Школа Духа Святого

(или воспоминания о Тобольской семинарии)

1. Ровно 20 лет назад я оказался в стенах Тобольской Православной Духовной Семинарии. Сейчас год 2023 - то был год 2003. Сразу после окончания средней школы я поспешил отправиться в Школу Духовную. Или как бы я сейчас сказал, - в Школу Духа Святого.

2. Я специально пишу все цифры не буквами, а именно цифрами. Так сильнее действует. Конечно, прежде всего, на меня. Себя я по-прежнему считаю молодым человеком лет шестнадцати, или двадцати двух, или же двадцати пяти - максимум. И вот я сам себе говорю: прошло 20 лет! Пора бы обернуться и подвести черточки.

3. 19 августа была Литургия. То была праздничная служба. В этот день праздник. Преображение Господне. Преображение для меня - как вторая Пасха. День Откровения Божества. Но к этому я подойду позже. В этих самых духовных школах. Я все думал, почему именно в этот день объявляют. И не мог найти ответа.

4. После Литургии был обед. Но мы должны были как-то узнать, поступили или же нет. Мы - это абитуриенты. Списки вывешивались как-то удивительно. До Литургии их не было. А после Литургии они уже висели. Старший помощник проректора по воспитательной работе старался все делать четко.

5. Для меня все было решено так или иначе. Если я не поступаю, я остаюсь. Если поступаю, тоже остаюсь. Мне нужно было только решить, как остаться, если не поступаю. Так воспитывали меня родители. Я уезжал из дома навсегда. Это не было изгнанием. Это было, как бы сейчас сказали, взрослой осознанной позицией.

6. Конечно, хотелось поступить. Но откуда-то я знал, что Бог решает. К тому моменту уже несколько раз я где-то как-то этому научился и усвоил это. Я прекрасно знал, что мог все блестяще сдать и никуда не поступить. Я прекрасно знал, что Бог смотрит на человека иначе. Он видит его сердце насквозь. И знает, кому что.

7. Мы было очень страшно. Но и не было страшно. Потому что родители подготовили. Наверное, немного было страшно из-за тщеславия. Я же все-таки мальчик, только что окончивший школу. Представьте себе: медалист, не поступивший в семинарию. Не смогший поступить в семинарию. Это было страшновато представить.

8. Экзамены в семинарию были в августе. То есть вариантов поехать куда-то еще не было. Срабатывало наоборот. Те, кто не поступали в светские вузы, иногда приезжали поступать в семинарию. Это не делало им чести. Но это ведь не наше дело, как Бог призывает к себе своих служителей. Думаю, и тут чудеса велики. Не нам судить.

9. Если поступил, нужно было ехать домой за зимними вещами. Это было такое время. Не как сейчас: вышлите деньги - куплю. Тогда так не было. Я ехал домой, чтобы привезти с собой вещи. В лучшем случае я мог попасть домой по зиме. И то - если закрою сессию. А бывали и такие случаи, что парень год не был дома.

10. Были и такие, кто не ехал, чтобы не утруждать родителей. Беднота. Как я понял позже, мои родители разбивались в лепешку, чтобы мы - их дети - побывали дома. И дело даже не в отдыхе. Дело в любви. Я знал, что некоторым помогали их батюшки. Но у нас такого не было. Я все мечтал, но позже решил, что сам тогда буду потом.

11. Отношение к светским праздникам у меня впервые начало складываться на моем выпускном. Мы сидели за столами в актовом зале. На столе была картошка и еще что-то. А я сидел и думал: "Почему картошку нельзя поесть дома и почему это называется выпускной?" Мама дала мне побыть на начале моего выпускного вечера.

12. А вообще-то Мама сначала сказала, что у нас не получится. Билеты были только на такое-то число. И нам надо было собираться ехать в семинарию. Но, видимо, Мама увидела мое желание и сделала реверанс. А там я и сам понял, что не стоит оно того. Там была еще какая-то программа, но я так и не понял, зачем все это.

13. Помню, что аттестат я забирал как-то пораньше остальных. Именно в связи со скорым отъездом. Это важный момент, который сыграет большую роль во всей моей жизни - не тянуть с началом дела. Школа закончена - чего сидеть? Надо вставать и сдаваться в семинарию! Так получалось тогда. И я благодарен Родителям за это!

14. Конечно, тогда хотелось не согласиться. Хотелось поспорить. Приходили даже мысли, что у меня нет выбора и этим пользуются. Но лучше побыстрее это все отсечь и доверять Родителям! Кто пользуется? Кто не дает выбора? Это те самые, кто вокруг тебя пляшет 17 лет? Да ну! Трезвее надо быть и аккуратнее с думами!

15. Родители мои - люди гибкие. Интересно, откуда они такие взялись. Я немного улыбаюсь, когда пишу это. Ведь, и правда, где им было учиться? Сейчас думаю: наверное, это духовный путь. Пройденное. Пережитое. Молитва, Вера. Ведь надо умудриться соединить гибкость и строгость, строгость и гибкость. Гением быть.

16. В общем, в семинарии я оказался очень быстро. Прибыл я самым первым. Еще даже не успели приготовить комнаты для абитуриентов. Поэтому жил я сначала с паломниками и питался не в студенческой столовой, а в рабочей. Это примерно как бизнес-класс и обычный авто. Хотя в целом, шика никакого в семинарии я не видел.

