Мы трудно привыкаем к тесноте

Мы все назад – в былые дни – влекомы.
Я жил тут раньше, мне места знакомы.
Мы все страдаем чаще не от комы,
а от сужающей пространство глаукомы –
мы трудно привыкаем к тесноте.
Мы от рождения – поклонники свободы,
забыв о заповеди: "Помни день субботы..." –
в субботу отдыхай от суеты
и Бога славь, оставив все труды.

В родном краю случались недороды,
неурожаи – и когда поля
нас подводили, то венец природы –
наш русский лес – в беде не оставлял.
Он нас кормил и радовал собой –
своей неповторимой красотой,
дарами спелых ягод и грибов,
орехов, трав лечебных, дров для печки...
И даже свежих досок для гробов.

Старик на скособоченном крылечке
курил злой самосад – и дымные колечки
крутил вкруг языка в беззубом рту,
и запускал оттуда в высоту.
И размышлял о вечности беспечно,
поскольку заповеди твёрдо чтил, конечно.

Старуха у окна носки вязала
для деда и для внуков городских –
из тёплой шерсти толстые носки –
и вспоминала, видно от тоски,
как в девках торговала у вокзала
цветами... или всем и вместе...
О чём, понятно, никому не рассказала...
Ты каково сейчас представил действо?
Ни-ни! И мыслить о таком – прелюбодейство!

Квохтали куры, на своём насесте
усаживаясь на ночь потесней...
Сады, готовясь к будущей весне,
вот-вот намеревались листья сбросить...

В округе угорала бабья осень...
иль бабье лето – кто их разберёт.
Короче та, которая придёт
и никого, как водится, не спросит.
Та, что из песни; та, какую носит
невесть есть где; та, что дождями ляжет
на голом и пустынном диком пляже,
как ей угодно... В день субботний даже.

Мы все назад – в былые дни – не прочь.
В ту самую... в ту памятную ночь,
какая и была такой едва ли,
какой потом себе её мы рисовали...
Наш мозг не может смело не мечтать,
но почему-то в старости – кровать
из юности – смущает те мечтанья...
Хоть был завет: чужую – не желать!

Но возвращаясь в сферу обитанья
тех самых мест, какие вспоминаем,
какие в виде современном – незнакомы,
мы, признаёмся в этом и, на грани комы
почти, – испытываем боль,
осознавая, что уже сыграли роль,
намеченную жизнью – режиссёром;
и новой роли режиссёр нам не предложит.

И лишь тогда вспомянем: есть заветы Божьи,
те, по каким Господь нас судит и итожит.
Забыв о них, и мы грехов не избежали,
как те, из-за кого разбил скрижали
Завета – к ним сошедший Моисей,
согласно пятой книге Пятикнижия.
Наивно лезть наверх, когда тропа всё ниже.

Здесь, под горой, всяк в час свой, мы и сложим
свои и кости, и пожитки... И свой страх
от уготованного нам "из праха в прах",
поскольку трудно привыкаем к тесноте,
тем паче, к тесноте и темноте могилы
на самой крайней – финишной – черте.

Но в бой за жизнь идти – откуда силы?
К тому же с жизнью воевать за жизнь – абсурдно.

— Сестра, я всё...
Опорожните судно.

29.09.2023