Вечер воспоминаний

  Я злился на этот город, заставивший меня осесть тут на неделю в командировке,  на его чертов арбитражный суд, а теперь ещё и на свинцовые тучи, обложившие небо вокруг новенького с иголочки аэропорта, где раз за разом нам объявляли о переносе вылета. Хотелось домой к своей семье, а кроме того к ванне, уютной тахте со сломанной ножкой, и, что самое главное, к ленивым голубцам, украшенным соточкой перцовки.
Увы, сейчас девушка- диктор невозмутимым голосом в очередной раз объявила, что эти жизненные блага находятся от меня не в большей досягаемости, чем рано утром, когда я полный надежд вылез из маршрутки у этого еще пахнущего краской дивного здания из стекла и бетона.
- Опять на три часа отложили. Теперь в полночь только в Москве будем.
- И это еще в лучшем случае…
- Обледенело все у них, блин.
  Народ, столпившийся у табло, издал коллективный вздох разочарования и, доставая телефоны, принялся потихоньку расползаться по залу ожидания, словно по своим щелям тараканы.
- Здорово, Сань.
Хриплый властный окрик, совершенно неожиданно раздавшийся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть.
Обернувшись, я увидел крупного начинающего плешиветь мужика лет пятидесяти, в накинутой как бурка на плечи кожаной куртке. Тот нависал надо мной словно утес над Волгой и, широко улыбаясь, протягивал ладонь.
- Здрасьте, - ответил я, силясь по внешнему виду мужика понять, откуда ему известно мое имя: «Вроде не из Коллегии, не из Торгово- Промышленной Палаты, и не из Автодора. Нет, явно не из моей жизни товарищ. Наверное, обознался.»
Я скривил губы в виноватую улыбку и пожав плечами повернулся чтобы пойти своей дорогой.
Но не тут-то было.
- Только не надо тут говорить, что ты меня не узнал, - прогрохотал мужик, удерживая мой рукав- Школу помнишь? Я в «б», ты в «а». В волейбольную секцию вместе ходили еще. Ну? У меня подача лучшая в команде была. Ну, ну? Ладно, диктую по слогам. Ва…
- Погодите, погодите, дайте сам вспомню, - заинтриговавшись попросил я, - Вазген?
Мужик грустно покачал головой из стороны в сторону.
- Валька, нет? Вахтанг, Вадим? Ээээ… Варсонофий? Впрочем, о чем это я? Стоп. Ну конечно же. Валерка. Как же я сразу не догадался? Здорово, Валер.
Мужику, по- видимому, надоело крутить головой, как болванчику.
-…Ська. - обиженно выдохнул он,
- Ська?
- Ва- ська. А я вот тебя сразу узнал.
- Васька значит?
- Именно.