17. Было время, когда я жалел, что прибыл так рано. Честно сказать, было обидно. Были те, кто прибыли за два дня до поступления. И поступили. И был я, который пахал, как говорится, полтора месяца. Но со временем взгляд на многое меняется. Мой пот навсегда со мной. И мой опыт навсегда со мной. Что мне другие?

18. Там, в Канске, с этим выпускным... и с этим промедлением... мало ли что там могло произойти! Мама очень берегла нас... И слава Богу! Какая-то поездка намечена была с ночевой. Я и теми своими мозгами думал: "Что там с ночевой делать куче молодых людей?" И я как бы говорил себе: "А оно мне надо? Приключения эти!"

19. Но шлейф недовольства все равно был. Надо же поспорить с Родителями! Надо же "свободу" свою отстоять! Но это было несерьезно. Тогда ведь казалось, что я все... серьезный молодой человек... закончил школу... все могу теперь... дурак я был... да и есть... да и вряд ли что-то изменится со временем...

20. Как говорит мой Папа: "Дураком был, дураком и помру". Кажется, так. Столько мудрости в этой поговорке! Возможно, я не полностью помню или искаженно. Но смысл, кажется, пойман. Сейчас я думаю: "Чего было не соглашаться? Чего было спорить?" Они о тебе заботятся, берегут, думают, а ты что-то не согласен все...

21. Мы приезжаем в Тобольск. Мы находимся пару дней в гостях у моей сестры. Моя сестра тоже закончила Тобольскую школу, вышла замуж, живет тут же в Тобольске, ее супруг - диакон, преподаватель семинарии. И вот не проходит и трех дней, Мама просит его - диакона Игоря, супруга моей сестры, проводить меня в семинарию.

22. Много лет пройдет, чтобы я начал думать, а что Мама. Каково было ей. А каково Папе? Они же ничего никогда не покажут. Или покажут. Просто мы, дети, слепы. Что они переживали тогда? Только недавно я задумаюсь над тем, что меня-то и всех моих провожали. Не отправляли. А провожали. Тихо. Ровно. Спокойно. Провожали.

23. Периодически я попадаю в ту комнату. Паломническая. Куча двухъярусных кроватей. И я один. В уголке. Ни души. Один в комнате. Это продлится недолго. День или два. Приедет еще один парень. Богдан. Он раскрасит мое одиночество, но заберет драгоценную тишину. И пойму я это тоже лет через десять. Не сейчас. Не тогда.

24. В кармане - ни гроша. Ужин в рабочей столовой в шесть. Вечер голодный. Хоть вой. Сижу - терплю. Думаю: закаляйся сразу. Через два дня уже не охота есть вечером. Чай пить не охота. Бог помог. Сейчас так думаю. Мама молилась. А тогда подумалось: можно справиться. Сейчас смешно немного. Улыбаюсь - вспоминаю.

25. У меня с собой несколько книг. Одна из самых важных - Библейская история. Читаю, повторяю, учу. Не знаю, что спросят. Молитвослов, конечно. Девяностый псалом еще не дается. Учу его. Остальные молитвы знаю. Но все равно страшно. Мысль улетает - и сбиваешься. Надо учиться быть умом внутри и не выскакивать.

26. Это лето 2003 года. На всякий случай очерчу. Это окончание школы. И это поступление в Семинарию. Прошло 20 лет. Пишу это и поверить не могу. Где-то в глубинах моей грудной клетки моему сердцу все так же семнадцать. А земных лет - тридцать семь. Как же так. 17 и 37. Так вот что значит - душа вечно молода!

27. Интересно, а что было в 2013? Раз пишу про 20 лет назад. Как мушкетеры прямо. Вспомнилось просто. А что было 10 лет спустя? Попробуем вспомнить. Начертить координаты на карте жизни. Осенью 2013 был второй набор на оглашение. Кажется, ничего такого. Не первый. А лишь второй. Но он многое значит. Попробую раскрыть.

28.  Если бы я двигался по математической траектории, то сначала надо было бы закончить первый набор. Сейчас понятно, что это должно было случиться не ранее осени 2014 года. Но людей ведь не заморозишь. Они пришли. И нужно было начинать второй набор. Год передержки - и все. Ритм сбит. Не мне же решать. Богу.

29. С точки зрения личных потерь, это значило отдать еще один вечер. Но на самом деле два. Когда начиналось освоение и изучение Нового Завета, нужно было поднять ритм. Поэтому первый набор переходил на двухразовые занятия в неделю. И тут еще один набор. Получалось сразу минус три вечера в неделю. То есть полнедели.

30. Но там была еще бизнес-группа. Я их ласково называю "инвалиды". Они тоже выпучились в 2015. Но длилась она 3 года. Значит, они параллельно где-то там тоже были. Значит, вечеров было 4, а не 3. Вот что было 10 лет назад, в 2013. Я мог решить сам. Но я не мог. Если Бог привел, значит, сможешь. Так я подумал.

