Первая поездка в Китай

В Китайской Народной республике я был несколько раз в период с 1991 по 2000 годы. Одно время у меня был даже служебный заграничный паспорт, позволяющий пересекать границу, потому что в нем стояла многоразовая виза.  Так что развитие северо-восточных районов в первые годы реформ Дэн Сяопина проходило, можно сказать, у меня на глазах.  Но первая поездки в Китай запомнилась особо, ведь она была первой и не совсем обычной.

Сразу после ноябрьских праздников 1988 года в моей жизни произошли серьезные изменения.  До этого я спокойно шел по накатанной стезе рентгенологии – с сентября 1974 года я стал врачом-рентгенологом городской клинической больницы № 11 города Хабаровска, с апреля 1979 года занял должность заведующего рентгеновским отделением этой больницы, а с апреля 1986 года стал главным рентгено-радиологом Хабаровского края, перейдя на работу в Хабаровскую краевую клиническую больницу. 

Постепенно рос не только по карьерной лестнице, повышалась моя квалификация – вначале мне была присвоена первая квалификационная категория врача-рентгенолога, затем высшая.  Мне казалось, что и далее все будет идти примерно так же. Я был избран членом правления вначале краевого научного общества рентгенологов, потом членом Правления республиканского общества, принимал участие в двух заседаниях Правления этого общества и даже выступал на одном из них со своим опытом внедрения бригадного подряда в моем рентгено-радиологическом отделении, чтобы было в те время очень редким явлением. Даже принял участие во Всесоюзном съезде врачей-рентгенологов в городе Таллинне.

И вдруг после проверки деятельности рентгеновской службы Хабаровского края главным рентгенологом РСФСР профессором  П.В.Власовым, который высоко оценил мою работу и не нашел серьезных изъянов в работе рентгеновской службы в проверенных им лечебно-профилактических учреждениях края, о чем написал в справке, представленной в отдел здравоохранения Хабаровского крайисполкома, я получил приглашение от заведующего отделом А.И.Вялкова перейти на работу в отдел его заместителем по организации медицинской помощи взрослому населению.

Для меня это было очень неожиданным.  Я не врач-лечебник, всего лишь представитель одной из диагностических дисциплин. Но Вялков, с которым я был знаком еще со студенческих лет (мы полгода занимались вместе в секции легкой атлетики) стал переубеждать меня. У него были свои аргументы на мой счет. Он заявил, что я много лет проработал в многопрофильной больнице, где оказываются почти все виды стационарной и амбулаторно-поликлинической помощи, и как парторг на своих собраниях и заседаниях бюро не раз обсуждал подобные вопросы. К тому же я много раз участвовал в консилиумах с участием ведущих клиницистов мединститута и пользуюсь авторитетом у них. И я умею работать с людьми, иначе коммунисты больницы не избирали меня девять лет подряд своим парторгом. За годы работы главным рентгенологом лично познакомился с большинством главных врачей края. Да и в моем подчинении будут несколько опытных, уважаемых специалистов как отдела здравоохранения, так и ведущих учреждений края.

И хотя в этот день я не дал согласия на предложение Вялкова, мне надо было посоветоваться с семьей, родителями, но в конце концов принял его, и для меня началась другая жизнь. Я застал период работы при советской власти, но не очень долгий, всего три года, а потом работы на изломе истории страны. Уже через год Вялков назначил меня своим первым заместителем, я стал при нем кем-то вроде начальника штаба в армии.

А.И.Вялков был крупным организатором здравоохранения. Прошел долгий путь, начиная с врача в поликлинике города Комсомольска-на-Амуре, потом стал её заведующим, директором медицинского училища, инструктором городского комитета КПСС Комсомольска-на-Амуре, и потом и крайкома партии. Примечательно, что коммунисты первичной партийной организации крайкома избрали А.И.Вялкова своим парторгом, что при каком мощном первом секретаря крайкома, каким был А.К.Черный, член ЦК КПСС, о многом говорит. 

А пока я раньше всех приходил на работу и позже всех уходил с неё,  но поток различных бумаг на моем столе не уменьшался. Но со временем я научился делегировать свои полномочия подчиненным, которые не один год проработали в краевом штабе отрасли. И мне стало легче разбираться с теми проблемами, которые не могли решить другие сотрудники.

Летом 1989 года я как-то увидел группу иностранцев монголоидной внешности, весьма солидного вида, которые прошли в кабинет Вялкова.  Тот вызвал к себе своего первого заместителя В.П.Чебаненко, и они решали там что-то, не посвящая никого. Вообще в Хабаровске часто на улицах можно было увидеть людей азиатской внешности. Это были японцы, китайцы, корейцы, вьетнамцы. Для людей из западных регионов России бывает трудно различить, кто есть кто, все вроде на одно лицо, но дальневосточники научились различать и даже не по внешнему виду, а скорее, по поведению.  Поэтому я понял, что в гости пришли китайцы.

