2. Смешливая Ни Ху-яо

Она лиса, волшебная лиса, кудесница и мастерица,
Творить способна чудеса и в диком смехе заходиться.

«Нет, ну неужели ты лисица?» - опять спрашивал Маркус, настороженно разглядывая девушку: она оставила дверь приоткрытой, и неяркий свет освещал теперь новую знакомую. «Не веришь? И правильно делаешь! - рассмеялась та, присев на койку. Она была очень хорошенькая, просто раскрасавица. Высокий лоб, стрельчатые брови, тонкий нос, вишневые губы и чернющие, изогнутые рыбками глаза, из которых, казалось, брызжет безудержное веселье. Девичья челка её так и тряслась от смеха. - Хочешь, расскажу историю о лисе Иннин? Познавательную и поучительную!» И она начала: «Ван Цзыфу из Лодяня… рано лишился отца…»*

Вам наверняка всё отлично известно и без меня. Как Ван Цзыфу, очень способный молодой человек, случайно повстречал Иннин, которая гуляла со своей служанкой, и так она ему понравилась, что он уставился на девушку, позабыв о всяком приличии. Она, обращаясь к служанке, сказала, что глаза у него горят, как у разбойника. Обронив цветущую ветку дикой сливы, щебеча и смеясь, ушла, не обращая на него больше внимания. А он после этой мимолетной встречи стал сохнуть: перестал говорить и даже есть, и вообще-то говоря, приготовился умереть. На счастье, двоюродный брат, студент У, вызнав у него о причине такой болезни, взялся найти прекрасную незнакомку. Обрадованный Ван быстро пошел на поправку. Но найти девушку всё никак не получалось, поэтому У был вынужден наврать, что это дочь его тетки и троюродная сестра самого же Вана, а живут они верстах в пятнадцати, в юго-западных горах. Но, как вы понимаете, устроить им встречу У никак не мог, и потому перестал заходить к Вану, чтобы избежать лишних расспросов. Тогда Ван Цзыфу решил, что хватит уже дожидаться милости от У, и сам отправился в путь к юго-западным горам. И, что самое удивительное, он и в самом деле нашел в том месте и девушку и свою тетку, правда, Иннин оказалась той приёмной дочерью. Её родная мать, лисица, оставила Иннин на воспитание, а сама куда-то исчезла. Тетушка, посетовав, что так давно не видела родственников, а также на свое здоровье, отправила Вана домой, простодушно предложив прихватить вместо неё «сестрицу», что как раз ему и было нужно. Девушка очень быстро прижилась на новом месте. Несмотря на то, что она постоянно смеялась, все её просто обожали, и мать Вана, и все слуги. Она оказалась трудолюбивой и тонкой на все руки мастерицей. А уж когда смеялась, то все вокруг, не в силах сдержаться, хохотали до слёз. Поэтому даже если в доме случались неприятности, безудержный смех Иннин разгонял все печали и горести...

Пока она рассказывала эту воистину занимательную историю, Маркус несколько раз порывался что-то спросить.

«Вот мать Вана выбрала счастливый день и уже готова была сочетать молодых, но еще боялась, что все-таки это бесовское отродье. Как-то раз она незаметно стала рассматривать Иннин против солнца – оказалось, что в её теле и её тени не было ничего особенного. Когда настал избранный день, она велела ей одеться в самое красивое платье и исполнить церемонии, требуемые от молодой жены, но девушка покатывалась со смеху и не могла делать никаких обрядовых движений. Пришлось прекратить церемонию. Студент стал бояться, как бы она, по своей глупости, не разболтала про тайные дела их спальни, но она оказалась тут весьма серьезной и хранила секреты, не проронив ни слова»*.

Маркус, не выдержав, перебил: «Мать прекратила церемонию, а сын боялся, что она выболтает спальные тайны. Так поженились они или нет? Или то был спальный полубрак без лишних церемоний?»
— Поженились, конечно, - ответила рассказчица и прыснула со смеху.
Отчего Маркус, вконец запутавшись, только простонал: «Ё-маё».

Закончив рассказывать, Ни Ху-яо (таково было полное имя этой лисы-чародейки, а для краткости она разрешила называть себя Сяо Ни), прекратив смеяться, посмотрела на Маркуса загадочно и облизнулась.

