Ли - Сделка. Продолжение 2

Сделка - недетская сказка

Ли

«Дорогой, милый мой Алекс! Как хорошо, что остались архивы всей этой «Сделки», в которой мы оказались. Оказались винтиками, игроками, пешками, костями. Но я хотя бы могу снова вернуться в то прошлое, где мы были счастливы. Пусть мало, но как уж получилось.

У меня проблемы с памятью, поэтому я лишь частично могу осознать, что мы пережили. Например, не помню, как появилась Ли, а она наоборот – много знает, слишком много, и помнит достаточно, чтобы иногда осадить меня в разговорах и споре. Помнишь, Саломея писала, что появится Лисенок. Мы тогда все подумали, что вернется Елисей, переродится наш любимый Лис Тьен. Оказалось, мы все ошиблись! Потому что Лисенок – это Ли. Как она называет себя – Ли Бо. Ей ужасно не нравится, когда ее называют Лисенком, ей и вправду не идет это имя.
Когда ты вернешься? Зачем ты ушел?».

Леета выпустила письмо в сеть с надеждой, что среди миллионов или даже миллиардов писем, это послание найдет своего адресата. Было в этом глуповатом на вид женском жесте что-то изначальное, базовое, с чего, собственно, и развязалась вся эта история, когда Алекс нашел бутылку с посланием. Ведь ее когда-то тоже отправляли в неизвестность, не пойми куда, а получилось вон оно как. Поэтому Леета писала, писала, чтобы не забывать, чтобы помнить, чтобы жить.

- Твоя чертова «Сделка» никому неинтересна! Она устарела, морально, физически, как там еще? И вообще, с чего это ты за бабкой дописываешь? Не лучше ли сжечь эту рукопись?

- Ты не понимаешь, Ли! Эти ваши нейросети, они не напишут так!

- Да, Господи… Меня же как-то собрали по кусочкам, смотри, какая получилась! Куколка!

Ли ухмыльнулась и крутанулась перед зеркалом. Леета сидела в кресле, возле окна, любила смотреть на улицу, задумавшись или предаваясь воспоминаниям.

Уже минут двадцать они спорили, есть ли смысл писать «Сделку» дальше. Бабкой Ли называла Саломею, считая ее сумасшедшей. Леету признавала приемной матерью и несчастной женщиной из-за того, что злая писательская рука Саломеи с ней сотворила.

Никто из них двоих не старел. Таково было время, наконец-то этот дурной процесс, именуемый старением, смогли притормозить, отложить до последнего. Какие-то волшебные пилюли позволяли организму сохранять свои функции до того самого дня, пока не наступал час отмены. Просто ты принимаешь таблетки каждый день, пока не надоест. А потом резко бросаешь, и тебя будто схлопывает в течение трех дней. Вот ты ходила вся из себя молодая, да красивая, а тут стремительно угасла и завяла, превратившись в жухлый цветок. Не сказать, что многие так поступали – прекращали быть свежими, да молодящимися, но все же такие экземпляры встречались. Леета и Ли не торопились присоединиться к этому отряду. Самое забавное, что никого не смущала легкая побочка от принятия препарата. Ведь память постепенно угасала, ее становилось все меньше, а красота пребывала с тобой, как в юности. Социум постепенно заполнялся вечно молодыми, порой забывчивыми и сильно беспамятными людьми. Но бросать таблетки мало кто хотел. Красотой блаженных мир немного выпрямлялся в лучшую сторону. По большому счету, люди уже мало что решали. Искусственный интеллект пускал метастазы все чаще и чаще. Казалось, что всех все устраивает.

Было между этими нестареющими особами даже некое внешнее сходство, видимо, все-таки подмешался искусственный интеллект. Пусть родственницами они не были, но чем-то напоминали друг друга, из-за чего их нередко принимали за сестер.

Леета нашла Ли в каталоге Института Исследования Тонкого Тела (ИИТТ). Туда она попала через год, как исчез Алекс. Сначала ходила за приятными воспоминаниями в клинику при институте, а потом воспользовалась другой услугой. Нашла почти что двойника, экс-человека с искусственной прошивкой.