Прошло какое-то время, пару месяцев минимум, когда однажды ко мне в кабинет зашел Чебаненко и сообщил, что я буду исполнять его обязанности, так как он едет в Китай с группой врачей из Хабаровска.  И он поведал, что это были за китайцы и почему он едет в Китай.

Оказалось, что несколько главных врачей больниц из города Гирин, из провинции Цзилинь, тех, что я мелком видел в приемной Вялкова, приехали в наш край в командировку. Они въехали через таможенный пост в Читинской области, побывали некоторое время там, а потом поездом добрались до Хабаровска.  Пришли к Вялкову и предложили своеобразный обмен. Не имея на руках рублей (тогда обменять валюту было практически невозможно), они просят кого-то из своих российских коллег взять над ними шефство. Дать им рубли, повозить по городу, поводить по магазинам, а потом довезти до таможенного перехода в Приморском крае.  А они тех людей, что окажут такую услугу, пригласят в Китай и будут их содержать и снабдят китайскими юанями.  Вялков пригласил Чебаненко, предложил организовать группу наших врачей и потом поехать в Китай в эту самую провинцию после получения приглашения. И вот теперь приглашение пришло, и Чебаненко во главе делегации едет в Китай.

В это время в нашей стране нарастал дефицит, в магазинах было очень мало товаров и за ними были дикие очереди.  Не забывайте, это был 1989 год, разгар «горбачевской» перестройки. В это время челноки в Китай и Турцию еще не ездили, и нормальных торговых отношений с этим странами не существовало.  Но и мы в то время не знали, что же творится  в самом Китае. Судя потому, что покупали в Хабаровске китайские медики, нам было понятно, что изобилия товаров, особенно электробытовой техники, в самом Китае маловато.

Через пару недель Чебоненко вернулся из Китая. Он пришел рассказать о поездке Вялкову, а тот пригласил своих заместителей. Так я впервые услышал о Китае конца 80-х годов, о самом начале реформ Дэн Сяопина, которое позже назовут «китайским чудом».

Впечатления у Чебаненко были противоречивые. Китай делал только первые шаги к своему чуду, поэтому что было в тот год в достатке – так это всякого ширпотреба – одежды, бижутерии, разнообразной обуви, в том числе кроссовок, которые в нашей стране были страшным дефицитом, кожаных курток, тоже модных и дефицитных в СССР.  Валерий Петрович сказал, что китайцы сдержали свое слово, обеспечили их некоторым количеством валюты, но в гостинице, где наши врачи жили, у них предлагали на обмен за валюту дать женские пальто с меховым воротником, всякие электрические бритвы, другие металлические изделия типа чесночниц и даже солдатские шинели.  Кое-кто из членов делегации обменял перед отъездом свои электробритвы, и успел купить хорошие кожаные куртки.

В завершении Чебаненко сказал, что китайцы с Хабаровским краем хотели был установить подобные отношения. Провинция Цзилинь находится к югу от граничащей с Россией провинцией Хэйлундзян, столицей которой является Харбин.  В Харбин уже начали ездить русские, а вот к ним еще не добрались.  И Чебоненко привез список из шести китайских главных врачей, которых по согласованию с ними, мы, краевой отдел здравоохранения, мог бы пригласить в Россию, а потом тех наших врачей, кто взял бы на себя опеку над китайцами в России, они пригласили бы к себе на тех же условиях.

Так как Чебаненко очень уж расхваливал свою поездку за границу, то Вялков предложил мне возглавить очередную группу врачей из края, переговорить с ними на предмет опеки над китайцами, а потом вместе с ними поехать в Китай.  Риск, конечно, был, но ведь китайцы не менее нашего хотят побывать за границей, так что мы решили, что риск минимальный. И я начал подбирать членов делегации для поездки в Гирин.

Как заместитель, отвечающий за оказание медицинской помощи взрослому населению, я в первую очередь опирался на возможности ведущего медицинского учреждения края – краевую клиническую больницу.  Поэтому решил предложить сотрудникам именно этой больницы такой вариант с поездкой в Китай. Поехал к главному врачу А.В.Кравцу с этим разговором. Вначале мы с ним вдвоем обсудили кандидатуры, а потом пригласили этих товарищей. Двух заместителей главного врача - Сергея Пудовикова и Татьяну Полякову, главного бухгалтера Валентину Алферову, начальника спецкомбината больницы Александра Серикова и депутата краевого совета народных депутатов, врача-реаниматолога Алексея Таенкова.  Я им все доходчиво объяснил, привел в пример успешную поездку группы Чебоненко, и мы сошлись на мнении – рискнем деньгами и глядишь, сможет поехать в Китай.

