Что такое женщина

рассказ.

Можно ли любым законом, перевернуть мир с ног на голову, не прибегая к большому рычагу? Что ж, да! — теперь затея Архимеда отставлена в сторону. Сегодня собраны механизмы, переводящие космическую сковородку в движение на куда более щадящих принципах. Даже может вначале показаться, что законы как раз для этого, и были придуманы: что бы создавать прикреплённым к себе движителем из правил и подзаконных актов удобный круговорот. Всё честно: ручка крутит мир — и мир тоже крутит ручкой. В чём любой законодатель никогда не признается из чистой любви к искусству— что бы при удобном случае, что - нибудь повернуть. Потом всё летит в тартары, кроме основ: любви и гендеров. И только потому, что эти понятия могут подолгу зависать в пространстве, по объективным причинам: они не имеют необходимого материального наполнения, — хотя этот вопрос первый для полемики, оставляя на почётном втором месте, прочие проблемы человечества.

Любовь мужчины и женщины остаётся навсегда. После того как Созидатель, отступая в тень своих фантазий, сам разбросал по ветру эскизы, предоставляя первой паре людей одним распутывать противоречия между собой. То теперь, можно представить изображение самого Художника, на что он способен и что вылепил. Вместо рук у него вполне могут быть манипуляторы из кусочков эклектики, что бы работать много и мелко. При этом Созидатель столкнулся с такой проблемой для себя, в первый раз — потому что люди получились сложнее того, что было у него в прошлом. Впрочем, он аккуратен в своей работе, и двигался от простого к сложному: воздух вода, рыбы. Стоило чуть набить руку — взялся за мужчину. А вот к женщине он готовился видимо не раз и не два. Кажется, он боялся браться за самое сложное с самого начала. И с этим чередованием выясняется, что мы со всем своей мирозданием у него первенцы. Раз женщина венец творения, то что-то должно было следовать после этой отличной от всего особы.

Доподлинно отовсюду утверждается, что Созидатель безграничен во все стороны, и над человеком он задумывался изначально, но почему-то остановил своё воплощения на слабом поле. После дам осязаемые чудеса обрываются, будто от ножниц. Может не было дальше смысла или не хватило рук. Оставил нам самим довершать его работу. Чем он может сейчас занят, так тем что культивирует тонкие пределы. И когда случается, мужчина или женщина не видит предмет своего любования, то они одухотворяют достоинства человека глядя на них через расстояние и время. Это что то,— что существует в невесомости за тем самым обрывом эволюции. Можно только предположить что Созидатель подстраховался такой прозрачностью, чтобы его самого, только в той части спектра и видели. И сам Он устраивает для себя такое укрытие. Качество человечности, приз в детской забаве. Мужчина любит женщину за то, что она больше человек чем он сам. Он любит свою мечту, скрытую в её душе. Для него сам вид женщины предполагает бережное к ней отношение. А вот женщина сама не может полюбить мужчину той же доверительной взаимностью: прежде ей, необходимо пристально вглядеться. Потому что мужчина создавался обычной версией до неё. Она надеется найти в своей противоположности чистое отражение своему качеству. Потому что оба любят котиков, но не кто за них не выходил и не женится. Надо напомнить — тут говорится о взаимности. Впрочем, по всюду есть исключения: как и чем мерять человечность в мужчине и женщине? — верные правила только проявляются. Для этого покуда существует интуиция, или закон. Манипуляции с мерами и весами история известная в купеческих кругах— но это не срабатывает с предметом смотрения. Тем не менее, порядок должен быть установлен.
                Тотем.
От этого жернова не избавится, не отказаться, и не разлюбить. После ухода своего идола из жизни, человеку связанному, останется следом вспыхнуть свечкой, а до этого просить за её здоровье и долголетие. Она, если идол женщина —может выглядеть хуже, или лучше, — не важно— но он это уже не увидит, ему из-за застилающей пелены. Для такого человека существуют только три варианта: дорога на погост, стать в свою очередь её тотемом, или расслабится и продолжится как есть: до конца, разве что сублимирую свою привязанность во что-то.

—Трудился в одной компании: — людей разных, и женщин среди них десятки — и одна, не обычная среди них, — путаюсь рядом с ней, не знаю почему, загадка, одним словом. Мне бы уволится, потому что не платили, а у меня, как в заколдованном лесу, все дороги огромной организации стали вдруг пролегать возле её кабинета. Нравится такая жизнь, и я привыкать начинаю. Она уже тоже видит, улыбается, скажет что нибудь,— а я неделю потом хожу пьяненький. Сейчас то понимаю, что это такое, — дай Бог каждому, — молодым побелеть. Пропуск как-то забыл, стою внутри у стендов просвещаюсь. Подлетает большой автомобиль; двери на проходную открывает паренёк, и входит следом она, с неубранными волосами, он её ровесник — стоят прощаются. Через пять минут смотрю он взялся рыдать в голос. Не пропускает её к вертушке! — охранница сбежала. Я к парням, — это что происходит? Они— сам не попадись, смотри! Марина не спрашивает разрешение; случаи уже были. Через неделю её перевели в мэрию. Тотемы есть у всех без исключения, у меня тоже. Я с ней тут недавно объяснился, не помнит она меня, послала. Но это уже не важно. Извините…Долгие ей лета.