Суворов. Солдат Семеновского полка

Год рождения Александра Васильевича Суворова доподлинно не известен. Одни считают, и Суворов сам упоминает об этом в автобиографии — 1727, другие — 1729, третьи — и это вероятнее наиболее точная дата — 1730 год, так именно этот год подтверждается собственным свидетельством генералиссимуса.
По преданию маленькому Суворову исполнилось 11 лет, когда к его отцу заехал старый знакомый, легендарный генерал Ганнибал, питомец Петра Великого. Разговаривая о сыне, Василий Иванович Суворов коснулся и его странностей, нелюдимости и неодолимой любви к военным книгам. Ганнибал посоветовал Василию Ивановичу не противиться желанию сына и поощрять его стремление к любимым занятиям.
Бытует мнение, что в те времена, дворяне записывались своих любимых чад на военную службу чуть ли не с колыбели, а к юношескому возрасту последние достигали уже офицерских чинов. 
Для маленького Александра Суворова, которому шел уже 12-й год, казалось бы, эта возможность была давно упущена. Однако, как утверждает ряд историографических источников, уступая страстному желанию сына и совету старого доброго друга, Суворов-отец решил записать сына в Семеновский полк рядовым, чтобы тот в полной мере ощутил на себе все тяготы солдатской жизни.    
Нисколько не умаляя похвального стремления Суворова к военной службе, его личных человеческих достоинств и раскрывшегося впоследствии полководческого таланта попробуем погрузиться в историческую обстановку сороковых годов XVIII века, чтобы оценить точность этого заявления.               
25-го ноября на российский престол в результате дворцового переворота вступила Императрица Елизавета Петровна. Обстоятельства, сопровождавшие это вступление хорошо известны, и участие в нем гвардии подняло значение последней на небывалую дотоле высоту.
Вскоре после своего восшествия на престол Елизавета Петровна пожелала восстановить первоначальное желание Петра Великого (выраженное им в указе 1724 года, чтобы «писать в гвардию знатное шляхетство, офицерских детей и которых отцы в классах») пополнять гвардию исключительно лицами дворянского происхождения.
Поэтому, начиная с первых лет ее царствования, в Семеновском полку отмечается огромный наплыв недорослей из дворян и, весьма значительное перечисление нижних чинов в армию офицерами. Высочайшим повелением 1742 года (обратим внимание на дату, совпадающую с годом записи Суворова в Семеновский полк) предписывалось всех дворянских детей; числящихся в гарнизонах, — «разобрать и которые из них летами еще молоды, а собою взрачны и, хотя не великого роста да пожиточны, выслать для определения в полки гвардии». Два года спустя, приказано всех недорослей из дворян, имеющих за собою поместья, записывать на службу в гвардию. В полк разрешено принимать детей 12 и 13 лет, а желающим из них за малолетством, оставаться, года на три и более, при родителях. В последнем случае зачисляли недоросля сверхкомплектным, а от родителей или родственников его, брали письменное обязательство, что они в течении всего времени, пока будет находиться у них недоросль, станут на свой счет обучать необходимым военным дисциплинам.
Челобитной о зачислении Суворова в полк не сохранилось, но не лишенным любопытства будет аналогичный документ недоросля (без негативного оттенка), новгородского дворянина Ивана Иванова сына Корсакова на имя Государыни Императрицы Елизаветы Петровны о зачислении его на службу в гвардейский Семеновский полк на двух листах гербовой бумаги 1745 года (достоинством в 1 копейку): «Свойственники мои служат Вашему Императорскому Величеству лейб-гвардии в Семеновском полку и я нижайший в службу Вашего Величества приспел имею себе от роду пятнадцать лет [исправлено из «четырнадцать»], и желаю служить во оном же полку» (в солдатах). А сие челобитье писал служитель ево Карсакова Федор Евстифеев».    
К счастью выписка о зачислении Суворова сохранилась в архиве Семеновского полка:
«1742 году октября 22-го дня по указу Ея Императорского Величества лейб-гвардии Семеновского полку господа полковые штапы приказали: явившихся с прошениями нижеозначенных недорослей, а именно: …  князя Николая Волконского, князя Юрья Долгорукова,  князя Сергея Юсупова, Петра Шереметова, Федора Шереметева, князя Алексея Волконского, Александра Суворова  написать лейб-гвардии в Семеновский полк в солдаты сверх комплекта без жалованья и для обучения указных наук по силе состоявшегося Блаженные и Вечнодостойные памяти Государыни  Императрицы Анны Иоанновны в прошлом 1736 году декабря 16-го дня именного указу со взятьем обязательств от отцов или от сродников их … отпустить в домы их на два года,  и о том в роты ордеровать». Андрей Ушаков, Степан Апраксин, Петр Чаадаев.
Принятый на службу в 1742 году 12 летний Суворов, как следует из документов, тотчас же получил отсрочку до 1744 года. В этом году, не прибывая в полк, он получает разрешение на новую отсрочку — еще на два года. Сохранилась расписка Василия Ивановича Суворова по этому поводу следующего содержания: «Декабря 11-го дня 8-й роты солдат Александр Суворов отпущен в дом его в Москву в приход Николая чудотворца, что в Покровской, генваря по первое число будущего тысяча семьсот сорок шестого году, к сему реверсу, вместо сына своего Александра Суворова, подписуюсь».
В 1746 году Василий Иванович выхлопотал сыну новую отсрочку. В реверсах этого года находим его расписку такого содержания: «Ноября 27-го, 8-ой роты солдату Александру Суворову отсрочено на год генваря пo первое число 1748 году, которой жить будет в Москве. Пашпорт его взял лейб-гвардии Измайловского полку поручик Сергей Юрасовский».