Я подготовил в Гирин, в адрес департамента здравоохранения провинции, приглашение на указанных товарищей, и мы стали ждать вначале их приезда, а потом нашего ответного визита.  Китайцев ждать пришлось недолго. В составе делегации был один из заместителей директора департамента, солидный мужчина явно пролетарского происхождения. Потом оказалось, что он сделал карьеру из хунвейбинов и медицинского образования не имеет.  Было четыре главных врача и один переводчик, который весьма неплохо говорил по-русски.  Я поручил их опеку Серикову, он был самым менее занятым из нас.  Как положено, было два банкета в ресторане гостиницы «Интурист» - в самом начале и перед отъездом, с участием Вялкова и Кравца и всех членов нашей делегации.

В спецкомбинате краевой больницы был свой автотранспорт в виде микроавтобуса «Тойота», и Сериков повозил наших китайских гостей по городу и городским магазинам, а потом вместе с ними поехал в Приморье на загруженном вещами китайцев микроавтобусе.  Как он доложил после приезда, все нашим китайцам понравилось,  и они обещали прислать нам приглашение.  Но вот его-то мы ждали довольно долго, уже начали волноваться, не кинули ли нас китайцы,  ведь мы немало потратились на них.  И лишь через полгода пришло долгожданное приглашение. Тогда началась подготовка к поездке.

К этому времени Чебаненко ушел работать в медицинскую страховую компанию, а вместо него Вялков назначил меня своим первым замом.  Я успел пройти 2-х месячный курс повышения квалификации в Москве, съездить в  американский штат Аляска в составе делегации Хабаровского края. Так что уже имел представление о загранице и что надо делать, чтобы понравится людям, которые будут нас принимать.

Мы стали закупать в Хабаровске те предметы быта, что можно обменять в Гирине.  Не помню, кто из нас, вроде как Сериков, поехал на швейную фабрику в Бикин и купил женские пальто с меховым воротником. Мне не хотелось в ним возиться, и я отказался. И правильно сделал. На нашей таможне эти пальто пропустили в багаже только у женщин и у кого-то из мужиков. Все другое мы провезли без проблем.  Я всю жизнь бреюсь станком, а мне японцы подарили фирменную электробритву, вот её я и решил обменять в Китае на юани. Взял еще какие-то железные предметы, но не очень много.

Кроме этого, у меня был с собой документ из торговой палаты, что я могу привезти с собой из Китая запасные части для купленного за полгода до этого на выставке китайского оборудования литотриптера, т.е. аппарата для дробления камней в почках. Это оборудование уже было закуплено, и оставалось лишь привезти запасные части, те самые электроды, которые и дробят камни. Если бы я знал, что это будет так тяжело, я бы сто раз подумал, прежде чем согласиться. 

Учитывая, что это было официальное приглашение от департамента провинции, по крайней мере, нам не пришлось тратится на авиабилеты до Харбина и обратно, они были куплены за счет командируемых организаций – отдела здравоохранения крайисполкома для меня и краевой больницы для других членов делегации.  Нас на аэродроме в Харбине обещали встретить китайцы вместе с переводчиком, так что мы не волновались, что не знаем китайский язык.

Лету до Харбина от Хабаровска на самолет Ту-154 около часа, но прилетели мы туда уже поздно вечером.  Нас встречал один из главных врачей, который был у нас, и тот же переводчик.  Нас впереди ждало почти 200 км дороги от Харбина до Гирина на микроавтобусе, и прежде чем мы покинули Харбин, нас покормили поздним ужином в ресторане.

К этому времени я уже был знаком с китайской кухней. В Хабаровске  был ресторан «Харбин», а в Харбине ресторан «Хабаровск». Мне доводилось водить наших гостей из Москвы в китайский ресторан, и я в общем знал, что там можно есть, а от чего лучше воздержаться.  Поэтому мы поужинали не очень плотно и поехали.

К нашему удивлению, дорога между Харбином и Гирином была в очень хорошем состоянии. Правда, никакого освещения на трассе не было, мы ехали в кромешной темноте, лишь фары автомобиля  выхватывали одинокие столбы с указателями на английском и китайском языках.  Не очень хорошо были освещены и сами города, никакой рекламы, что характернйо для нынешних китайских городов.  И минимум машин и в городе, и на трассе до Гирина.

