Карантин

«Тьфу ты! Опять выскочил из дома без ключей! И домашние штаны не переодел!» – привычно расстроился Матвей. Первое означало лишь, что по возвращении придется звонить в дверь и откроет, непременно, теща, откроет молча, но на лице будет написано «Нагулялся?» – это не страшно. А вот заношенные треники … ну тоже ничего страшного, Ира и не заметит. А если заметит, бог ты мой, какая разница что она подумает! «Почему я всегда так суечусь на выходе и спешу выскочить из дома? – ворчал сам на себя Матвей, быстро перебирая ногами потертые ступеньки подъезда. – Ладно, я на свободе и, главное, не забыл лапика-топика!»

  Матвей живет в 12-ом подъезде огромного кирпичного дома буквой П и сейчас бежит в 4ый подъезд. Он, в свободное от работы, жены, детей и родителей время ведет блог. Нишу занял: «Советы ремонтника ноутбуков» (как самому залить ноутбук горячим сладким кофе, а потом его починить), но добавил боковую тему «и его внешние проявления жизни» (т.е. иногда пишет и всякое.) Его профиль недавно перевалил через 5 000 фолловеров! Публикует раз в неделю, к субботе 11:59 вечера. Он очень надеется, что когда-нибудь его блоггерство принесет хоть какой-то доход.
В понедельник, как снег на голову, свалился очередной ковид-карантин в школах, т.е. дети, как снег на голову, свалились родителям и всю неделю сидят дома. Если кто пытается, как Матвей, дома с детьми что-то писать или просто заниматься чем-либо, в чем участвует мозг, тот знает какая это пытка. Всегда кончается тихим нервным срывом внутрь себя или, что хуже, оглушительным взрывом наружу. И вот только сегодня, в пятницу, Матвей смог после работы вырваться из дома поработать над завтрашним текстом. На улице еще светло, он почти бегом, срезая углы, пересекает двор, и от мысли, что он сейчас уединится в своем личном кабинете, у него в животе трепещутся бабочки. «Саш, открой!» нетерпеливо кричат бабочки домофону. Приятель со второго этажа 4-ого подъезда любезно открывает ему подъездную дверь.

Заходя не в свой подъезд своего дома, испытываешь ощущение странное. Как будто попадаешь в параллельный мир. «У каждого подъезда нашего старого дома свои неповторимые запахи, звуки и надписи в лифтах. Даже дизайн протёртости ступенек первой самой заюзанной лестницы к лифту индивидуален, как отпечатки пальцев… – уже начал думать над вариантом текста Матвей. –  Хм… что-то потянуло на романтику, пожалуй, напишу сегодня о «внешних проявлениях жизни» ремонтного мастера и бывшего физика. Может, о любви?»

Есть два способа найти себе место в подъезде. Можно на лифте сразу подняться на последний 8-ой этаж и спускаться вниз пешком, быстро кружась вокруг лифтовой шахты. А можно пешком медленно подниматься по лестнице вверх. Матвей пользуется лифтом, когда в голове уже есть интересная идея для блога, ее надо просто написать и все что ему нужно – «кабинет», т.е. пустой подоконник лестничной площадки между этажами сзади лифта. Сегодня темы еще нет, поэтому Матвей медленно поднимается вверх по лестнице и ищет сюжет на полу, заглядывая даже в пыльные углы. Пол подъезда выстелен старой мелкой кафельной плиткой, красные и серые квадратики от старости или вообще отсутствуют, или в очередной ремонт залатаны чем-то неожиданным. Эти выбоины и заплатки иногда выводят на тему. «Итак, о любви…»

На лестничной клетке между 1-ым и
2-ым этажом почти всегда пусто. Жители второго этажа часто поднимаются к себе пешком, не пользуясь лифтом. Это не кабинет, а проходной двор. А еще тут иногда сушат на батарее носки два местных бомжа. В общем, не офисное помещение.
Между 2-ым и 3-им уже хорошо, тихо, но занято. Мария не любит свой этюдник тащить высоко и если приходит, то эту площадку и занимает. Подоконник она аккуратно закрыла полиэтиленом, на нем разложены краски, банки с растворителями, кисти. Еще стоит картонка, на ней крупно написано «ПРИВЕТ» - тонкий намек, чтобы не отвлекали приветствиями. У Марии большая 4-комнатная квартира в 6-ом подъезде, муж, двое детей, мама, бабушка приезжает помогать и … она художница без студии. Точнее, студия есть в спальне между окном и кроватью, но запереть дверь в спальню и исчезнуть из жизни мужа-детей-мамы-бабушки она не может – ее все время кто-то дергает. Сейчас Мария полностью погружена в события, которые происходят у нее на палитре: клюнула желтую, вмешала ее в одну из лужиц краски и мазнула холст. Отпрянула всем телом от холста, чуть не налетев на Матвея, наклонила голову влево, вправо и решительно вернулась к палитре.  Она не слышит его шагов и не чувствует проходящего тела.