Сначала ее привлекло фарфоровое лицо девушки с серыми глазами и вздернутыми тонкими бровями. Блондинка с короткими волосами, уложенными волнами, напоминала актрису ретро-кино. Она была тонка, вытянута, без каких-то привлекающих внимание изгибов, как говорят, tres curvas у нее отсутствовали. Но это ничуть не делало ее хуже. Нет, она казалась гибкой, будто вылитой по своей уникальной форме из состава, близкого к человеческой материи.

Разглядев ее фото в полный рост, Леета ткнула на «Био».

В ознакомительном видео Ли рассказывала о себе:

- Меня зовут Ли. Ли Бо.
Несколько лет назад я умерла. Моя история чем-то напоминает популярную мангу «Призрак в доспехах». Вот только призраком я была еще задолго до своей смерти.
Прежде, чем начала жить, меня тестировали мои же собственные боты. Звучит ужасно, к тому же не совсем понятно. Попробую объяснить.
Мои воспоминания и накопленный эмоциональный опыт сохранили в специальном архиве. Отделив в сухом остатке базовые единицы разума, создали ботов-помощников. Им предстояло записывать разговоры с моей версией. Потом эти записи анализировала нейронная сеть, выпускались обновленные версии ботов, скажем так, улучшенные. Разговоры вновь записывались и так происходило, пока не получилось новое «я».
В Институте Исследования Тонкого Тела, где и происходило мое воскрешение, мои боты были самыми зануднымии. Почему самыми? И могу ли я сравнивать с чем-то? По крайней мере, мне казалось, что так дотошно никто не копался в моих мозгах, вытаскивая из отжившей версии самые болезненные участки и травмирующий опыт.
В благодарность моим помощникам даже родилась шутка, «Да и бот с ним». 
Перед тем, как меня вернули к жизни, нужно было совместить все записанные протоколы бесед с базовым сознанием и картой моих страстей. Нет, никакая я не нимфоманка. С историей Ларса фон Триера хорошо знакома, но я не ее героиня.
Я ищу любовь. Не знаю или не помню, что это. Когда я родилась, то в протоколе мое новое «я» получило кодовое название «ЛИбидо. БОг».
Поэтому меня зовут Ли.
Ли Бо».

- Эта история меня вполне устраивает, - сказала Леета, когда решила, что Ли останется у нее.

Позднее выяснилось, что Ли умеет и любит рисовать, а также сочиняет неплохие рассказы. Был, правда, один недостаток в ее версии – алкогольная жажда. Но это ничуть не смущало Леету. Маленький порок напоминал ей об Алексе, который, как известно, был непревзойденным пьяницей, каких еще поискать.

Когда он в одного опустошил бутылку вина Ruja в тот самый день, как исчез, у него подкосились ноги. Он упал на ковер, а Леета, как была нагая, прикрывшись простыней,  побежала за помощью.

Вернувшись в номер, ни она, ни горничная не обнаружили ни Алекса, ни бутылки. В комнате повисло ощущение обмана, словно Леета сочинила всю эту историю с человеком, потерявшим сознание. Он будто испарился, как вода в жаркий солнечный день.

- Эй, ты там не уснула?  - Ли обратилась к Леете. – Что на улице показывают?

- Прости, немного задумалась.

- Все думаешь об Алексе?

- Да, всегда. Иногда мне кажется, что и во сне меня не отпускают эти мысли.

- А мне кажется, что я втрескалась, ну, или у меня появился друг, - призналась Ли и села на диван.

- Да ты что? Расскажи..., - встрепенулась Леета, отвернувшись от окна. Зачинался вечер, деревья полили золотым солнцем.

- Ну, он такой, как сказать, немного брутальный. В татуировках…

- Было, да? – Леета разгоралась от любопытства.

- Нууу, да. Было.

- Ох!

- Роскошество.

- Ммм, какое счастье.

- Да. Он мне сначала не понравился. Знаешь, как его зовут?

- Как?

- Пес.

- Боже мой! Что за имя? – умиляясь Леета сложила руки в замок.

- Вот и я о том же. Пес. Настоящий человек, между прочим. Прям реально.

- Какое чудо…

- Да уж. Взломала его крышечку, - тихим голосом сказала Ли.

Леета слегка помрачнела.

- Ну, зачем? Никак без этого?

- Все. Будет. Хорошо.

- Не надо. Не делай так больше. Как ты узнаешь, настоящие это чувства или нет?

- Ладно, посмотрим.

- Хулиганка!

- Может сходим в ресторан? Я картину продала.

Леета покачала головой в знак согласия.