Экс-ры XI 2 гл Отморозки

Глава 2   
               
Отморозки — нить к сердцу — обряд – незваные гости — розыгрыш — Блондин закладывает Доктора — за испуг саечку

Отморозки               

После того как два вора побирушника сбежали из отделения милиции города Карпинска они естественно направились к Серебрянскому камню жестоко покарать своих обидчиков. По прибытии на то самое место, где их так позорно пленили и сдали спасателям туристы, они их не обнаружили. Просто побирушники не знали, что группа Чемякина перебазировалась в открытую ими пещеру Столбовую.
Чемякин после того как они избавились от побирушников сказал о них.

— Если бы не их криминальное настоящее, то они бы могли быть отличными проводниками в здешних местах. Но они далеки от мысли кому-то помогать и даже за деньги. Этих ворюг привлекает совершенно иное, прийти к туристам днём прикинуться своим в доску, потолковать за жизнь, попить чаю, а ночью вернуться и ограбить. Обуть так, сказать. Или пока туристы ходят по горам, подчистую свернуть лагерь и унести в их же рюкзаках всё дорогостоящее добро в две три ходки, предварительно припрятав украденное поблизости.

— Особенно когда всё оставлено без присмотра надеясь на честное братство туристов, — сказал Саня Лебедев.
— Знаю я таких «честных» сам попадал в такие истории, — сказал Чемякин. — Придут такие «честные» палатку недалеко поставят, изобразят бурную деятельность и когда их естественно попросят приглядеть за палаткой и вещами они, конечно же, не откажут. Идите, мол, ребята не беспокойтесь, потом мы после вас сходим в горы. Туристы уходят, и тут начинается потрошение рюкзаков. Ого, блок сигарет «Мальборо», а тут что о да это фотоаппарат «Зенит», странно, что его забыли взять с собой. Опаньки смотрите, деньги, они нам тоже пригодятся, водка тоже сгодится. Ладно, забираем всё! Паспорта надо оставить и деньги на поезд, автобус там, мы же всё-таки не отморозки какие, что не дать людям спокойно уехать домой. Ну и суточные на жратву, нельзя оставлять людей голодными, а то они и в милицию побегут. Благородство бандита это знак качественного ограбления и уже за это они нам могут быть благодарны.

— А могли бы по-честному, на всё это заработать, — сказал Храпов.
Но не тут-то было, Доктор и Блондинчик были ребята не такие всё, что где плохо лежит прилипало к их рукам с невероятной быстротой. Их дружок поручик Голицын был такой же побирушник, как и они только он работал фотографом, снимая наивных туристов. Он предлагал сняться им в фотосессиях в разных одеждах и при снаряжении, на ходу прикидывая, сколько всё это может стоить денег.

Он выяснял так же, есть ли у туристов собачка, которая может стать ночным звонком, чтобы не нарваться на неприятности. Словом вынюхивал, высматривал, подсчитывал общую, прибыль и свой личный доход. С друзьями приходилось делиться, иначе всё добытое добро просто было не упереть. Погоня им была ни к чему так как это очень больно, особенно когда бьют спортсмены. Да ладно бы только по морде, так ведь страдали ещё как внутренние, так и внешние органы, а писать с кровью кому охота.

Воры побирушники и сами были готовы напасть на слабую команду туристов. И конечно с оглядкой, что им самим не накостыляют в случае неожиданного численного перевеса. А отбирать было что, тем более что в последнее время народ полез в горы с богатым снаряжением. И это не какие-то дранные перелатанные брезентовые палатки, это были добротные отечественные и импортные вещи. Газовые горелки с французскими газовыми баллонами, газовые лампы, спутниковые навигаторы, портативные радиостанции, японские видеокамеры…

А Доктор вообще кинул идею нарядится под бандеровцев взять автоматы из местного музея и скосить под лесных братавьёв.
— Ага, а потом нас будут гонять солдаты и забрасывать гранатами, — не согласился Блондинчик.
— Ну и зря красивый вышел бы спектакль! — ухмыльнулся Доктор.

Бандитская троица выбрала себе самое лакомое место для грабежей — речку Катышер, куда приходили крутые ребята с отличным барахлом. Ведь и они, проявляя беспечность, оставляли без присмотра свои палатки, уходя погулять по горным окрестностям. А когда, спустившись, понимали, что их обокрали, было слишком поздно кого-либо искать. Да и какая милиция будет этим заниматься. Никому это не нужно!