Матвей поднимается на еще один пролет, внимательно разглядывая пол. 3ий этаж, плитка рядом с лифтом выбита до цемента и похожа по очертаниям на … не понятно на что. Идей, о чем сегодня писать по-прежнему нет. Зато у двери одной квартиры стоит детский велосипед и немым укором напоминает, что сыну так и не купил велик к дню рождения, денег не хватило.
Кабинет между 3-им и 4 -ым занят тоже, фотограф Коля из 10-ого подъезда с позвоночником в виде знака вопроса стоит у подоконника и фотошопит на планшете. У него на 1ом этаже, прямо у нашей арки, однокомнатная, она же его студия с художественными постановками и костюмами. На его окнах установлены решетки, занавески закрывать Коля часто забывает, и Матвей, выходя через арку вечером, невольно в курсе Колиных событий. Семьи нет, но есть вечная тусня подруг и друзей, иногда и родственники приезжают в столицу. Коля не только фотографирует в студии, но и делает на заказ альбомы из своих фоток. Сейчас он как раз собирает фотосессию в будущий альбом. Коля в наушниках, но все-таки механическим голосом говорит «Зрас-те».

Матвей поднимается выше и когда проходит мимо квартир 4-ого этажа, одна дверь неожиданно распахивается. Из нее измученная лицом мама выкатывает коляску, в коляске малыш орет финал арии «какой-ужас-меня-одевают-на-прогулку». Мама только с третьей попытки попадает коляской в двери лифта, они закрываются и ор удаляется вниз, переходя из фортиссимо в пиано.
Между 4-ым и 5-ым кабинет тоже занят — художник театральных костюмов Лиза. Лиза живет со взрослым сыном в двухкомнатной в последнем 14-ом подъезде. Сын вскоре после начала пандемии бросил институт, 2-ой курс медицинского. Их со специализации бросили в больницы разгребать завалы коронавирусников. Напотевшись в защитном костюме и маске, сын передумал быть врачом и вернулся из общаги домой. Ищет новое призвание… Постичь, чем он занимается весь день, пока не спит, Лизе не удается. Его облезлый скучающий вид лишает Лизу желания работать, а работу она свою любит. Она стоит перед подоконником и рисует в большом альбоме цветными карандашами потрясающие костюмы!

5 этаж. «Может о том, как я пополам с другом был влюблен на 1-ом курсе? Несерьезно было, но весело. Ухаживания спихивали друг на друга…»
Между 5-ом и 6-ым сидит Анечка, замечательный переводчик. Муж, двое детей. У Ани небольшая трёхкомнатная проходная в 11-ом подъезде. Они еще сломали стену между кухней и комнатой и сделали большую кухню-столовую-залу, чтобы дети могли играть рядом, пока мама готовит еду. Поэтому изолированной в их квартире осталась только одна комната - детская. Анин письменный стол, он же кабинет, стоит в углу кухни-столовой-залы. Мы дружим и иногда в гости друг к другу ходим, дети бесятся вчетвером, а мы на кухне отдыхаем. «С этим карантином моя работа накрылась медным тазиком! Разве можно прочитать кусок оригинала, понять его смысл, продумать как его передать на другом языке и, собрав мысли во внятный текст, успеть записать, если рядом скачут дети? – вопрошала Аня в наши последние посиделки. – Да никогда! Между детскими воплями и просьбами получается максимум написать полфразы перевода! Потом надо переключиться на детей, ответить на все их запросы и, вернувшись к переводу, долго вспоминать от какой фразы записана первая половина». Сейчас Аня завела таймер и быстро стучит по кнопкам перевод книги, лежащей рядом. На подоконнике еще стоит подносик с пластиковыми рюмками, в них белое вино, рядом аккуратно разложены кусочки сыра и картонка со словами «У МЛАДШЕГО ДР». Анечка стоит у подоконника спиной к подносу и затылком просит поздравить ее молча.
Матвей с удовольствием выпивает рюмочку и идет выше. «Теперь сам бог велел писать о любви!». Лестничная площадка 6-ого этажа. Из-за чей-то двери слышен скандал на тему «Ты мне всю жизнь загубил». Пронзительный женский голос и в ответ короткие реплики басом. Эти звуки не в тему совсем, и Матвей быстро заворачивает на лестницу.