31. Каким я себе тогда представлял будущее? Можно ли так ставить вопрос? Можно ли вообще об этом писать? Наверное, нужно и можно. Когда мы дети в отрицательном смысле этого понятия, тогда мы все видим без страдательных переходов. Мы все видим красивым с налетом жирка. Кажется, что все будет хорошо, раз мы с Богом.

32. Нам кажется, что у нас будет хорошо, как у всех, только еще лучше, ведь мы с Богом. Ведь Бог с нами. Так сказать, "Бог в кармане". Мне казалось, что все будет так же, каким я это все видел, когда уезжал. Я не понимал, что 5 лет - это слишком много. Что Брат не будет там же. И что вообще ничего не будет так же.

33. Иногда я смотрю на своих детей. И вижу, как они смотрят на мир. Им кажется, что если месяц назад они увидели игрушку в магазине, или книжку, или какой иной предмет, то в следующий раз, когда они туда продут, он будет лежать там же. Возможно, будет. Если Богу угодно тебе это оставить. Но чаще нет. Раз хочешь.

34. Вот так и я думал. Что закончу семинарию. Что проду помогать Брату. Наверное, вот так. Хотя и понимал я, что так вряд ли будет. Но мой ум, как я сейчас могу описать это, хотел так думать. Я думал так: приеду и будем с Братом в Красноярске проповедовать и служить. Наивно, правда? Пишу как есть. Думаю, полезно.

35. Часто мы - дети именно в таком значении. Вот мы что-то находим. И нам кажется, что так может быть всегда. Мы никогда не закладываем страдательного элемента. Разрывов. Смертей. Я так сейчас это все наименовываю. Всегда надо закладывать эти разрывы. Может случиться всякое. Бог часто ставит крест на наших глупых мечтах.

36. Что же вышло? Когда я закончил. Мы с Братом в последние годы моего служения порой и раз в месяц не виделись. Вот тебе и детское мышление. Служение есть служение. Появляется какое-то "мы". Оно еще долго потом у меня будет. Долго я буду пытаться найти священников, чтобы было "мы". Даже обижаться буду. Как ребенок.

37. Каждый год, приезжая на каникулы, я видел, как сильно все меняется. Так Господь учил меня видеть действительность. Ротация была слишком большой. Каждый раз я приезжал в другой Красноярск. Кто бы знал, что уже после 3 лет служения Владыку Антония переведут. Он долго был на кафедре, и казалось, так будет всегда.

38. И кто бы знал, что мне суждено будет прослужить только 8 лет? Никто. Каждый день живешь как один день. Я часто это слышал от Мамы. И со временем понял, о чем это. Невозможно ничего сделать иначе. Если слишком много думать, ничего не сделать для Бога. Даже более. Если думать хотя бы одну мысль, невозможно ничего сделать.

39. Помню, как назначал первые встречи Братства. Не было помещений. Не было денег снять помещение. Но была весна. И этого было достаточно. Я мысленно обратился к Христу и Евангелию. Я сам того не понял. Как сейчас вижу. И подумал: "А как Христос? Как делал Он? Как Он решал эту проблему?" И я улыбнулся.

40. И тут у меня пошли строки из Евангелия на церковнославянском: "И ста Иисус на месте равне". Я прочел это буквально. И спросил себя: "А где такое место в Красноярске? Ровное природное место. Где оно?" И ответом было: "Дак, Татышев-парк!" А если дождь? И я не стал отвечать на эту мысль. Бог усмотрит. И дождя не было.

41. Думал ли я когда-нибудь, что буду делать встречи Братства? Думал ли я, что мне придется искать такое название, чтобы это не ассоциировалось ни с чем, кроме Церкви? Ни с клубом, ни с кружком, ни с хобби. Нет. Даже в 2009 году, за год до начала всего, я еще не думал об этом. Я думал свое - Бог думал Свое.

42. Думал ли я, что мне придется создавать что-то новое? Делать нечто такое, чтобы люди могли прийти и послушать. Чтобы людям было легче войти в Церковь. Нет, не думал. За 5 лет многое изменилось. Мир слишком изменился. Разлом между церковью и современным обществом стал шире. Требовалось построение "мостов".

43. Я это чувствовал каждый раз, когда встречался с людьми. Во время учебы. Во время миссионерских практик. В общении с обычными людьми. Я видел, что мир слишком отрывается от Церкви. И все труднее человеку войти туда. Я это чувствовал очень остро, потому что сам был воспитан в этом всем с детства.

44. Нужно было создавать что-то такое, что сможет как-то компенсировать отсутствие воспитания в вере. Первые два года я буду наблюдать, как людям сложно закрепиться. Людей смывает. Им не хватает сил остаться в ограде Церкви. Война слишком широкая. По всем фронтам бьет. Нужно было искать подходы к людям.

45. Конечно, я никак не буду ожидать, что помимо того, что придется что-то "сочинять", придется еще и параллельно за это получать. Все это казалось людям внутри Церкви чем-то новым и незнакомым. Все это выглядело модернизмом, новоязом, даже сектанством. Я никогда об этом не говорил тем, кто приходил на беседы.

46. Когда я шел в семинарию, знал ли я, что такое будет? Нет! Но знал ли я, что будет нечто подобное? Да! Многие годы я буду думать о том, что вот мне предстоит найти супругу, и, быть может, если Бог даст, родить детей. И я буду думать о том, что по сути я, в случае скорого начала гонений, обрекаю их на мученичество.

