голове у которого было не пойми что, не выкинул камень. Получились три разных жеста (Уилл показал бумагу, причем, перед этим он точно обратил внимание на кулак Макса). Американец подмигнул, он все понял. Едва заметными жестами они договорились сначала выкинуть Рыжего из игры, и лишь затем продолжить поединок. Еще одна ничья, и, наконец, ножницы пацана уткнулись в два камня. Теперь начиналась серьезная игра.
– До трех побед? – спросил Макс. Американец кивнул. Они выкинули по две пары ножниц. Проверка на прочность. Сейчас будут либо третьи ножницы – на мужика, либо тупящий ножницы камень. Макс показал камень. Уилл сделал то же самое. Дальше решала интуиция: мозгом просчитать эту игру больше, чем на три хода, мало у кого получается, проще довериться чутью. Чутье не подвело, Уилл озадаченно почесал затылок, увидев ножницы, разрезавшие его бумагу.
– Продолжим? – поторопил Макс, не давая американцу сосредоточиться. Но тот не растерялся, кивнул, и даже на несколько наносекунд раньше выкинул свой камень. Макс же, решивший, что на четвертые ножницы противник точно рассчитывать не будет, попался в собственную ловушку. Один-один. Ничья. В следующей партии они опять два раза обменялись камнями, затем один раз бумагами, и тут Макс понял, что Уилл сейчас точно покажет ножницы или камень. Макс выкинул камень – два-один в его пользу.
– А ты молодец, – Уилл улыбнулся и положил по-отечески мужчине руку на плечо. – Не хочешь вместе со мной сделать первый шаг на марсианскую землю? Места на лестнице хватит.
– Идея хорошая, но опасная. Играем дальше, – впавший в азарт спелеолог произнес считалочку, и сразу же напоролся ножницами на камень. Два-два. Черт!
Финальная партия продолжалась аж восемь ходов. Мужчины сосредоточенно пыхтели, словно играли не в камень-ножницы-бумагу, а боролись на ринге. Наконец, Макс шестым чувством понял, что пора рисковать. После двух камней подряд он показал третий и, о чудо, угодил прямо в ножницы. Уилл так и остался сидеть с раскрытым ртом.
– Наглости тебе не занимать, – сказал он, наконец. – Но это – победа. Поздравляю!
– Лично мне кажется, что ты, муженек, выставил руку после Уилла! – Аня, вспомнив видимо о своих обязанностях жюри, решила исправить косяк. – Может, переиграете последнюю партию?
– Совсем немножко позже, это да! Но я почему-то уверен, что он бы и так показал камень, верно говорю, Максим? Нет, этот парень превосходно играет, я признаю свое поражение, – примирительно поднял руки Уилл. Макс не стал возражать. На самом деле, ему было все равно, кто первым ступит на Марс, чистая формальность! После победы азарт сразу же сменился холодной расчетливостью. Пусть лучше он, как руководитель, первым выйдет, чтобы осмотреть местность. Надо будет действовать быстро, радиоактивных очагов на Марсе полно, несмотря на защитный слой из новорожденных облаков. Там будет не до истории. 
 
***

А вскоре и все остальные члены маленького отряда поняли, что в этом споре не было никакого смысла. Такую высадку никто не стал бы показывать на большом экране. Из посадочного модуля пришлось буквально выползать. Мышцы ныли от перенапряжения, деградировавшие кости ужасно болели! Ни о каком первом шаге не могло идти и речи! Гравитация казалась в два раза больше земной.
– Включить искусственные мышцы? Энергозатраты увеличатся всего на десять процентов, – услужливо предложила Алиса.
– Нет, я сам. Надо привыкать, – больше для себя, чем для электронного помощника сказал Макс. Спустившись на землю, он отполз от входа, чтобы не мешать другим. Первой мыслью в голове было почему-то: «Как я буду забираться по трехметровой лестнице обратно»? Не найдясь с ответом, он решил для начала оглядеться. Марсианский песок ничем не отличался от того, что встречается в Земных пустынях, разве что сама поверхность была очень плотной. Сантиметров эдак десять в глубину, и начиналось нечто вроде затвердевшей глины. Макс из любопытства выкопал небольшую ямку и увидел, что под песком действительно скрывается нечто серое и твердое. Убрать верхний слой, и красная планета превратится в огромную Луну. Неужели здесь на самом деле зародилась и до сих пор не исчезла жизнь?