Так почти шестилетняя заочная солдатская служба Суворова началась в 8-ой роте Семеновского полка. По окончании своего отпуска, капрал (с 1747 года), Александр Суворов покинул, наконец, отчий дом в Москве и прибыл к полку. В приказе от 1-го января 1748 года читаем: «явившемуся из отпуска 8-ой роты капралу Суворову быть при 3-й роте. С этого дня началась действительная служба будущего генералиссимуса.
Каким наукам должны были обучаться дворянские недоросли того времени, находясь вне штата полка, свидетельствует следующая выписка: «обучаться им по силе состоявшегося в прошлом 1736 году указа арифметике, геометрии, тригонометрии, планов геометрии, фортификации, часть инженерии и артиллерии, из иностранных языков, также военной экзерциции и других указных наук». Очевидно, этой же учебной программы, предписанной Высочайшим указом, следовал и Александр Суворов.
Результатом Елизаветинского 1742 года набора недорослей был тот факт, что число сверхкомплектных к 1750 году составляло до 500 человек, что давало полку возможность иметь огромный ресурс для комплектования личным составом в случае начала военных действий.
Спрос на офицеров в армию естественно многократно усиливался с открытием военных кампаний. Армейские полки зачастую напрямую обращались в Семеновский полк, мимо военной коллегии, с просьбою о назначении лучших унтер-офицеров в действующую армию офицерами. Так, например, в 1758 году усиленные переводы до того истощили Семеновский полк, что командир его, майор Вындомский, входил об этом с особым докладом: в течение двух лет выбыло в армию офицерами 140 человек.
Служить в гвардейском Семеновском полку, расквартированном в столице, не имея состояния, было не мыслимо, да при том не только полковое начальство, но и сама Императрица требовала, чтобы офицеры были люди с состоянием.
Чтобы судить о состоянии офицеров, стоит только обратить внимание на их огромные собственные обозы, следовавшие за полком во время передвижений; тоже самое видно из списков офицерской прислуги, которая у многих достигала до 20 человек.
Даже большая часть рядовых, не говоря об офицерском составе, была дворянского происхождения, имела состояние, своих крепостных людей, количество которых указывалось в полковых списках личного состава и достигало у большинства офицеров от нескольких десятков до 1000 душ.         
Постепенно занятия военными науками принимают иное направление: нижние чины из дворян добиваясь производства и повышений, не стыдясь садятся в созданной полковой школе на одну скамью с малолетними, посещают классы кадетского корпуса. Сначала создания посещение полковой школы было скорее исключением, но к 1750 году в ней уже не хватало места для желающих учиться; а в кадетский корпус и академию отправлялись целыми командами.
Многие офицеры в царствование Елизаветы Петровны были не только почетными, но и действительными членами университета и академии. В делах полкового архива уцелело множество приглашений на разные научные заседания и торжественные мероприятия.
1750 год произвел переворот в образе жизни и привычках солдат и офицеров Семеновского полка. Если прежде начальство не знало, кому отдавать полковые земли, на которых никто не хотел строиться, с этого времени как говориться спрос превысил предложение. Менее чем за три месяца, окрестности Семеновской слободы, выделенной для постоя, застроились собственными домами, притом, преимущественно, нижних чинов. Сверх того, возрос спрос на землю в других частях Петербурга, где построенные дома отдавали в наем. Из списков полка видно, что число нижних чинов, имевших собственные дома, увеличивалось с каждым годом, а к 1776 году возросло до 182. Не вызывал удивления тот факт, что унтер-офицеры, вне службы, разъезжали по городу в щегольских экипажах. При Анне Иоанновне, несмотря на то, что большинство нижних чинов были люди с состоянием, в них замечалось постоянное желание, в свободное от службы время, заниматься торговлей, что, хотя это было строжайше запрещено, но беспрестанно подавало повод к ссорам, жалобам и взысканиям.
Итак, 1-го января 1748 года капрал Суворов прибыл в полк. Числясь сверх штата в 8-й роте, сначала — капрал, а затем с 1749 года — подпрапорщик Суворов часто прикомандировывался то к 3-ей, то к 11-ой, то к 1-й роте. В 8 роте Суворов числился вплоть до своего производства в сержанты, в 1751 году, когда состоялся его перевод в 1-ю роту. Движение по службе Суворова-солдата, совершалось относительно быстро, в особенности, если сравнить его со сверстниками, принятыми в 1742 году. Сохранился именной список всех унтер-офицеров Семеновского полка, принятых на службу 22-го октября 1742 года. Из 20-ти человек унтер-офицерских званий достигли только шестеро, в их числе — Суворов, а 14 по результатам экзаменов не получили никакого повышения. Суворов, благодаря тяге к занятиям и упорству, оказался в счастливом меньшинстве.
Долгое пребывание в нижних чинах объяснялось общим застоем производства в чины в гвардии, когда, по словам Апраксина, гвардейцы были «немалое время... лишены» выпусков в армию, отчего находились «по одиннадцати лет из дворян в солдатах». На самом деле, если принять во внимание, что одновременно с Суворовым произведены были в офицеры нижние чины срока службы с 1737 года, то окажется, что «из дворян в солдатах» сидели даже до 17-ти лет.
25 апреля 1754 года Суворов выпущен из сержантов Семеновского полка поручиком в Ингерманландский пехотный полк.
Исключительное свойство характера Суворова заключалось в умении извлекать пользу из отрицательных примеров. Для него они были поучительнее положительных, способствующих самоуспокоению. Ближайший результат отрицательного примера — критика, а дитя критики — истина, что послужит хорошим залогом дальнейшей военной карьеры Суворова.