47. Все эти мысли у меня будут. Когда я буду "искать" себе спутницу, я все это буду иметь в виду. Я готовил себя к служению. И я готовил себя к тому, что моей спутницей должен быть человек, который все тылы сам сможет прикрыть, пока я на передовой. Таких людей мало, но монахом, хоть иногда я и мечтал, быть я не мог.

48. Семинария - это, и правда, школа. Очень хорошая школа. Мне даже кажется, что, прежде чем, идти получать профессию, каждому хорошо бы поучиться в духовной школе. Голова встает на место. Многому учишься. Конечно, есть и искушения, и соблазны. Но без них ведь никак. Надо оттачиваться. Есть и недостатки у духовной школы, да.

49. Я никогда не мыслил себя создателем чего-то нового. Это приходилось делать из пастырской любви к людям. А точнее - из сострадания. А точнее - от того сильнейшего переживания боли, которое дает Бог чувствовать, когда люди приходят и открывают душу. Вот что было двигателем всех дел. А не желание креативить.

50. Красивые креативные проекты - это не более чем снисхождение к современнику. Да, всегда есть соблазн заиграться и начать креативить ради самого креатива. Не могу сказать, что у меня такого не бывает. Но ведь всегда если есть доска, то есть и стружка, если ты начинаешь мастерить какую-то вещь, не так ли?

51. И так я коротал свои первые деньки в семинарии. В паломнической комнате. Тогда мне казалось все каким-то тусклым, прокопченным, старым. А вот теперь мне все это любо. И старенькие иконки в уголке. И маленькое тюремное окошечко. И тяжелая тюремная дверь с забитым окошком для передачи еды арестантам. Все это любо ныне.

52. Да, нужно уточнить, раз уж разговор зашел. Тобольская тюрьма - как бы сейчас сказали, известная достопримечательность. Со временем она превратилась в жилые и хозяйственные помещения. Называлось это у нас - тюремный замок. Тут была бухгалтерия. Тут был книжный склад. Тут были и жилые помещения.

53. Вообще-то в те времена Тобольская семинария была единственной среди духовных школ, где давали жилье новоиспеченным семьям. Представляете себе подспорье? Ты бедный студентик. Женишься. А тебе вот и комнатку дают. Тебе только и надо-то - что привести ее немного в порядок. Бесплатно. Представляете? Учись только дальше.

54. Вот на этом-то этаже я и жил. Второй этаж тюремного замка. Сначала все комнаты для семейных. А в конце - комнаты для паломников. Слева - для мужчин. Слева - для женщин. Скромно, убого, но зато молитвенно. Только со временем все это понимаешь. Конечно, далеко не сразу. Нужно немного пообвыкнуться, чтобы понять.

55. В день прибытия мне сказали обживаться. Я пришел и спросил сразу, что делать. Так Мама учила. Мне сказали: "Ты чего? Первый же день! Давай привыкай сначала!" Но я не привык расслабляться сразу. Думаю, каждый через это проходил. Лучше быть наготове. Только я зашел в комнату, как пришел комендант и извинился.

56. Моя Мама уделяет этому моменту большое значение. Впрочем, как и я. Меня направили копать могилу выпускнику семинарии. Очень интересному выпускнику. Он закончил семинарию, но не стал священником, потому что женился на даме с ребенком. Это называется иногда "полюбил". Приехал на годовщину выпуска и утонул.

57. Представляете, сколько дум я передумал, пока копал могилу тому студенту? Конечно, думаю, не мог обойти и осуждения. Одна мысль особенно сильно меня промазала: "Вот ты учишься, тратишь годы и можешь одним решением все перечеркнуть. Одним неосторожным чувством. Взял и влюбился. И перекрыл всю дорогу". Такие мысли.

58. Потом думал о его супруге. Думал, каково это - украсть у Бога священника. Бросить на алтарь любви призвание. И вот я рою могилу. И думаю обо всем этом. Это очень важная дума. Много таких примеров я буду встречать в семинарии впоследствии. И до семинарии о таком слышал. И после. И не только среди священников.

59. Очень важно сразу соглашаться. Я этому постоянно учусь. И постоянно не получается. "Надо копать могилу" - "хорошо, как скажете". И все. Это очень трудно. Лучше учиться с малых лет. Помню, как Папа и Мама этому учили. И сейчас своих детей я учу тому же. Сказали - сразу согласись, ответь, отзовись.

60. Это только кажется, что в семинарии учишься на занятиях. Самая главная учеба - это вот такая - уметь быстро перешагнуть через себя, через свое "я", через свое мнение, через правоту. Было много соблазнов перевесить в семинарию получше. И у меня на глазах это было. Финалы мне эти не очень-то и нравились.

61. И вот моя тишина завершилась. Я так ждал хотя бы одного человека. И вот этот человек пришел. И я потерял свою тишину. Много лет я осмысляю тот кадр своей жизни. Вот я сижу один в келии. И вот прибывает еще один абитуриент. Нас теперь двое. И чего-то не стало. Тогда я, конечно, не понял. Потребовались годы.