Одни уходили, приходили другие, и всё начиналось по кругу, бандиты наживались, а власти бездействовали. На это и рассчитывали бандиты побирушники от сохи.
Не найдя группу Чемякина на месте у Серебрянского камня Доктор и Блондинчик решили что туристы отправились либо на Поляну Художников в верховья Конжаковки, либо на Катышёр, в крайнем случае на речку Иов где тоже кучкавались туристы.
— Посмотрим, не дымят ли там костры, хотя как военные ввели запрет на посещение туристами этого Конжака, так оно и перестало быть местом сборища туристов и нашего благосостояния, — сказал Доктор.
— Как бы нас самих не прихватили краснопёрые, — сказал Блондинчик.
— Я вот думаю как бы нашего поручика не схомутали, рисковый он парень, — сказал Доктор.
— Поручик парень хитрый, соплёй из любой истории вылезет, — отозвался Блондинчик.

Миновав гору Трапецию, они пересекли край плато и двинулись в сторону отрога, который разделял долины рек Конжаковки и Катышёра. Осмотрев обе долины на предмет подозрительных дымов, они удостоверились, что туристов там нет, а значит надо искать группу Чемякина в другом месте. На реку Иов им идти не хотелось, а торчать в безлюдном месте, тоже было мало резона.
— Может, золотишко помоем на Крутобереговой, как считаешь, ну чего мы тут мотаемся. Туристы, небось, где-то отсыпаются. Они тоже не дураки, при наличии военных жечь дрова, — сказал Блондинчик.
— Так оно, но куда они залезли, в какую щель, не караулить же их здесь до ночи, — сказал Доктор.

У побирушников были свои тайные схроны, которые они сладили несколько лет назад в разных районах Конжаковского массива. Это было сделано для удобства, чтобы не мотаться в одно и тоже место. Начитавшись про прибалтийских лесных братьев Доктор, Блондинчик и поручик Голицын выкопали несколько глубоких ям в разрушающихся скалах и, поставив в них срубы с крышей, и замаскировали их. Одно время они проходили мимо замаскированных схронов, не узнавая той местности, где были расположены. Но со временем привыкли узнавать их нахождение по приметам.
— Ну и маскировочку мы сделали, что сами не можем найти свои лежбища, — говорил, посмеиваясь, Доктор.

Схроны были сделаны основательно и надолго. Внутренние помещения были не тесные и с расчётом на троих человек. Причём у каждого была своя отдельная кровать по типу нар. По началу, хотели сделать общие нары, но Блондинчик заявил, что ему спать удобней на отдельной кровати, что Голицын во сне бодается и ему это не нравится. А чтобы их не беспокоили медведи всю территорию у схронов обрызгали вонючим берёзовым дёгтем, смешанным с какой-то пахучей дрянью, чтобы воняло за километр. Чтобы никакая мохнатая морда тут вообще нешарилась. Особо навязчивых медведей пришлось пристрелить.

В своих схронах они отдыхали после набегов два-три дня, а после неудачных с побоями на лицах все пять. После лечения выходили на грабёж как на работу. Прогуливать можно было, но без длительной симуляции. Ну не в духе допустим, сегодня Голицын есть у него предчувствие, что придёт с работы с разбитой мордой. Кто будет ему оплачивать больничный лист Пушкин что ли? Предчувствие Голицына редко подводило, на что его друзья шутили, что он как гидрометцентр может предсказывать мордобойные бури.

Сегодня Голицын отсутствовал, возможно, отсыпался в схроне у Серебрянского камня или гулял, выискивая жертвы на Сухогорском камне. Работал он всё больше в одиночку, но иногда и по большим праздникам присоединялся к товарищам. С товарищами по криминальному ремеслу он был предельно честен и выворачивал из карманов всё до копейки.
— Бессребреник, — говорил про него Доктор, а про себя думал. — Ну, на чёрный-то день всё равно что-то пронёс мимо кассы.

Доктор его не подозревал в утайке, ему было глубоко на это наплевать. Они давно договорились, что понравившуюся вещь каждый волен не возвращать в общий котёл, чтобы это их не тяготило. За то время что они были вместе, каждый что-то себе присвоил, сколачивая свой личный капитал и откладывая на свой счёт в различных банках кругленькие суммы. Всё равно рано или поздно мог наступить такой момент, когда они разбегутся в разные стороны. А общий котёл это был вроде как коммуна на паях. Что хорошо одному то хорошо и всем.