Анюреллиум. Огонь Вентариона. Часть 1 Глава 6

Глава 6.
«Пламя, жгущее больнее кислоты.»

   Элеонор было дурно. Очень дурно. Наверное, для неё образ клана Файрэган теперь принимал совершенно конкретный вид — мрачные лица, говорящие подозрительно удивительные вещи.

   Мало того, что этот люспэр эр физиология посвятил весь отведённый ему на замену урок ужасам болезней прошлого, так ещё и после занятия, продолжая отбиваться от Левойе, выхватил из толпы Элеонор, чтобы снова с ней поговорить.

- Поговорите со мной, - начал он неожиданно именно с этой фразы. - Вам случайно не показалось, что я перегнул палку, особенно насчёт Канбиджа?

- О, что вы, - она была не готова к этому разговору, поэтому не могла продумывать каждое своё слово наперёд. - Напротив, мне было бы что сказать.

- Какие тонкие познания, - вновь взглянув на неё то ли сочувствием, то ли презрением, выдохнул Аллиант. Но в этот раз Элеонор смогла разгадать скрывавшееся под этим неясным жестом чувство — это был горький страх, приправленный болью осознания чего-то ужасного, наполненный искренним состраданием. - Вы не так просты… Хотя, кажетесь вы именно непростой. Но насколько! Если бы я брал сейчас более старшие курсы, я мог бы пригласить, вас но...

- В этом совершенно нет нужды, не переживайте обо мне.

- ...я бы мог рассмотреть вас в качестве единственной кандидатуры на индивидуальные занятие после ваших первых экзаменов.

- Я даже могла бы что-то ответить вам, но пока что мало понимаю, что именно это значит.

- Давняя традиция, индивидуальное наставничество. Для кого-то это становится неплохой гарантией остаться в академии, несмотря на любые протесты со стороны.

- Вот как… Я пока что не совсем...

- В таком случае, отдохните. Хороший отдых не помешает, тем более, что у вас очень уставший вид. Вы меня услышали? Вы отдохнёте, хорошо?

- Хорошо.

   Уже на следующий день, не получив ещё отдыха, Элеонор столкнулась с новыми открытиями. Наверное, первое, что пришло ей в голову, это то, что она не сдержала данное Аллианту обещание, впрочем, откуда он узнал бы об этом?

   Да, единственный, кто мог сказать ему — это Левойе, поймавший Элеонор на следующий день перед её первым уроком алхимии. Он ведь видел всё и слышал.

- Только попробуй не объяснить мне, что это было вчера! Я совершенно ничего не понял, как вообще всё это стряслось? - произнёс он с некой досадой. - Ты смогла очаровать самого Аллианта!

- Думаю, будь Вауэрск более сговорчив, его могла ждать такая же судьба, - пошутила Элеонор, стремясь продолжить свой маршрут.

- С тобой сегодня что-то неладное. Или это на тебя так повлиял наш главный физиолог?

- Не знаю. Наверное, нет.

- Значит просто прошло достаточное количество времени, и ты начала оттаивать?

- Я не льдина, чтобы таять. Вернёмся к разговору о северных семьях?

- Нет, спасибо.

- В таком случае, я пойду?

- Ты так ничего мне и не объяснила! Что такого произошло, что он… Я вчера всё в отдел организации учебного процесса отнёс вместе с бумагами, потому что был свидетелем его предложения и не мог не... Ты понимаешь, что такое никогда не происходит? Никогда! Тем более с его стороны. Ты его задобрила! Как такое вообще возможно?

- Должно быть, он вчера тоже был немного не в себе, как я сегодня.

- Но… Нет! Стой! Ты не можешь просто так уйти! Это ничего не объясняет. И больше всего это не объясняет смены твоего характера!