62. Парня звали Богдан. Смотрите, какая ирония. Бог-дан. Дан Богом. Мне было тоскливо и одиноко. И Бог дал мне второго человека в келью. Кажется, Богдан был из недавнопришедших в церковь. Это было видно по его речи и частоте выдаваемых слов в минуту. А также по тому, на чем он расставлял акценты в своих рассказах.

63. Первое, с чего начал Богдан, - сказал мне, с какого времени можно начинать дружить с девушками. Здесь, в Тобольской семинарии было заведено правило, что сначала надо учиться, а потом жениться. Пока ты на 1 курсе, дружить тебе заказано. К слову, сам Богдан начнет первым из всего 1 курса дружить. Угадайте, когда.

64. Я слушал все молча. Иногда было немного смешно. Потому что все это я прекрасно знал. С самого моего детства я был окружен разговорами о семинарии. Так получается. Когда в семинарию уехал мой старший Брат, мне было примерно 5 лет. Потом уехала одна сестра. Потом вторая. Но меня не тащили туда силком.

65. Все в моей семье было органично. Мне говорили так: "Если ты хочешь туда, тебе надо хорошо готовиться. Особенно у тебя хромает послушание. Тебя выкинут оттуда быстренько. Тебя не возьмут даже". Вот в таком чувстве недостоинства я находился, думая о своем грядущем поступлении. Я ехал туда как бы нищим.

66. Вот почему я молчал. Мне очень хотелось сказать: "Богдан. Я сам тебе, сколько хочешь расскажу историй о семинарии. Помолчи". Но я слушал. И слушал. И слушал. Богдан опешил, когда приехал третий абитуриент. Им оказался сын священника - Дима Егоров. Это был еще и мой родственник. Так уже вышло. Сейчас объясню.

67. Дмитрий - двоюродный брат отца Георгия. А отец Георгий - это супруг моей родной сестры Марии. Мы как бы седьмая вода на киселе. Друг о друге могли слышать. И вот приехали в один год поступать. Представляете? Начиная с 3 курса мы с ним сидели за одной партой. На 5 курсе жили в одной келии. Когда дали комнаты по двое.

68. К слову, на 1 курсе у нас была комната человек на 12. Я так понял, что это для того, чтобы быстро притереться и научиться терпению. Можете себе представить начало учебного года, где живет 12 парней, у каждого из которого будильник один лучше другого? Так и научишься ценить, уважать, а также договариваться...

69. Но вернемся в паломническую келью в тюремном замке, где живут три первых абитуриента. Приезжает Егоров Дмитрий и наблюдает такую картину. Богдан Василюк рассказывает Петру Боеву мелочи и превратности семинарской жизни. Я молча слушаю. В какой-то момент Дима взрывается: "Богдан, зачем ты все это ему рассказываешь?"

70. Богдан удивленно спрашивает: "А что???" Дмитрий: "Он это все прекрасно знает. У него тут учились все братья и сестры". Можете себе представить чувства Богдана? Но я говорю: "Нет-нет, многого я не знаю. Мне интересно. Да и интересно еще раз послушать". Но внутри я немного смеялся, конечно. Я учился слушать и молчать.

71. То был 2003 год. Еще раз оговорюсь. Телефоны еще не появились. Мы звонили из телефонной будки, стоящей посреди кремлевской площади. Или нам звонили на вахту. Компьютеры только стали входить в жизнь. А ноутбуки появятся только у самых обеспеченных студентов только через год-два. Посылки и письма были в ходу.

72. Все деньги я старался тратить на книги. Книги были сокровищем. Оставлял немного на шоколад-конфеты-печенье к чаю. Денег почти всегда не было. Без них было как будто легче. Очень рано я заметил, что деньги как бы гонят тебя в город. Их надо тратить. А так - сходил на книжный склад на территории семинарии, и все.

73. Очень рано я понял, что хорошо, когда некоторые книги есть у тебя в личном пользовании. Надо подготовиться - достал и приготовился. Так я буду делать в 2017 году, когда открою школу осознанного мышления. Приготовления к занятиям занимали недели, поэтому тратить лишнее время на выходы из дома было неразумно.

74. За многие годы я накопил неплохую библиотеку. Она помогала мне во многих моментах. Но следует оговориться, что не знания являются главным в духовном деле. Но что же? Молитва. Если есть, желательно - постоянный, диалог с Богом. Где бы ты ни был, нужна молитва. Нежен совет. Общение с Богом. Благодарность. Славословие.

75. Именно с этого и начиналось оглашение. Именно так я решил называть эти встречи. В этом слове был снят акцент с книг. Потому что люди слишком привыкли получать знания в книгах и университетах. Поэтому людям сразу надо было привыкнуть к новому формату. Выучить это слово. И понять, что все идет через устное научение.

76. В этом слове для меня было важно и то, что так я незримо связывал занятия с природой церковной жизни - Священным Преданием. Согласно Православному подходу, Библия явилась плодом Священного Предания. А Священное Предание - это совокупность Священного опыта, передаваемого из поколения в поколение. О-глаш-ение.