Песок был повсюду. Он, конечно, имел разные оттенки, да и рельеф окружающей местности нельзя было назвать однородным. На горизонте виднелись горы вулканического происхождения. Одна из них была настолько огромной, что занимала собой все видимое пространство. Наверное – Олимп. Макс изучил местность поближе. Впереди, через сто метров от посадочного модуля начинал простираться лес из песчаных барханов. По левую руку картина сильно отличалась – ровная поверхность, усыпанная камнями. Она была вытянутой и напоминала дорогу, проложенную по дну оврага. Поистине гигантского оврага! Дорога шла через посадочную зону и продолжалась по правую руку, однако, там она уже была намного шире. Со временем дорога и вовсе превращалась в нечто наподобие плато. На этом-то плато и стояла китайская станция. Вся она была усыпана песком с камнями, причем, сделала это явно не песчаная буря. Защита от радиации – догадался Макс. Наружу торчали только два люка, через которые можно попасть внутрь и огромные солнечные батареи. Странно, почему китайские инженеры не догадались просто разместить солнечные батареи над станцией, в качестве щита? И практично и удобно, и не надо копать. Их собственный посадочный модуль именно так и был устроен.
– Неужели это правда? – прошептала Аня. Секретная китайская миссия, о которой говорили в газетах, действительно существовала. И хотя правительство КНР оправдывалось, мол, станция автоматическая и полетела без людей, в качестве теста, цепочки шагов и двойные полосы от автомобилей, ведущие к люкам, нельзя было спутать ни с чем. Они прилетели сюда, жили, а потом почему-то не смогли вернуться. Китайская станция была мертва.
– Постараемся сделать все быстро. Нам нужно только взять черный ящик, и сделать пару замеров внутри, – Макс попробовал подняться. Ноги не слушались.
– Давайте я схожу. Мой экзоскелет рассчитан на большой вес. Я взял с собой инструменты и приборы. А вы пока отдыхайте, – предложил Уилл. Он был единственным, кто уверенно стоял на ногах. Отсюда, снизу, американец выглядел поистине гигантским! Антрацитово-черная его броня блестела в лучах восходящего Солнца, и в целом Уилл сейчас был больше похож на какого-то робота, чем на человека в скафандре.
– Померь расстояние до китайской станции. У меня такое чувство, что глаза нас обманывают, – попросил Макс. Американец покопался у себя в подсумках и вытащил лазерный дальномер. Он направил указку в нужном направлении, немного подвигал пальцами туда-сюда, и сделал заключение:
– Ты прав. Почти три мили. Пешком слишком долго будет.
– Алиса, можешь попросить главный компьютер, чтобы выкатил из грузового отсека марсоход? – спросил Макс.
– Слушаюсь, мой капитан! Начать закачку воздуха в Ваш личный транспорт?
– Погоди. Не будем зря тратить ресурсы. Сначала залезем внутрь, потом закачивай, – решил он и, уже обращаясь ко всем, подытожил. – Поедем вчетвером. Не хочу нервничать в первый же день за кого-то из вас!
Одной из первых опасностей, которые предстояло им испытать, была, как ни странно, сама марсианская жизнь. И хотя на поверхности ее по идее быть не должно, не было никаких гарантий от занесения потенциально опасных «спящих» спор в любое помещение, где они будут поднимать забрала шлемов. Грязь, занесенная на подошвах, пыль, оседающая на всей поверхности скафандра – все это было потенциальным источником угрозы. Дезинфекция – процесс слишком затратный, ходить все время в скафандре – невозможно, поэтому было решено положиться в некоторой степени на удачу. У них, конечно, имелась с собой аптечка со всевозможными противовирусными и антибактериальными препаратами, и все же, было страшновато вот так, с улицы, дышать этим воздухом, который мог содержать опасную для человека заразу.
Усевшись на переднем кресле, возле водителя, Макс не сразу решился. Перед тем, как отщелкнуть забрало, он проверил наличие аптечки на поясе. Вроде бы все в порядке, все на месте. Ладно. Была – не была! Что-то зашипело, и свежий воздух наполнил легкие. Вентиляция в марсоходе была превосходной. Для того, чтобы не было большой утечки кислорода, перед открытием дверей воздух не выбрасывался наружу, а закачивался обратно, в специальный распределительный блок, откуда в разные емкости отдельно поступали кислород, азот и прочие элементы. Углекислый газ, выдыхаемый людьми, перенаправлялся в особую систему фильтрации, где его предстояло превратить обратно в кислород. Система была сложной и требовала много энергии, поэтому у марсохода имелось сразу три типа генераторов: тот, что работал от солнечных батарей, радиоизотопный и дизельно-кислородный. Для большей скорости передвижения решили пока что воспользоваться дизелем, тем более, что топлива у них имелось навалом – полный бак на сто пятьдесят литров!
Лучше всех водить умел Уилл, но он бы просто не влез на водительское место, поэтому за руль села Аня.
