***

ГОНЧИЕ ДЯДИ МИШИ.

Когда-то давно, в семидесятых годах мы всей семьёй ездили на машинах отдыхать на побережье Чёрного моря. Однажды друг моего отца пригласил нас в один из приморских портовых городов, где у него жил брат с семьёй. Приехав, мы узнали, что дядя Миша (так звали брата папиного друга)работает егерем лесхоза и держит гончих какой-то местной породы специально для охоты на кабанов.

Собаки эти были намного крупнее русских и русских пегих гончих.Окрасом они походили на багряных русских, но были значительно темнее. Гон они держали почти вертикально. Уши их были посажены так же, как и у всех других пород гончих.Глаза были тёмно-карего цвета, крупные, высоко посаженные. Дядя Миша сказал, что это какая-то вырождающаяся линия польских гончих, куда была прилита кровь русских гончих. Зайцев они не гоняли, а специализировались на лисах, шакалах и кабанах.

Нрава эти собаки были достаточно независимого и к чужим относились с недоверием. Отпуск родителей и мои каникулы протекали прекрасно. Я не вылезал из моря, используя любое свободное время для подводной охоты. И вот к концу отпуска дядя Миша пригласил отца на охоту на потравах. Дело в том, что кабаны уничтожали все виноградные плантации, разрывая большую часть корней виноградной лозы. Поэтому местный винзавод обратился к лесхозу с просьбой об отстреле части клыкастых разбойников.

Дядя Миша выделил отцу одежду,патроны с картечью и курковое тульское ружьё шестнадцатого калибра. Меня на эту охоту не взяли. Вечером к дому подъехала телега, запряжённая парой лошадей. На телеге лежал крупный секач и два подсвинка. Дядя Миша на руках занёс и положил на веранде не подававшего признаков жизни выжлеца Байкала.Тот был весь в крови и грязи. -Позвони ветеринару, пусть приедет-сказал он жене мимоходом.

Пока ехал местный ветфельдшер, выжлец отдал Богу душу. Молча взрослые взяли лопаты и пошли закапывать бездыханное тело собаки. После этого дядя Миша достал из погреба большой кувшин с чачей и они с отцом сначала помянули Байкала, а затем выпили с полем. И тут я наконец-то услышал рассказ об этой охоте.

Место, куда они приехали на охоту, представляло собой ущелье между горами, на одном склоне которого рос виноградник, а второй был полностью укрыт кизиловыми деревьями вперемешку с дубняком. Охотников было шесть человек. Пять из них встали на номера, перекрывая пути отхода кабанов, а дядя Миша с собаками заехал на телеге вниз, в ущелье. Вскоре оттуда послышался яростный собачий лай, который приближался к стрелкам.

Началась стрельба. Часть свиней сразу же отвернула вбок, уводя за собой собак, а огромный секач бросился на прорыв стрелковой линии между отцом и другим местным охотником. Следом за секачом бежал яростно голосящий Байкал. Отец пропустил секача за линию стрелков и отдублетился в вепря. Видно было, как картечь дважды попала по зверю, но это его не остановило. Развернувшись, он бросился на отца.В это время Байкал вцепился кабану в гачи.

Секач развернулся и одним движением длинной клыкастой морды прикончил выжлеца, практически распоров тому брюхо и разрубив тело надвое почти до шеи. Но этого мгновения хватило отцу, чтобы успеть вставить один патрон и взвести курок. Следующий выстрел был почти в упор и кабан испустил дух.
Гончие прошли по кругу за свиньями и вернулись назад в ущелье. Опять загремели выстрелы, после чего охотники словили собак, взяв их на сворки и охота была закончена.

Такой ценой далась охота на кабанов, а отец долго потом вспоминал Байкала, практически спасшего его от клыков вепря. Ещё несколько лет ездили мы в гости к дяде Мише. Гончие его старели и уходили в страну вечной охоты. В последний наш приезд дядя Миша сказал, что стал стар и на кабанов больше охотиться не будет, да и собак жалко терять. Вот такие воспоминания детства о собаках дяди Миши.