   Элеонор пожала плечами и побежала в сторону алхимического кабинета, внезапно жесты её и голос стали наполнены такой лёгкостью, словно прошлое её растворилось само в себе. И у неё были предположения на этот счёт — тяжёлые переживания, разваливающие её внутренние крепости, ударяли больно, но не больнее ударов искренности. Наверное, если бы вдруг Элеонор нашла единомышленников, понимающих и разделяющих её боль, мир её бы перевернулся, вызвав мгновенно сильнейшее головокружение. Должно быть, нечто подобное и происходило или только начало происходить, ибо чувствовала себя Элеонор очень скверно. Входя в кабинет алхимии, она осторожно прощупывала стопами пол, боясь провалиться.

- Сегодня нас ждёт совмещённое занятие с одним из более старших курсов, - голос Лавелии слышался среди других очень звонко. - Там, кажется, и Джулиан будет!

- Мы всегда будем с ними заниматься? Ну и ну! - отвечал её кто-то.

- У нас ещё есть пара сдельных уроков, - вторил им третий голос.

   Усевшись, как обычно, туда, где редко кто-то садился, а именно в центр и ближе к месту, где обычно находится преподаватель, Элеонор уставилась в котёл, наполненный полупрозрачной жидкостью. Её она сразу же узнала. Годы знакомства с белой водой огненного силеврита давали о себе знать. Смотря в эту похожу на воду субстанцию, наблюдая в ней то ли своё отражение, то ли отражение своего прошлого, Элеонор надолго выпала из реальности. В голове прокручивались тёмные, холодные коридоры под главным храмом, заполненные доверху обжигающим кожу льдом силеврита широкие, белые купели, уходящие в землю, длинные плети, наказывающие неспособных сохранить кожу пред огнём воды, жестокие слова и чудовищная боль.

- Удивительно, что никто из вас не попробовал засунуть руку в котёл, - вероятно прошло достаточно времени для того, чтобы люспэр эр алхимия объявился. Его рука быстро очутилась на столе рядом с Элеонор. - Я как раз таки не советую вам это делать.

   Говорил он размеренно и спокойно, но строгости в его голосе было не меньше, чем в голосе Аллианта. Кажется, только когда Элеонор подняла взгляд на профессора, она поняла, что имел в виду Джулиан — он был практически идентичной копией своего отца, более утончённой и молодой. Интересно, что Аллиант, похожий на обоих, всё-таки немного от них отличался.

- Сегодня мы с вами впервые познакомимся с так называемой силевритской кислотой, - чёрный ворон бархатным голосом сообщал свою неинтересную речь. Она не была ему интересна, потому что была лишь условностью, простой формальностью. - Кто вдруг ещё не знаком с ней, имейте в виду — соприкосновения данной жидкости с кожей лучше не допускать. От неё остаются очень глубокие шрамы. Одно из имён силевритской кислоты — жидкая смерть. Имя же моё Эллиарт Файрэган, говорю это для тех, кто по случайности ещё его не знает. Возможно, вы изучали алхимию до этого, но вам придётся подстроиться под новые условия. Я задам вам вопрос, а ответ на него вы за определённое время должны будете найти либо с помощью практических методов, необходимое для этого расположено на ваших столах, либо с помощью вашего ума, коего у вас должно быть достаточно, раз вы оказались здесь. У кого-то есть вопросы?

   Люспэр оглядел аудиторию, и Элеонор последовала его примеру. Среди учеников и правда были старшекурсники, в том числе Джулиан. Увидев его, Элеонор собиралась срочно вернуться к отражениям в котелке, но взгляд преподавателя остановился на ней.

- Вам всем стоит быть очень осторожными, - единственная фраза из уст Эллиарта, что не звучала скучно, была направлена неясному слушателю. Элеонор не нужно было учить осторожности, она вообще не собиралась трогать котелок. Ответить почти на любой вопрос она могла за секунды. - Теперь же задание… Я дам вам полчаса, чтобы вы могли сказать мне,  как быстрее всего окислить небольшой кусок золота в силевритской кислоте, применив минимальное количество дополнительных средств. Время пошло.