Между 6-ым и 7-ым встретил Свету и Ирину вместе. Света из 1-ого подъезда, 3-комнатная, художник-иллюстратор книг, а Ирина из 2-ого, 2-ух комнатная, пишет сценарии к короткометражкам. Они тихо и горячо о чем-то разговаривают. Может, Ира заказывает рисунки у Светы для нового сценария?
– Этаж выше свободен! Я домой уже бегу. – даже не взглянув на Матвея, говорит Ира и продолжает быстро рассказывать Свете. – Нас вчера Катька закошмарила. Под вечер свечкой скакнула температура под 39.5. Дала двойную дозу жаропонижающего, причем комбинированного, который ибупрофен и парацетамол в одном флаконе. Ноль реакции! Вызвала скорую. Приехали, вкололи анальгин. Снизилась до 38.0 и так и застряла. Полчаса врач скорой, потрясающий мужик, сидел у нас, следил за динамикой. Чесали репу, ехать в больницу или нет. В общем, решили в больницу не ехать, в коридоре собранные сумки, чтобы в любой момент... Температура упала аж ближе к полуночи! Сейчас опять есть, но не выше 38. Мама выпустила меня на 2 часа, всё, я побежала!

Ее рассказа Матвею как раз хватило, чтобы преодолеть последние две лестницы. Его любимый кабинет между 7-ым и 8-ым этажом свободен! Ура! Он кладет ноутбук на широкий подоконник и смотрит в окно. Из окна офигительный вид на двор! Деревья, которые с земли кажутся истощенными и облезлыми, отсюда сверху смотрятся шикарным парком. В деревьях утопают детский сад, две детские площадки, футбольное поле. За парком в противоположном крыле их огромного дома четырьмя маленькими квадратиками видны окна его квартиры. Там сейчас дети бесятся у ног невозмутимой тещи, которая умудряется и ужин готовить, и в маленький телик на холодильнике смотреть и детьми заниматься. А совсем рядом с окном «кабинета» Матвея дом делает поворот и близко видны окна его левого крыла. Вдоль окон квартир последнего этажа тянется длинный узкий балкон пожарного назначения с полом из проржавевших железных палок. Непонятно что более рискованно: оказаться в пожаре или идти по этому балкону. Матвей представляет себе, как он открывает окно лестничной клетки, выбирается на этот балкон и опасливо наступает на ржавые перекладины пола, под ним пропасть в 8 этажей. Он идет по балкону, заглядывая в окна. Он видит, как в каждой квартире на полу играют дети, а их родители сидят у ноутбуков и пытаются работать. Один папа не выдерживает, резко встает и …» Матвей возвращается в реальность и обнаруживает себя в своем «кабинете», здесь тихо и уютно, и в животе опять просыпаются бабочки!

