Новочеркасск в январе 1918 года

Новочеркасск в январе 1918 года.
Города и станицы Дона, в особенности Новочеркасск, были переполнены шкурниками-беженцами из разных мест России. Улицы Новочеркасска были переполнены этими беженцами, которые о чем-то шептались, некоторые открыто спорили и бранили Донское Правительство и военное командование, как виновников нависшего несчастья. Поднимала головы чернь и городские хулиганы. А на позициях, неся огромные потери в ежедневных боях, число защитников Дона непрерывно уменьшалось. Пополнений и помощи не было. Между тем, в городе трудно было пройти по тротуарам Московской улицы из-за огромного количества бесцельно гуляющей публики. На каждом шагу, среди этой пестрой толпы мелькали, то шинели мирного времени разных частей и учреждений, то защитные полушубки, в переметку с дамскими манто и белыми косынками, составляя в общем шумную, здоровую и сытую разношерстную массу. Это были праздные, элегантно одетые люди, их веселость и беспечность никак не вязались с тем, что происходило так близко на фронте, где в зловещем мраке ночи, беспомощно стонали раненные, где доблестно гибли еще нераспустившиеся юные молодые жизни, совершая чудеса храбрости и геройства. О гибели этих богатырей каждый день напоминал унылый погребальный звон колоколов величественного новочеркасского собора. Каждый день жуткая процессия тянулась от собора по улицам города к месту вечного упокоения. Эти патриоты, не жалея своей жизни, охотно шли на подвиг с одной мыслью: спасти гибнущую родину. Жертвенно и красиво умирали юноши, а в то же время, в Новочеркасске бездельничало около шести тысяч офицеров, пришедших на Дон спасаться от большевиков. Молодежь: гимназисты, кадеты, реалисты защищали Россию и ее будущее счастье, а более зрелые трусливо прятались по углам, охраняли свою жизнь и готовились, если нужно, согнуть шею под большевицкое ярмо ради спасения своей жизни. Тоже было и в Ростове. Недаром генерал Корнилов говорил: «сколько молодежи слоняется толпами по Садовой. Если бы хотя пятая часть ее поступила в армию, большевики перестали бы существовать». Но к сожалению русский интеллигент, везде гонимый, всюду преследуемый и расстреливаемый большевиками, предпочитал служить материалом для их экспериментов нежели взяться за оружие и для защиты России. Позднее эти трусы были мобилизованы красными, или уничтожены, как негодный хлам. Василий Арсеньевич Беляевский «Голгофа. Очерки из моих воспоминаний. 1882—1964».