- А если кто-то найдёт ответ раньше? - Лавелия лучезарно улыбнулась.

- Когда это случится, я попрошу его доказать свой ответ возле учительского котла, - недобрая улыбка появилась на лице Эллиарта. - И прошу больше не задавать вопросы после времени, отведённого на них. Цените меня и моё время.

   Целых полчаса! Подумать только, какая роскошь. Элеонор могла целых полчаса ничего не делать, устремив свой взгляд в бесконечность бесчисленных отражений, и ни о чём не думать, имеется в виду ни о чём дополнительном, ибо не думать она не могла. Сложив руки перед собой, она приготовилась отдаться вихрю воспоминаний или чему-то, что потревожит её голову за эти полчаса. Наверное, она могла бы даже отдохнуть, если подобное существование можно было назвать отдыхом. Но спустя пару минут неприятный голос прервал её.

- Уважаемый профессор, мне кажется Элеонор даже не пытается ничего делать, потому что она знает ответ на ваш вопрос! - Лавелия тянула руку, хотя в этом не было надобности.

   Эллиард, до этого уже обратившийся к какой-то старинной толстой книге, посмотрел на Элеонор с трудом скрываемым удивлением.

- Начнём с того, что я делаю вам последнее замечание, Лавелия, - люспэр жёстко перевёл своё внимание на первоисточник волнения. - Я хорошо знаю вашу семью, но это не оправдывает вашего поведения.

- Но я же… Ничего не… - Лавелия грустно опустила руку.

- Существуют правила. Даже если Элеонор знает ответ, она могла бы справиться без вашей помощи. Что же насчёт ваших подозрений в том, что она ничего не делает… Некоторые великие мастера алхимии, вроде вашего скромного слуги, то есть меня, перед тем, как взять в руки материалы, предпочитают обдумать все свои действия в голове. Если это вы будете называть ничего-не-деланием…

- Простите, я вовсе не это имела в виду…

- Думайте о том, что говорите и делаете. Алхимия вся состоит из мысли — если она нарушится, алхимик может даже погибнуть, неправильно рассчитав свои шаги.

- Конечно, я поняла вас…

- Как быстро. Для этого правда нужно было меня тревожить?

   Разобравшись с нарушительницей порядка, Эллиард вернулся к Элеонор. Голос его стал более спокойным и расположенным к диалогу.

- У вас есть ответ на мой вопрос? - спросил он учтиво, будто извиняясь.

- Конечно, - ответила Элеонор.

   Аудитория зашуршала.

- Вы можете даже его продемонстрировать? - профессор начинал звучать очень заинтересованно.

- Разумеется.

- В таком случае, прошу вас к котлу.

   Не дав преподавателю времени на размышления, Элеонор подошла к котлу и приготовилась исполнять самый простой ответ по алхимии за все годы её жизни.

- Самый быстрый способ, не нарушающий чистого состава золота, но позволяющий его окислить, это способ, в котором дополнительные средства не используются, - сказала она и опустила свою правую руку с кусочком золота в котёл.

   Всё, что успел сделать Эллиард это вскрикнуть и кинуться к ученице, но всё произошло так быстро, что ничего больше сделать он не смог.

   Дрожащие руки, тянущиеся к котлу, произвели на Элеонор тяжёлое впечатление. Она отступила от котла, всё ещё сжимая кусочек золота в правом кулаке. Кажется, напуганы были многие — не только произошедшим, но и последовавшей за этим реакцией одного из самых стойких и строгих люспэрнэ. И сам Джулиан, должно быть, давно не видел отца таким встревоженным, потому что сам на мгновение вскочил с места, но почти сразу опустился обратно.

- Неужели вы не понимаете, насколько это опасно? - после долгой паузы, наконец-то сказал Эллиард. Руки его всё ещё дрожали.