77. Я был в роли глашатая. Но опыт, который я передавал в этих беседах, не был моим. Он был, конечно, переработан мной, пережит. Иначе ведь никак. Конечно, был окрас. Мой личный окрас. Молодого человека-священника. Я прекрасно понимаю, что людям приходилось терпеть меня, мои повадки, мои примеры. Но это ведь тоже нерв.

78. Как мать кушает, а потом кормит молоком младенца, примерно так и проповеднику приходится поступать. Это очень простой метод. Но, как вы знаете, все простое в этом мире - самое трудное в исполнении. Я всегда удивлялся тому, что люди восхищались всему происходящему. Для меня это было моим обычным миром.

79. Конечно же, я не недооценивал происходящее. Я прекрасно понимал, что случающееся - Божий дар. Но в то же время я понимал, что я ничего не делаю вообще. Все делает Господь. Это не значит, что все само. В том и парадокс. Делать нужно было больше, чем делает любой человек на своей работе. Принцип смирения.

80. Я незаметно заплыл в эту тему, чтобы пояснить значение и место книги. Я читал много книг. Но не книгам отводится ключевое место. Опыт. Пережитый. Пройденный. Переработанный. Если хотите, опыт - это твоя порция боли, что ты хлебнул. А Священные книги, книги иные и прочее, - это лишь чтобы оформить словесно все это.

81. Было время, когда (уже я был священником) ко мне подходили священники и спрашивали секрет встреч. Ведь общеизвестно, что людей не затащишь ни в храм, ни на беседы, а тут такое. Люди шли и шли. Я ничего не отвечал. Но я и не знал сам. Для меня все это было загадкой долгое время. Я лишь делал то, что мог делать.

82. Лишь спустя время я пойму, что Богу не нужны великие жертвы. Что Господь еще более человечен, чем человечны мы. Что если ты хотя бы понемногу милосердствуешь Ему, то Он отвечает весьма и весьма щедро. Конечно, иногда я оборачиваюсь и удивляюсь. Это был не я. Я не мог этого сделать. Кажется, не могло быть сил.

83. Но в том и принцип. У тебя всегда не будет сил. Для совершения духовного дела должно быть и духовное топливо. И наоборот. Все, что сделано человеческими силами, не может быть небесным. Поэтому человек должен как бы стряхнуть с себя все человеческое. А для этого надо как бы умереть. Войти в состояние бессилия.

84. Мы были молодоженами. Что я мог тогда? Отдать один вечер в неделю на взрослую воскресную школу. Это ведь так просто, правда. Но когда ты только поженился, тебе важен каждый вечер. Быть с женой. Быть с ребенком, если он уже дан. Каждый "прогул" ощущается весьма и весьма болезненно. И не женой даже, а больше мужем.

85. Но я ставил всегда перед собой один и тот же вопрос: "Если ты священник, тогда чем ты отличаешься от обычного человека? Обычный человек торопится после работы домой. Для тебя "работа" - это храм. Если ты после службы идешь домой, то ты не священник, - говорил я себе. - ты просто рабочий". И я не мог усидеть дома.

86. Мне очень хотелось взять супругу и пойти погулять. Или включить очередное кино. Но в другие дни, когда я делал это, я чувствовал опустошение. И поэтому постепенно, год за годом, мои вечера были захвачены служением. Это было на грани человеческих возможностей. Но я не задавался этим вопросом. И у меня были причины.

87. Я не хотел быть человеком, который посмотрел максимальное количество фильмов. Или посетил максимальное количество кафе. Я - священник. Поэтому кем я должен быть? Служащим. И раз Бог начал приводить людей, надо отдавать им свое время. Так я размышлял. Я прекрасно понимал, как дорога ложка к обеду. Поэтому откликался.

88. Я не мог даже сказать людям: "Приходите через год". Хотя во всех учебных заведениях так делают. Набор такого-то года. Люди созрели - надо начинать беседы. Я спрашивал себя: "В чем же тогда Дух, если всего будет хватать и будет свободное время? Ты должен начинать тогда, когда нет ни времени, ни сил, ни свободного дня!"

89. Зачем же эти заплывы в память? Дело в том, что всему этому учит семинария. Ты не можешь уединиться. Чтобы сделать это, нужно хорошо потрудиться. Есть деньги? Пошел и погулял. Пришел в аудиторию. А там - куча ребят. Ты в шуме. В городе - в шуме. В классе - в шуме. Поэтому надо всем жертвовать ради драгоценной тишины.

90. Вот почему я возвращаюсь и вспоминаю. Вот я один. И вот прибывает второй абитуриент. Третий. И далее я уже не могу вспомнить. Потом будто рыба в сети плыла, как показывают в кино. Но, быть может, Господь даст мне вспомнить. Хочется из благодарности и Ему, и всем, кто над нами трудился, вспомнить прекрасно все.

91. О книге отдельно я начинал писать, и даст Бог, еще продолжу. Но здесь коротко скажу, что книга вообще - это символ идолопоклонства в семинарии. Ты приходишь стать священником Бога Всевышнего. И можешь в какой-то момент увлечься иным богом - знаниями, а идолом, символом этой религии является книга. Таких богов много.

92. Кто-то может увлечься правильным исполнением служб, то есть уставом. Кто-то может увлечься правильным исполнением песнопений. Кто-то поймет, что у него очень хороший голос и начнет развивать его. Кто - что, одним словом. Человек может придумать себе божка в любой момент. И семинария - не исключение.