Из окна микроавтобуса, даже еще в полудремотном состоянии, мало что увидишь. Но что нас привезли в солидную гостиницу, бросилось в глаза. Огромная площадь перед входом,  высокие потолки и огромные номера на две кровати. В наших гостиницах туда бы втолкнули бы минимум шесть, и то и восемь. Из окна номера открывался вид на реку, забранную в бетонные берега. Это оказалась река Сунгари.

Если кто-то может подумать, что мы поехали отовариться, то глубоко ошибается. Мы поехали знакомиться с оказанием медицинской помощи в Китае.  Каждый день нас возили в медицинское учреждение.  Вначале в комнате для гостей (такая есть в каждой больнице) мы обменивались подарками и сувенирами, а далее вели беседы. Нам рассказывали, какие виды медицинской помощи оказываются в этой больнице, некоторые статистические показатели. Меня удивило, что в Китае мало заболеваний сердечно-сосудистой системы, инфарктов и инсультов, и практически нет больных с камнями в почках и желчном пузыре. Бросалось в глаза вполне современное медицинское оборудование ведущих западных стран, и в тоже время земляные полы в некоторых палатах и примитивные, из палочек, фиксирующие повязки при переломах вместо гипса.

В Китае в то время огромное значение имели традиционные китайские методы лечения – иглоукалывание, массаж, диетотерапия. Вообще восточная медицина достигла больших успехов в лечении хронических заболеваний. А вот так называемая официальная, или западная, медицина, показана при острых заболеваниях, когда требуется операция или реанимационные мероприятия.

Нас водили по палатам, но ничего особенного мы не увидели. Поэтому обходы больниц с посещением отдельных диагностических кабинетов занимали не очень много времени. Меня, рентгенолога, удивило наличие современных рентгеновских аппаратов с УРИ (усилителей рентгеновского изображения) фирмы «Сименс» в обычных городских больницах. В нашем крае тогда они были только в краевой больнице, и то югославского производства.

Общение с медиками, как правило, заканчивалось до обеда. Потом нас приглашали к столу, но об этом я напишу чуть ниже, когда буду делиться впечатлениями о китайской кухне.

По вечерам мы были предоставлены сами себе. Погода была хорошая, поэтому мы предпочитали гулять рядом с гостиницей по набережной Сунгари,  одного  из притоков Амура. Там река еще не очень широкая, имеет несколько мостов, так как город расположен на обеих берегах реки. Наша гостиница стояла недалеко от набережной и по вечерам мы выходили гулять на берег реки.  Уже имея на руках некоторое количество июней, мы покупали в многочисленных киосках пиво и что-то в виде чипсов, сидели у прохладной воды и переваривали (в иносказательном смысле) увиденное за день.

Тогда, в свой первый приезд, мы не имели даже валюты на руках. Нас кормили-поили и давали деньги встретившие нас в Харбине руководители шести лечебно-профилактических учреждений, которых годом раньше уже мы также поили-кормили на свои деньги в Хабаровске. Для обмена мы везли в Китай какие-то металлические изделия, шинели, пальто с меховыми воротниками и еще какое-то барахло.  Там в гостинице мы все это продали и прибавили к деньгам, которые наши гостеприимные хозяева дали на карманные расходы. И привезли домой большое количество всяких шмоток, которых у нас был большой дефицит.  Все это стоило в городе, далеко расположенном от границы, буквально копейки. Но вот купить кожаную куртку оказалось большой проблемой – не сезон. Китайцы уже в те годы жили в рыночных отношениях.

Программа нашего пребывания в префектуре была весьма насыщенной. В выходной день нас свозили на водохранилище, где мы покатались в речном пароходике.  В один из будних дней у нас была поездка в город Чанчунь, знаменитый своей кинофабрикой и металлургическим комбинатом. И то, и другое построили еще в 60-е годы строители из СССР, как тогда говорили, «старшие братья». Нас много фотографировали наши китайские товарищи и перед отъездом подарили по паре фотоальбомов. У нас тогда цветные фотографии были в большом дефиците. Одну из подаренных фотографий я поставил в заставку.
             
При первой поездке в Китай меня удивили некоторые явления. Ну, конечно, обилие людей вообще на улицах городов и обилие велосипедов. А вот автомашин было очень мало. Простой китаец не мог купить машину вообще, они были только у организаций. И водители автомобилей непрерывно нажимали на клаксон, лавируя между велосипедистами, которые совершенно не обращали внимание на машины.  Проехать по городу на автомобиле, особенно через перекресток,  была большая проблема.