– Нет, это, конечно, не заниженный спорткар… – включив зажигание, она аккуратно тронулась. – Но и до хорошего грузовика этой штуке далеко. Можем спокойно где-нибудь увязнуть, – марсоход затарахтел. В правое зеркало Макс увидел, как из трубы валит дым. Разлетался он совсем не так, как на Земле – большими белыми клубами, которые тут же становились прозрачными и исчезали в разреженной атмосфере.
– Знаете, что отличает человека от других животных? – спросил Рыжий, который тоже глядел в зеркало и, не дожидаясь ответа, произнес. – Мы все – засранцы. Мы еще и дня не провели на Марсе, а уже нагадили, – и, словно отвечая ему, на лобовое стекло упала маленькая черная клякса. Люди из отдела геологии предупреждали о грязевых дождях. Это – новый феномен, который за последние дваццать лет уничтожил всех роботов, работавших на поверхности Марса. Марсианская пыль на большой высоте увлажнялась парами, собиралась в кучки и под собственным весом начинала падать вниз. Ударная сила этих дождей невелика, но загрязнить солнечные батареи и антенны для них не составляло никакого труда. Через минуту грязь залила все лобовое стекло. Капли барабанили по крыше, напоминая земной ливень. Интересно, достаточно ли в них воды, чтобы течь в виде грязевых рек? Вряд ли, скорей всего, вода быстро испаряется или превращается в лед – такова особенность марсианской атмосферы. Из-за давления здесь не может быть воды в жидком виде.
– Вслепую не поеду, даже не уговаривайте, – Аня выключила зажигание.
– Можем пока собрать данные по составу грязи. Почему-то нашим доблестным ученым очень интересна эта жижа, – предложил Макс. Он включил бортовой компьютер и ввел несколько команд.
– Да, это очень интересная грязь! – воскликнул Уилл. – Дело в том, что грязевые дожди – это часть новой теории о зарождении жизни на Земле, которая пришла на смену теории грязевых котлов, точнее, ее дополнила. Простейшие органические молекулы на ранней Земле как-то должны были смешиваться, чтобы в итоге при определенных факторах образовались первые клетки. Кто-нибудь из вас был на Камчатке? Там полно таких горячих луж из грязи, они еще бурлят иногда. В них имеется вся органика, из которой мы состоим – идеальный кандидат для родительской колыбели! Единственное, что никак не укладывалось в теорию горячих грязевых источников – это тот факт, что смешиваемой органике необходимы были переменчивые условия. И если допустить, что эти источники высыхали, поднимались в виде пыли наверх, в атмосферу и затем, увлажняясь, падали в другом месте, тогда все сходится! Если мы обнаружим в нашей грязи сложную органику, можно смело праздновать победу!
– Но на Марсе нет горячих источников! – усомнилась Аня.
– Четыре миллиарда лет назад – были. Пыль в атмосфере способна держаться очень долго!
– Значит, не только человек – источник грязи? Сама жизнь благодаря ней произошла? – хохотнул Рыжий.
– Грязь ведь тоже можно воспринимать по-разному, – от долгого монолога Уилл начал тяжело дышать. Гравитация сильно мешала совершать привычные действия – даже говорить. И все же, несмотря на ужасное физическое состояние сразу после высадки, космонавты потихоньку приходили в себя. Хотя, какие они теперь космонавты, они теперь – марсиане! Больше шести месяцев предстояло им провести на красной планете. Нужно было как-то привыкать ко всей этой марсианской гадости.
Примерно через час грязевой дождь закончился. Пришлось выходить наружу, чтобы очистить окна и антенну от налипшего месива. С антенной пришлось особенно повозиться, потому что находилась она на крыше, и добраться дотуда при текущем состоянии было, мягко говоря, затруднительно.
В итоге, со скрипом и болью в суставах, экспедиция направилась дальше. Несколько раз счетчик Гейгера издавал тревожный писк. Приходилось сворачивать в сторону, огибая радиоактивное пятно. В итоге маршрут сильно вырос, вместо трех миль (это примерно пять километров, насколько Макс помнил) они проехали в два раза больше. Когда марсоход, наконец, достиг китайской станции, люди были измождены, глаза у них слипались. Было решено немного отдохнуть и зарядиться энергетическими таблетками.
– А че, норм так штырит! – Рыжий закинул сразу две. – Я бы таких таблов прикупил себе домой. С девочкой в постели самое то!
– Так… – Макс обернулся назад, чтобы всех видеть. – Предупреждаю сразу, картина будет не из приятных. Кто сомневается, лучше ждите снаружи. Заблюете шлем изнутри, будете жить с этим еще час. Душа тут нет.