  «Васька- Васька. Точно. Был в параллельном один Васька, длинный, худой и вечно голодный. Завтраки у всех клянчил. Ты гляди, как изменился. Раздобрел, пузо отпустил.»
- Ну привет, Васек. Не угадал тебя за усами. Богатым будешь.
- В сорок лет денег нет и не будет, - ухмыльнулся Васька, - А тут уже сорок восемь скоро. И чего тебе стоило лет десять назад меня не узнать. Ну ты как сейчас, где, кем?
- В Москве осел. По юридической.
- Ты смотри-ка. В люди вышел. А я вот в Рязани пригодился. Мастером по свету работаю.
- Кем-кем? Электриком что ли?
- Обижаешь. Осветителем. В музыкальном театре.
- Вот нисколечко не удивлен. Ты, помнится, еще в детстве любил все освещать.
- А-то, - ухмыльнулся Васька. Однажды кабинет химии так осветил, всей школой тушить пришлось.
- Да, было времечко,-  оживился я, - А помнишь, как мы кошку десантировали на зонте со школьной крыши?
- Помню конечно, только это кот был, вроде.
- Может и кот, я у него промеж лап не щупал. Слушай, а как там королева красоты наша школьная, не знаешь? Эээ... как там ее? Мы еще из-за нее сцепились однажды во дворе. Не встречал часом?
- Светку-то? Встречал и не раз. В магазине «Промтовары» работает товароведом. На Юбилейной. Громоздкая стала, неповоротливая, как коала. Королева. Сейчас я бы из-за нее махаться точно б не стал.
- Значит мир? - улыбнулся я.
- Мир.
Мы с чувством пожали друг другу руки.
- А кого из наших еще встречал?
- Да никого особо. Впрочем, нет, - хлопнул себя по лбу Васька, - географичку недавно видел. На остановке. Ста-ра-я. Уже под девяносто, наверное. До школы проводил. Она, как выяснилось, только от школы дорогу к своему дому помнит. Смешно, скажи? Географичка, а в родном городе заблудилась.
- А чего ты хотел? Почти век за плечами. Она уже забыла поди, как ее саму зовут. На себя посмотрим в девяносто. Если доживем, конечно. У тебя все со встречами?
- Нет, Егора еще видел, рыжий такой, забыл фамилию.
- Не Лучков случайно?
- Да, наверное. Гаишником стал. Встретились на Садовой как-то. Даже бровью не повел, что меня узнал. Штрафанул, скотина, по полной за разметку. А может и правда не помнит.
- Егор, не помнящий родства. А ведь нормальный парнишка был когда-то .
- Во-во. Эта служба кого хочешь испортит. Я, к примеру, всего лишь в театре работаю, зато всех своих узнаю. Память на лица фотографическая. И не зазнаюсь, как некоторые, не выделываю из себя. Со всеми ровно. Да, кстати, когда будешь у нас в Рязани, ну мало ли, на родину потянет, к корням, ты заходи к нам в театр. Милости просим. Я тебе контрамарку всегда выдам. Призрак замка Кентервиль смотрел? Мюзикл. Мистику любишь?
- По рукам. Только причем здесь корни? – удивился я, - В жизни ни разу в Рязани не был.
- А где был тогда? – спросил Васька, растеряно ермоля затылок.
- В Смоленске, в основном. До тех пор, пока в Москву не перебрался…
- В Смолееен…скеее?

  Надо было видеть его физиономию, вытянувшуюся в вопросительный знак. Усы Васи беспомощно шевелились, рот беззвучно открывался. Пару раз он порывался что-то сказать, но потом, осекавшись, махал рукой.
В прямом эфире в подобных случаях обычно объявляется рекламная пауза.
Наконец у Василия во взгляде появилась некоторая осмысленность.
- Может пойдем... эээ… по сто грамм на душу населения примем, Сань…? - нашелся, надо отдать ему должное, Васька, - В смысле... эээ… Александр.
- По сто пятьдесят, наверное, будет в самый раз, Василий… Как вас там по батюшке?
- Евгеньевич.
- Василий Евгеньевич. А то прохладно здесь как-то. В выпускном классе учился, помнится, отопление отключили в апреле. А тут нате мороз. Мы тогда в классе «тремя семерками» грелись.  Так  что  к концу занятий  даже жарко было. Училки не выпендривались, делали вид, что не замечают, какие мы тепленькие.
- Точно-точно. Было такое. Учителя на нас - выпускников, как на посторонних уже смотрели. Не связывались.  Отрезанный ломоть. Мы тоже на последний звонок пьяные в хлам пришли. Надо первоклашку тащить куда-то с колокольчиком, а я на ногах стою с трудом, за тополь держусь. Линейки школьные помнишь…те? У нас с апреля по ноябрь их на улице проводили.
- Ну как же не помнить? Метель уже метет или еще метет, а мы без курток стоим, в одних пиджачках, зубами стучим. Понтовались. Потом горло болело.
- А у меня бронхит…

  Нашли мы с Василием Евгеньевичем соответствующее заведение на втором этаже, где и оттаяли душой. А душевного антиобледенителя у нас на каждого по целых двести пятьдесят в итоге получилось. Потому, как предавались воспоминаниям мы довольно долго, ровно до того самого момента, пока не объявили посадку на мой рейс до Москвы.
И да… Прощались мы с Васькой, как родные…