Матвей зашуршал по кнопкам:
«В понедельник, как снег на голову, свалился очередной карантин в школах, т.е. дети, как снег на голову, свалились родителям и всю неделю сидят дома. Вчера вечером дежурил по детям, Ольга отпросилась на кухню поработать/приготовить завтрак на завтра. В 9 дружно убрали игрушки, умылись и я загнал детей в кровать: Егора на верхнюю, Полинка со мной на нижней. Моя задача усыпить детей, самому проснуться не позже 11 и пойти работать – починять ноутбуки. Угнездились, прочли книжку, и я предлагаю поиграть в мою любимую игру «Кто быстрее заснет» (я олимпийский чемпион в этом виде спорта.) Но Егор еще сидит на своей верхней кровати, вынул из-под подушки энциклопедию Военной техники, листает картинки и прямо засыпает на ходу. Его глаза то закрываются, то с усилием открываются.
– Егор, спать! – он закрывает энциклопедию и падает на подушку со словами "Ладно, сейчас не время для романтики".
– Всё, ребят, у меня ресурс заканчивается – сонно говорю я.
– Так добывай его скорей! – советует дочь, которая расположена «наконец-то поговорить с отцом».
– Так он у меня во сне добывается, спать пора… хррр – претворяюсь я, что уже сплю.
– Ну и пожалуйста, ну и спи, а то, когда у тебя заканчивается ресурс, у нас жизнь заканчивается... хорошая жизнь… – обиженно говорит дочь и тут же меня достает из приятной дремы. – В принципе все мальчики хорошие...только их очень сложно понять. Кто- то влюблен, кто-то не влюблен, вечно надо гадать!
– Ну, ты пока не заморачивайся этим сложным вопросом! Это задачка для взрослых теть. Ну или для подростков.
– А я уже подросток! – радостно сообщает мне Полинка.
– И почему ты так хочешь быть подростком?
– Потому что хочу делать большие глупости!
– Ну ты и сейчас можешь делать глупости. Маленькие. Восьмилетие.
Дочь думает над мои предложением и тихо мечтательно произносит:
– А я хочу большие... девятилетние... – И, по ассоциации с темой «большие глупости», вспоминает – А мама сегодня новые туфли купила!
– Здорово!
– А я считаю, что не нужны ей новые туфли, она и так красивая.
– Согласен, она и так красивая!
– А она мне сказала, что она в таком возрасте, что надо усилия делать, чтобы быть красивой... новые туфли там, косметика... 
– Не надо ей… – продолжаю я попытки заснуть.
– Ой, и я ей тоже говорю: «Мам, да ты... да ты даже если просто в трусах, даже если голая на улицу выйдешь! Все равно красивее всех будешь!»
Черт, с этими детьми не уснешь! Картинка красивой голой жены меня выдергивает из сна.
- А с одеждой, это вообще что-то...запредельное. – продолжает развивать мысль дочь. - Так что ей достаточно кроссовок, шорт и майки!
Слава богу, Ольге разрешили одеться перед выходом на улицу.
– Пааап, – раздается голос сверху, – а как он в «Аватаре» раскручивает над головой шест с такой скоростью, что тот превращается в пропеллер? Да еще переносит через стену двоих человек? Мне бы так научиться…
– Так не бывает! Это противоречит законам физики!
Егор перегибается через край своей кровати и сверху возмущенно меня ставит на место:
– Это же волшебство! А не какая-то там...физика...
Всё, если заговорили о физике, спать мне сегодня не дадут. Они знают мою слабость – люблю вспомнить физику.
– Пап, а вокруг земли летает целый дом, да? – начал с космических проблем Егор.
– Да, летает, это Международная космическая станция.
– Ух ты, международная? В ней живут люди со всей земли?
– Ну, не со всей, а только космонавты из нескольких. Ее строили сразу несколько стран. Она такая дорогая и сложная, что одна отдельная страна не смогла бы ее построить, пришлось объединиться.
– А! … Вот почему все небогатые… – задумался сын над социальной составляющей исследования космоса. – А у нас недалеко метро строят… я сегодня смотрел туда в дырку в заборе. Там огромная яма и в яме рабочие копают! Здорово! Они сваривают трубы, а один экскаватором управляет! Папа, а сколько нужно заплатить, чтобы вот так работать?
– Ну… за это не надо платить. За это ты получаешь деньги.
– За это еще и деньги дают????!! – он опять перевесился с кровати и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. – Всё, я буду рабочим на стройке метро!
Мне нужно всего три минуты тишины! Дайте заснуть!
– Егор, тебе важное задание! Что-то с кухни тянет подгорелым. Быстро на разведку и доложи, что там! – и пока Егор сковыривается со второго этажа кровати, я закрываю глаза и начинаю делать глубокие вдохи для ускоренного засыпания. Заснуть не успел, разведчик вернулся раньше.
– Все нормально! Мама за компом, а блинчики уже как … как эти… темные люди! – политкорректный ты мой. – Пап, а вот про измерения ты нам рассказывал. Что есть двухмерные пространства, тримерные, четыремерные…
– Трёхмерные и четырёхмерные.
–  Ага. И говорил, что люди из четырехмерного пространства
могут передвигаться в нашем трехмерном сквозь стены, да?
– …да… - отвечаю я остатками тухнущего сознания.
– Значит, я мог бы перейти в четвертое измерение и сбегать на кухню по прямой? Прямо из кровати через стены и я уже на кухне, да?…
– … да…
–  Ух ты… Пааап, а бывают… отрицательные измерения? Скажем мы живем в плюс трехмерном пространстве, а кто-то в минус трехмерном?
– угу … – и я проваливаюсь в отрицательное трехмерное пространство.»