– Я останусь, – подняла руку Аня. – Осмотрю местность при помощи квадрика, может, вокруг станции найду что-нибудь интересное.
– Кто еще? Не надо только стесняться.
– Да все нормально, кэп! Жабу в школе резал, – процитировал Рыжий слова героя из одного небезызвестного фильма. – Чего мне ваши трупы? – Уилл так и вовсе молча кивнул.
– Ладно, пошли, – выбравшись из марсохода, они направились к первому люку. Открывающий штурвал заклинило, и даже Уилл не смог при помощи своих усилителей его хоть сколько-нибудь провернуть. Второй люк поддался намного легче. Пришлось только немного расчистить песок возле входа. Они забрались в шлюзовой отсек. Питание все еще работало.
– Поднимаю давление, – дождавшись закрытия люка, Уилл опустил большой рычаг на стене. Послышалось шипение.
– Концентрация углекислого газа больше двадцати процентов, – предупредила Алиса.
– Неужели все так банально? Они задохнулись? – подумал Макс вслух.
– Не торопись с выводами. Мы еще даже не вошли внутрь, – возразил Уилл. Наконец, давление пришло в норму, и внутренний люк сам открылся.
Китайская станция во многом напоминала российскую, только старого образца. Макс видел такую в фильме. Стенки проходов были закругленными, белого цвета, повсюду торчали какие-то провода, рефленые трубки, приборные щитки, мониторы, вмурованные почему-то в пол и потолок. В общем, царил полнейший хаос, в котором могли разобраться лишь китайские космонавты.
Первый труп они обнаружили практически сразу. Совсем молодой еще мальчишка, лет восемнадцати, сидел за настоящим деревянным письменным столом, откинув голову назад. В его руке все еще была зажата ручка. На столе лежала клетчатая тетрадка. В надежде узнать что-то о его судьбе, Макс перелистал несколько страниц. Там не было никаких записей, даже на китайском языке. Одни рисунки. Мальчик рисовал неплохо, он явно учился в художественной школе. Изображенные одним цветом марсианские пейзажи были похожи на реальные черно-белые фотографии. Один из рисунков заинтересовал его больше всех. На нем была изображена пещера, точнее огромный грот. По дну грота текла речушка, берега которой усыпали маленькие и большие камни. Так вот, на одном из этих камней сидело существо! Нет, он не ошибся, это точно было нечто живое. У него имелись тонкие длинные лапки, как у насекомого и гигантская голова, которая так же являлась и телом, и хвостом. Голова видимо была прозрачной, потому что сквозь нее проступал рельеф.
– Погляди, Уилл, что это? – Макс поднес изображение к лицу американца.
– Фантазия художника, – улыбнулся Уилл. – Мой сын тоже любит рисовать. Прибежит ко мне: «папа, папа, смотри»! А там такое нарисовано! Не поймешь даже, живое или мертвое это существо. Но моему сыну до этого юноши далеко! Какая детализация!
– Уилл, я готов поклясться, что остальные рисунки – это реальные места на Марсе.
– Максим, на Марсе нет жидкой воды. Ты же знаешь. Реки здесь текут только в самой почве, глубоко под поверхностью. Этот рисунок никак не может быть реальным, не говоря уже о странном существе. Интересно, кого он взял за основу, когда придумывал этого биг-брейна?
– Кого-то из «нашествия муравьев»! – Рыжий тоже присоединился к ним. – Есть такая игра. Там люди изменяли геном насекомых в секретных лабораториях, и те внезапно стали разумными. Есть там и с огромной головой всякие твари, правда – не прозрачной.
– Ладно, – Макс убрал тетрадку в подсумок. – Идем дальше, посмотрим, что в жилом отсеке.
Но лучше б они туда не заглядывали. На полу лежали сразу четверо. Черные высохшие пятна на одеждах говорили об ужасной бойне, которая здесь произошла. Возле тел валялись окровавленные ножи, монтировки, оторванные ручки стульев. Голова одного из погибших была размозжена до полной неузнаваемости и выедена паразитами. Другой труп все еще держал за горло своего коллегу ссохшимися пальцами, что не оставляло сомнений в том, что они дрались друг с другом.
– Сражались за ресурсы? – предположил Макс. – Когда они не смогли взлететь, возник вопрос, кому достанется еда и кислород.
– Похоже на то, – согласился Уилл. – Знаешь, мне как-то не по себе. Давай уйдем. Мы увидели все, что надо было.
– Смотрите! – воскликнул Рыжий. Он стоял у левой стенки, глядя на что-то типа террариума. Подойдя к этому месту, Макс пригляделся. Внутри, на небольшом кусочке марсианской земли, лежало то самое существо из рисунка. Лапки его едва заметно подрагивали.