93. В семинарии еще труднее, чем везде. Как и в Церкви труднее, чем в мире. Люди ищут спокойствия вместо оружия для войны. В этом ошибка многих. Поэтому некоторые парни разочаровывались в семинарии. Истовые молитвенники, как правило, отчислялись самыми первыми. А не удерживались самые благочестивые.

94. Если посмотреть беглым взглядом, то ничего такого в семинаристе не найдешь. Его нельзя назвать крутым. Как я заметил, как только парень становился в чем-то крут, он тут же отчаливал. А молодому человеку та-а-ак хочется быть в чем-то крутым. Чтобы иметь вес. Чтобы что-то значить. Владеть умами.

95. Вот прошло 20 лет с момента моего поступления. И волей-неволей видишь, слышишь о том, том, том. И вспоминаешь, кто и чем был занят. И думаешь, да, был прав апостол Павел: "Кто чем побежден, тот тому и раб". Цитирую наизусть, могу ошибиться в нюансах, прошу проверить первоисточник. Или познакомиться.

96. Даже внутри семинарии нужно было удержаться. Хотя казалось бы, чего проще? Все есть. Кормят, поят, спать есть где, учат, денег не просят за все это. Просто трудись в меру своих сил. Но нет. Именно в таких местах самая большая брань. Иногда мне казалось: "Все, мне крышка, меня отчислят". Хотя я не был хулиганом.

97. Я не могу сказать, что в какой-то момент я перестал бояться, что меня отчислят. Я видел, знал и понимал, что в любой момент ты можешь слететь. И самое опасное - это ближе к финалу. Когда тебе кажется, что ты все знаешь, всего достиг, все можешь. На ровном месте ты можешь поскользнуться и слететь.

98. Какой-то логики я не мог найти в том, кто, как и почему отчисляется. Нельзя было придумать какую-то схему или алгоритм. Вот ты наблюдаешь и видишь, что парень неплохой, а раз - и нет его. И наоборот. Смотришь - ну, полный атас. И нет же, держится. А потом раз - и становится богобоязнейшим человеком на всем белом свете!

99. Потребовались десятилетия, чтобы понять, что у Бога своя логика. Что Бог смотрит иначе. Или как однажды Он сказал Своему пророку Самуилу: "Я смотрю не так, как смотришь ты. Я смотрю на сердце человека". Тоже цитирую по памяти. Найдите, если можно. Это Он говорил о пророке и царе Давиде, кстати.

100. Вот сейчас я вспоминаю и думаю. Невозможно было как-то ребят разделить на классы, разряды, типы или тому подобное. Каждый был особенный. Даже те ребята, к которым испытывал презрение. Это ведь потому и школа жизни. Ходишь мимо годами, не уважаешь, презираешь, а потом понимаешь, что ты и есть - та самая яма с отходами.

101. Когда я оказался в стенах Семинарии, а точнее - тюрьмы, тюремного замка, где было временное мое пристанище, я пережил смерть. Не в прямом, конечно, смысле. А в том смысле, как мы переживаем ту или иную трудность. Ведь я не знал, на сколько я здесь. Я не знал, как долго буду один. Мне сказали, когда приедут другие, то нас переселят в другие комнаты.

102. В течение долгого времени я буду жалеть, что приехал так рано. Не прямо и громко жалеть. Но тихо оборачиваясь назад. Однако спустя годы, когда есть возможность оглянуться и задаться вопросом, что именно тебе помогло в тот или иной момент, ты точно можешь сказать, что и зачем было нужно. И правда ли то, что что-то было вовсе не нужно.

103. Я даже брату своему Диме - ныне отец Димитрий - посоветовал не приезжать пораньше, как я. Он, конечно, молодец! Не приехал в притык, как я сказал. Я ему прямо так и сказал (не без возмущения): "Другие приехали за день до экзаменов - и их взяли!" Конечно, время все расставило на свои места. И теперь видно, кто, как и где стоит или уже слег.

104. Прости меня, Господи, за ропот! Получается, я роптал на Мать, что так распорядилась моим приездом. Ведь еще некоторое время я переживал, что не побыл на выпускном. Не съездил в ту странную поездку с ночевкой. Это сейчас эта история - славная. А борьба была. А во-вторых, и на Бога роптал, раз роптал и на Мать. На Отца - само собой - раз и на Мать.

105. Я не перестану повторять. Да простит меня читатель. Что вот это духовное чувство - не спорить в Церкви - я приобрел именно в это святое время. Абитура в Духовной Семинарии, моей дорогой Альма Матер. Это знаете, как у спортсменов. Что важнее? - Сборы или сами соревнования? Конечно, если нет подготовки, нет и успехов в соревнованиях!

106. А если говорить о смерти, то да, это было не просто большое трудное переживание. Я тогда не мог это ословесить, да и не было нужды. Многие годы я оборачивался и как бы мысленно "приходил" в ту огромную, квадратов пятнадцать комнату, где в углу сидит Петя Боев и готовится к экзаменам в Духовную Семинарию. Что там с ним происходит?