Начало 90-х годов – это оживление связей между СССР и КНР. До этого, с середины 50-х годов в связи с критикой в СССР «культа личности Сталина»    китайские    коммунисты    со своим   вождем Мао Дзедуном порвали отношения с СССР. Были и военные действия на границе, и прекращение торговых отношений и многое другое, что оттолкнуло наши народы друг от друга. Поэтому наше появление в городе Гирин,  находящемся далеко от границы, было удивительным для многих жителей этого города. Поэтому, когда мы ходили по улицам или магазинам, нас окружала толпа зевак. Всем хотелось подойти поближе и чуть ли не потрогать руками. Поэтому нас окружала группа в 10-15 человек из принимавших нас больниц. И вот мы как тот диковинный слон из стихотворения Маршака «Слон и Моська», окруженные толпой, ходили по улицам города.

Третий удививший меня факт был в обилии блюд китайской кухни по время официальных приемов. Нас (а всего было 6 человек в делегации врачей)  усаживали за большой круглый стол с вертящейся столешницей и постепенно, друг на друга ставили не менее 50 различных блюд, которые надо было непременно попробовать. И мы пробовали. А так как обед плавно переходил в ужин, то мы сидели по 3-4 часа подряд. Правда, иногда мы в короткий перерыв успевали сходить в соседние магазины, но все равно обилие употребляемой пищи и её разнообразие было очень велико. За соседним столом обычно сидели все сопровождающие нас люди, и, как мне однажды сказал переводчик, «мы хоть с вами наедимся». Обычно обед простого китайца состоит из 2-3 блюд с обязательной чашкой риса. Поэтому подавляющее число китайцев очень худые, и они очень уважают толстых людей. Наесть такое брюхо с китайской пищей непросто, и это признак богатства толстых людей. Среди нас был полный Саша Сериков, он пользовался самым большим уважением. Многие китайцы с уважением гладили его по животу, цокая языком.

На обратном пути в Хабаровск мы выехали из Харбина с утра. Оказалось, что все то, что мы принимали за пустыри при поездке ночью, было хорошо обработанные поля, на которых в эти утренние часы работали  крестьяне. Увидели мы, как строятся и дороги между крупными городами. Минимум техники и тысячи людей с лопатами. Только асфальт укладывают машины.

А вот Харбин в тот год мне показался уже не захудалым, но еще и не современным городом. Особенно убогими тогда были пригороды Харбина, где стояло много лачуг и деревянных общественных туалетов типа «сортир». В одном из маленьких ресторанчиков мы пообедали, и когда нам приспичило сходить в туалет, пришлось идти через кухню, и мы увидели полную антисанитарию на кухне этого заведения. Наших женщин чуть не стошнило от этого вида.

Мне надо было получить запчасти в литотриптеру, но нашли мы нужную организацию легко. Оказалось, что вес этих металлических запчастей был больше 25 кг, разрешенных для провоза в салоне самолета. Пришлось запастись бумагами, что у меня это не личный багаж, а общественный, и я не доплачивал. У меня и без того хватало веса со всякими кофточками, джинсами, курточками, кроссовками и наконец-то купленной в Харбине кожаной курткой.  Хорошо, что я купил в Китае огромную сумку на колесиках (у нас таких еще не было), куда вниз сложил эти металлические запчасти, а сверху шмотки. Эта сумка складывалась и разворачивалась вверх, а не в длину, как обычно, и занимала мало места.

Прилетели мы в Хабаровск за полночь. Пока я добрался на такси до квартиры, с трудом волоча тяжеленную сумку по ступенькам (у нас пятиэтажный дом без лифта), все мои спали. Хотелось спать и мне. Но когда я зашел в квартиру и это услышала жена, она тут же вышла из спальни и стала вытаскивать все из моей огромной сумки, охая и причитая от восторга.  Это услышали дети и тоже вышли в гостиную, где жена разбирала сумку. Все стали примерять купленное для них и благодарить меня.  Какой уж тут сон.

Мне китайцы подарили какой-то примитивный прибор, который показывает стресс при нажатии на него.  Жена попробовала и оказалось, что у неё самый настоящий стресс от вида привезенных мной так нужных членам семейства вещей.

После этого я несколько раз бывал в Китае, на моих глазах он превращался в высокоразвитое государство, с современными офисными и жилыми домами, по большей части небоскребами. Особенно изменился за те 10 лет, что я ездил в Китай, город Харбин.

На заставке одна из многочисленных фотографий нашей делегации во время пребывания в Китае. Это мы в городе Чаньчуне в парке Победы, за спиной у нас видна стелла памятника советским воинам.