— Надеюсь, эта твоя Иннин не скончалась преждевременно от смеха?
— Хи-хи-хи. О нет, она умерла очень даже с достоинством. Хотя, да, ей пришлось поклясться, что больше смеяться не будет. И слово своё она сдержала. Но и грустной не была.
— Не твоя ли она родственница, Смешливая? - спросил Маркус.
— Ха-ха, мне все же до неё далеко. Но, знаешь ли, Иннин - весьма известная особа. О ней даже написали историю, как видишь.

«Да-да, точно! Вспомнил, я смотрел такой литмультик, давно, правда. Точно, смотрел!» И Маркус тоже поведал Ни Ху-яо свою историю просмотра литературного мультика. Как он однажды приехал постригаться в парикмахерскую у себя в Шпрейхене, что в графстве Суллабад Западного Союза, да попался в руки одной очень опасливой парикмахерши из прополощенных фунциклизором. Та жутко боялась вирусов, и, чтобы Маркус случайно не выпустил в её сторону струйку зловредного поветрия из своего носа, то и дело выныривающего из-под маски, эта дура прицепила ему на нос прищепку. А когда он заорал и заругался, то ослабила её на полоборота и быстро включила мультик. «Так, под щелканье её ножниц и сквозь пучки собственных волос пред глазами я и посмотрел эту историю. Так что, извини, кое-что, возможно, и проморгал», - отчитался Маркус.

— Хи-хи-хи, - смеялась Сяо Ни, видимо, представив себе эту картину. – Она не била тебя ножницами по голове?
— Била, - охотно соврал Маркус, - Но очень искусно, как раз в те моменты, когда дура из мультика смеялась.
Ни Ху-яо просто затряслась от смеха, а Маркус, почувствовав себя опытным рассказчиком небылиц, расплылся в гордой улыбке.

***
Смешливая, наконец, освободила Маркуса: выудила откуда-то шпильку, ткнула ею в наручники, и они раскрылись; ткнула в веревку, и веревка расплелась. Маркус радостно поднялся, потирая запястья, потом учтиво стукнул себя по лбу одной и другой рукою, церемонно извиваясь, преклонился, возблагодарил хозяйку чудесной шпильки, и бормотал-бормотал: «Кудесница Ни Ху-яо, прекрасная повелительница магических жестов и манипуляций, да пребудешь ты всегда в добром здравии и чудесном расположении духа, и одаришь меня своим расположением и благосклонностью».

Лиса рассмеялась и потянула его за руку. Они пошли длинным коридором, повернули направо, наткнулись на пропускной пункт. Там сидел охранник и играл на компьютере, он даже крикнул, сам себе, видимо: «Налево!» Но, завидев нашу парочку, потянулся к оружию. Сяо Ху, покатываясь со смеху, взмахнула в его сторону рукой, и бедный страж лазаретных порядков, захрапев, повалился грудью на стол. Маркус хотел, было, прихватить автомат, но девица отрицательно помахала пальчиком и потянула к выходу – тяжелой железной двери. Проходя мимо охранника, Маркус из любопытства заглянул в экран. Какая-то доисторическая игра: каменное подземелье с монстрами, лоснящиеся от крови стены грубой кладки, вдалеке – оранжевый свет факела, а вокруг - сгущающаяся фиолетово-зелёная темень.

Они вышли на свежий воздух. На небе висела луна в её прибывающей фазе, ночь была светлой. Вдобавок на лугу, по которому они шли, мерцали, перекликаясь с мерцанием звезд, светлячки, отчего казалось, что шагаешь звездной дорогою в сказочную вселенскую даль. Если бы кто-то еще час назад сказал Маркусу, что он вырвется из оков и будет идти куда-то за очаровательным созданием, вдыхая полной грудью ветр свободы, то он бы горько рассмеялся. А тут они уже и на прогулочке. Правда, он едва поспевает за Ни Ху-яо, поэтому ей приходилось, посмеиваясь, приостанавливаться, поджидая своего попутчика, вернее сказать, догоняющего. Не мудрено: всё тело от лежания на койке одеревенело, и сейчас с некоторым запозданием возвращалось к жизни.

Он нагнал её и ухватил за руку. А Сяо Ни тогда побежала, да так быстро, что они с Маркусом оторвались от земли и полетели, полетели над этим светящимся светляками лугом.
--

*,* - Новелла Пу Сунлина «Смешливая Иннин» из «Рассказов Ляо Чжая о необычайном».