107. Я долго не понять, что там случилась смерть. Может быть, не случайно Богдан Василюк прибыл на третий день. Память моя может обманывать, конечно. Но то была смерть. Пару ночей я провел один в этой темной комнате с решетками на окне, напоминающими, что я нахожусь в бывшем тюремном замке. Кстати, в нем был и Достоевский, как рассказывали.

108. Так что же то была за смерть? И как я это понял? Знаете, есть моменты, когда ты формально не слушаешь кого-то, а по Духу находишься в послушании. Не споришь, не доказываешь свое, но слушаешь, а делаешь не прямо то, что говорят, а то, что в молитве дает Бог, когда тебе нужно взять свой крест и последовать за Ним...

109. Так у меня произошло и с моими родителями. Был момент, а может, и моменты, когда я смотрел на себя и удивлялся. Сам того не ожидая, я делал не то, что говорили они, но при этом у меня не было противоречия - ни им я не перечил, ни из послушания Богу не выходил... И тогда мне стало интересно, а что лежит у истоков вот таких ситуаций?

110. Вот почему я часто говорю, что нужно быть осторожными в суждениях. Человек может делать как будто бы что-то не то, а на самом деле, он может совершать то, что возложено на него Богом. Почему законники, фарисеи, первосвященники "умудрились" распять Самого Бога? Потому что они не ожидали от Него такой "выходки", такого поворота событий...

111. И только недавно я понял, что то, что мне виделось как приезд и сдача в Семинарию, на самом деле было даром моих родителей Богу. Они привезли и отдали меня Богу. Не в Семинарию они меня привезли, хотя я и поступал туда, а Богу подарили. И когда я вспоминаю ту боль, я вдруг начинаю думать, а как же больно было им. Но это было постепенно.

112. Как это можно представить? Ты растишь почти двадцать лет сына - и вот ты везешь его и отдаешь Богу! Кто-то скажет: "Да мало ли таких случаев? Сколько семей, которые отвозят своего ребенка в вуз!" Но я скажу: "Не совсем!" Когда родители везут своего ребенка в другой город, они везут его за образованием, а значит, за будущей амбицией...

113. Я помню, как Мама и Папа не повели меня сами. Они отдали меня мужу моей второй сестры - матушки Екатерины - и он меня проводил туда. И вот я думаю: "Каково это - привезти, быть тут и не пойти! А главное - зачем?" И только теперь я задумываюсь на тем, что переживала моя Мама в такие моменты. Как трепыхалось и молилось Ее Сердце!

114. И вот почему я понимаю, что я пережил это. Я пережил что-то сильное внутри. Я умер там, в этой камере. И камера, кстати, тоже была, судя по всему, не случайно. Но об этом чуть позже. Я пережил свою собственную смерть. И новое рождение. Бог в тот момент полностью стал моим Отцом. Я был сыном своих родителей, а теперь становился по благодати сыном Небесного Отца.

115. Это очень важный момент. Момент самоощущения. Так часто бывает. Ты действуешь определенным образом, и не понимаешь, почему ты так действуешь. Особенно это касается видимого непослушания родителям. Меры Евангельской. Тебе Мама говорит: "Сын, так не надо рисковать!" А ты ей в ответ: "Не ты ли учила меня быть ревностным и послушным Богу?"

116. Ты сам иногда переживаешь, что делаешь больно близким людям. Но Бога надо слушаться больше. И поэтому попадаешь в эдакий бермудский треугольник. Этому многим сегодня надо учиться, особенно после психологов, которые говорят, что все надо проговаривать, и все будет хорошо. Нет, надо больше молчать и давать тем самым человеку свободу действовать выше!

117. Думаю, что и обида подкрадывалась. Особенно когда вечерами хотелось есть. В 18:00 была последняя трапеза. А у меня ничего в кармане. Конечно, в те моменты я не думал, чего стоила вся эта дальняя дорога. К слову, многие абитуриенты приезжали сами. Я только сейчас понимаю, что родители особо никого не привозили. Вот разница. Дорога была неблизкая.

118. Давайте еще посмотрим глубже. Мама ведь могла поехать сама. Или отправить только Папу. Смотрите. Я мог поехать сам. Но мы поехали втроем. То есть нагрузка финансовая была в три раза больше, чем могло бы быть. Я - четвертый ребенок в семье. Глупо думать, что эти действия родителей не были хорошо обдуманы. Мама приносила дар Богу. Как и Папа.

119. Как когда-то Мама пророка Самуила. Как когда-то Мама пророка Иоанна Предтечи. Как когда-то Мама Божией Матушки. Моя Мама, конечно же, знала все эти примеры. Вряд ли она сама именно так это видела. Но ее действия, человека насквозь Церковного и Православного, носили именно такой оттенок. Она сама бы сказала: "Да, ничего такого я не сделала!"

120. Сделаем акцент. А то у меня уже были случаи, когда я ссылался на Святые Примеры, а другие думали, что я намекаю на абсолютную конгениальность. Мы обычные грешные люди. Моя Мама самый обычный человек. Мой Папа вообще тракторист. Мы обыкновенная семья из низов, так сказать. Мы грешные люди. Мы о себе ничего не мыслим. Но на Евангелие смотрим.

121.

 

...