77. Спи с миром!

       Было это давно, более двадцати лет назад, я ещё студентом был и не
    особенно задумывался о будущем. Жил я в 25-м домике спортивно-
    оздоровительного лагеря "Ждановец" от Политеха. А в 26-м жили мои друзья
    такие же хохмачи как я.
       То ли родители к нему приехали, то ли родственники, но только помню, что
    звали его Толька, Анатолий в общем. Он редко бывал трезвым. "Ждановец" все-
    таки спортивный студентческий лагерь. А он с утра встанет, трусы семейные
    всполокнет на замену и в "Федурино" за "красным".

      Мы ещё молодые были, нам всё в диковинку, а он студень стреляный . Портвейн
   у нас назывался "Федурин" в честь той деревни. А заодно, вспомнил, звали его
   Анатолий Михайлович.
      Молодой ёщё, лет за сорок, старше меня всего лишь лет на двадцать, вечный
   студент в общем. Живот такой. Боров, одним словом сказать.               
      И вот мои ребята, такие же из Федурино пришли, решили  похохмалиться над
   Анатолием Михайловичем.

      Сначала мне эта шутка показалась плоской. Сосед его по койке, Сережка,
   говорит:
      - Ты , Вольдемар, его не трожь!
   Я после Литвы тогда приехал, и меня почему-то Вольдемаром все называли.
      - Ты его не трожь, Вольдемар - говорил Серега - Он храпит сильно, особенно
   с полпервого до полчетвертого. Я посмотрел на часы, время было детское -   
   16-00,  время было не его. Но спал Анатолий Михайлович крепко.

      Я одел на него моряцкую кепку, вопреки всем пожеланиям, и понес его вместе
   с кроватью на улицу. Ну, не один, конечно, желающих было хоть отбавляй.
      Собралось нас, наверное, человек 30-ть, ну кто не пьяный был, кто-то
   соревноваться бегал до Федурино, кто-то на Горьковское море хотел переплыть,
   думая, что так ближе за вином.
      А остальные 30-ть вынесли кровать вместе со мной бережно, чтобы не потрево-
   жить сон Анатолия Михайловича, на свежий воздух из 26-го домика. Пронесли его
   в моряцкой кепке мимо моего 25-го дома. Я еще заглянул под кровать, там оста-
   валась полбутылки Окского пива. Ребята помогли, кровать перехватили.

      Народ стал прибавляться, уже не 30-ть, а где-то 35-ть. Стоят над Анатолием
   Михайловичкм, мух отгоняют, пока я там пиво допиваю. Пронесли мы эту ейную
   кровать мимо 24-го домика. А в 24-ом жили родственники Анатолия Михайловича,
   на ночь остановились.
       Естественно Михаил, папа его и две жены Анатолия, будущая и бывшая,
   почему-то одного возраста, одеты они были наспех, заспались что ли? Ещё спал
   батя одной из жен, которой не помню. Чувствуется жили они мирно.
       Кстати батя из Афгана, веселый и трезвый Виктор. Позже познакомились, дня
   через два.
       Народ собирался резво. Ведь не каждый день несут мужика в моряцкой кепке
   на кровати, и уже по-моему человек 40 набежало. Всем весело. Смеются,
   хохмачаться. Вот кто не верит, фотография у меня осталась в альбоме.

       Вынесли мы его, Анатолия Михайловича, на центральную улицу "Ждановца".
   Может кто был, знают, рядом клуб, столовая. Ленка Суродейкина тогда ещё пела,
   актрисой стала, видел ее как-то в театре Драмы, Заслуженная артистка стала!
       Тут в своё время выводил Адясов своё любимое: "Апа-ня!". А "Ня" произно-
   силось особенно противно - лагерь был рядом через мосток - Педагогический.
   Может кто помнит, КВН-щики были такие горьковские: Карпей, Адясов, Дубинский?

       И вот уже человек 45-ть собралось, ну там из столовой, с кухни, крышки
   в чанах позакрывали. Мухи всё-таки, жизнь!
       Веселый у нас там был один, самый веселый студент по кличке "Художник".
   Фломастер раздобыл. Тем временем ещё друзья из "Федурино" подошли под это
   дело. Там идти недалеко, полчаса туда, полчаса обратно. Поле, рожь, природа
   в общем, душа поет и в рюкзаке что-то звенит.
       Так вот, тот художник на обратной стороне своего проекта написал:
       "СПИ С МИРОМ!"
   А вокруг уже человек 50 с теми Федуринскими.
       Потом Анатолий Михайлович, проснувшись и похмелившись говорил:
       - А я ведь давно не спал, мне просто нравилось, что столько народу несут
   меня, радуются и смеются.

       А фотография та где-то у меня сохранилась с большим плакатом.
       "СПИ С МИРОМ!".  Ах, юность!

                2000 г.