- Но это то, чему меня учили, - удивилась Элеонор. - Разве это неверный ответ?

   Профессор схватил со стола плотную ткань, предназначенную для работы с опасными реагентами.

- Почему же? Верный… Только его цена слишком высока. Не делайте так больше, никогда. Никогда, - он подошёл к ученице, чуть не уничтожившей свою руку у него на глазах, ожидая узреть разрушительный результат её поступка. - Поберегите свои руки… Если от них...

   Увидев, что на правой руке Элеонор нет даже покраснения, люспэр издал неясный возглас.

- Как интересно… - пробормотал он немного невнятно, с помощью ткани приподняв кисть Элеонор для всеобщего обозрения. - Вы все это видите?

   Класс ответил тихим согласием.

- Поразительно, - продолжал Эллиард. - У моего сына от одного лишнего всплеска этой кислоты остался весьма заметный шрам на всю жизнь, сам я знаком с чудовищной природой… Это просто необъяснимо.

- Почему же? - Элеонор чувствовала себя крайне неловко. Голова её кружилась, потому что она не могла разобрать, что именно происходило сейчас. Если её ответ был верен, почему она не должна была больше никогда его демонстрировать? Она разжала кулак и из него показался окисленный, доведённый до превосходства кусок золота. - Когда кожа имеет возможность привыкнуть к...

   Мрачное лицо профессора выпрямилось, стало излишне плоским.

- Что вы хотите этим сказать? - перебил он её, не спуская с неё взгляда.

- Такого было мнение Церкви, не думаю, что оно изменилось. Любой яд, как и любая кислота, опасны лишь до того момента, пока они способны наносить боль, - Элеонор смотрела в суженные зрачки напуганных глаз, чувствуя, что чем больше она говорит, тем сильнее взгляд профессора наливается кровью.

- Церкви? - Эллиард произнёс это слово так, будто от произношения его у него сломались одновременно все кости. - Это… Неслыханно. Это безумие!

- Но я одно из подтверждений, что это безумие на самом деле можно считать правдой, - голос ученицы дрогнул, но не надолго. - Если бы белая вода огненного силеврита… Если бы её силу невозможно было бы обуздать... Разве Церковь бы практиковала крещение в огненных купелях… И разве...

   Наверное, описать то, что произошло в аудитории после этого можно лишь сравнением — словно что-то тяжёлое размером с гору упало и раскололось на части.

- Разве вы не понимаете, как дико это звучит, Элеонор!? - уверенный до этого люспэр выглядел совершенно разбитым. - Кто в здравом уме будет использовать для купелей или...

- Не способен пройти это испытания лишь тот, кто не силён, - голос бабушки заговорил внутри Элеонор. - Не справляются лишь те, кто недостаточно стараются. Как я… Но я...

- Люди умирают, соприкоснувшись с силевритом, - сказал Эллиард с чудовищным спокойствием, и это был уже не тон преподавателя, а тон отца. - Как можно, разве ты…

   Эллиард явно сошёл с учительской тропы, потеряв свой привычный строгий образ, однако, Элеонор и не думала останавливать свой рассказ. Она правда не могла понять, что именно так взволновало всех вокруг. И, учитывая вчерашний опыт, почему это не вызвало очередной припадок смеха.

- Конечно, это больно, но я же осталась жива, - голос ученицы не врал, но от этого становилось только страшнее. Эллиард опустил руку Элеонор, взяв из неё кусок золота. - И сейчас я уже не испытываю боли, поэтому моя рука и в порядке. Силеврит не может мне навредить. Я справилась с этим испытанием, хотя это было трудно...

- Разве такие вещи стоят подобной боли? - глаза его наполнились слезами. - Золото не стоит. А чужие глупые идеи… Это их не оправдывает.

-  Вы говорите так, словно это самое болезненное, - и ответ Элеонор стал последней каплей, переполнившей чашу. - Можно сказать, силеврит — это самое простое.