***

БОЙ.

Когда отцу предложили возглавить завод, находящийся в одном из степных районов области, он с энтузиазмом согласился.
Был он в то время сравнительно молод, здоров и привыкший к смене обстановки, а также путешествиям, человек. Маме, привыкшей ждать его из беконечных полугодовых экспедиций, оставалось только согласиться на переезд.

Как раз в это время умер известный Саратовский пойнтерист Спрышков, семья которого жила во дворе моего прадеда, папиного дедушки. Вдова предложила отцу за какие-то символические даже по тем временам деньги два ружья, взамен получив обещание взять старую собаку и охотиться с ней до конца её дней. Отец конечно же согласился, тем более, что у него уже были мысли о приобретении легавой.

Так в нашей семье, вместе со стариком Тузом появился старик пойнтер. Предложенные ружья были ИТПВОЗ- курковая уточница десятого калибра под длинные гильзы и дымный порох, а также изуродованный стрельбой рубленными гвоздями Голланд-Голланд Ройал шестнадцатого калибра.
Знакомый оружейный мастер за три бутылки армянского коньяку шустанул изуродованные стволы Голланда и обрезал разорванные чоки. Ружьё получило вторую жизнь, ничуть не утратив резкости боя и равномерности осыпи.

Собака была почти десятилетним кобелём пойнтера чёрной масти.
Звали его Бой. Поскольку у отца был опыт охот с легавыми собаками, когда он проводил отпуска в Подмосковье на даче своего дяди Яши, державшего в то время ирландского сеттера Наля, то с Боем он получал колоссальное удовольствие.

В молодости Бой имел диплом первой степени по дупелю и обладал исключительным послушанием. Такую вежливую собаку сейчас встретить большая редкость, а я-то маленький думал, что все пойнтера такие должны быть только потому, что порода такая.

Приехав в посёлок, мы окунулись в неизведанный мир степных просторов и обилия непуганной дичи. Вокруг совершенно спокойно бродили стада дроф, огромные табуны стрепетов, нельзя было пройти и двухсот метров,чтобы не поднять выводок куропаток или не поднять зайца.
На озёрах в пролёт собирались огромные стаи уток и гусей. В-общем, это было непуганное Эльдорадо конца шестидесятых годов.

Бой осенью работал по три часа утром и стоял зорю на озёрах по вечерам в выходные. Здоровья его пока на это хватало. Помню, как в одно красивейшее утро середины октября мы охотились по вальдшнепу вдоль степной речки Иргиз.
Бой удивительно красиво подводил к каждому лесному кулику, оглядываясь на отца.- Из-под такой собаки, да из Голланда стыдно мазать-смеясь говорил отец, приторачивая очередного долгоносика к ягдташу.

Как-то раз к нам приехал министр строительства республики, чтобы вручить отцу звание заслуженного строителя РСФСР. Он оказался охотником, разбирающимся в ружьях и собаках. Привёз с собой он курковое МЦ-9 12 калибра, из которго никак не мог попасть в куропаток, поднимаемых Боем.

Отец предложил ему свой Голланд, из которого тот стал сразу во всё попадать и они поменялись ружьями. В это время Бой с очень длинной потяжки
стал, отец подбежал и с посыла начали подниматься дудаки.
Папа сдуплетил шестёркой и два индюка остались на месте. Видя такое дело, министр предложил обмен и отец не смог отказать уважаемому человеку.
После смерти дяди Яши в Москве и получения в наследство Дефурни, папа продал МЦ-9 одному своему другу-геологу, приехавшему к нам в гости, но об обмене на Голланд не жалел до конца своей жизни.

Через два года старик начал явно уставать и плохо слышать. Папа привёз в дом маленького ирландца в помощь пенсионеру. Джим (так звали эту рыжую бестию), был не в пример Бою упрямой и хитрой собачкой, да к тому же обидчивым кобельком. Поэтому даже когда Джим заработал, папа всё равно больше любил ходить на охоту с Боем. Из Дефурни по куропаткам у него получались просто фантастические результаты.

Однажды на охоте по куропаткам Джим никак не мог найти переместившийся выводок, а когда отец выругался на него, просто ушёл к машине, лёг и демонстративно отвернулся. Выпущенный пенсионер в мгновение ока нашёл куропаток и отец сумел набить сетку ягдташа в считанные минуты, сделав три дуплета. Подойдя к машине, он показал птичек Джиму и тот радостно завилял пером.

В двенадцать лет Боя не стало. Он не болел, не страдал, а ушёл тихо и с достоинством, как и подобает настоящим трудягам. Он просто заснул и не проснулся. Туз и Джим скулили рядом с телом своего погибшего друга. За всё время, живя вместе, они ни разу не поссорились между собой.

Потом пришло время увлечения отцом охотой с гончими, которая яркой полосой осталась в моей памяти совместно с подружейной охотой. Но охоты с легавыми так и остались для нас самыми любимыми. Переехав назад в город, у нас уже не было ни одной собаки не легавой породы.

С тех пор отец всё время повторял мне, что лучше пойнтера нет породы легавых. Судьба провела меня через разные породы сеттеров и всё-таки закономерно привела к пойнтеру. И в этом, помимо всего прочего, немалая заслуга Боя...