Холмс и Мишка

Следователь Холмс устало смотрел на посетительницу. Та сморкалась в большой клетчатый мужской носовой платок и этим же платком вытирала свои крокодильи сл;зы.
— Понимаете, он исчез, испарился...

Как же он ненавидел свою работу. Он мечтал придти домой, включить телик на спортивном канале. Вытянуться на любимом диване с бутылочкой холодного пива. А тут эта со своей пропажей пускает слезы-сопли.

– Гражданка, успокойтесь и расскажите обо всём по-порядку. Кто пропал? Когда и при каких обстоятельствах?
– Да не знаю я, когдаааа... Ик... я пришла, а его нетуууу... – конец фразы потонул в безудержных рыданиях.

Холмс обреченно вздохнул и мысленно позавидовал знаменитому однофамильцу. Уж у него-то таких истеричек наверняка не было. Англичанки – женщины сдержанные. Эмоций не распускали, показания давали кратко и по-существу. Он украдкой глянул в зеркало, висевшее на боковой стене. Из зеркала на него смотрел хмурый и слегка помятый мужичок средних лет, больше похожий не на сыщика, а на соседа дядю Ваню, сторожа магазина, наутро без опохмелки. Холмс выпрямился и слегка откинул назад голову, попытавшись придать себе гордый и солидный вид. Стало чуть лучше. Не хватало только твидового костюма и трубки. «Надо будет завести себе трубку, – подумал некурящий Холмс. – Хотя бы для виду». Потом представил, как будут ржать сослуживцы и передумал. Его и так долго дразнили, да и сейчас нет-нет, а назовут Шерлоком. Хотя никакой он не Шерлок, а Сергей Максимович.

– Так, гражданка, – Сергей Максимович придал голосу стальную твердость,  – давайте я вам буду задавать конкретные вопросы, а вы мне будете давать конкретные ответы. Хорошо?

Посетительница между тем успокоилась и молча кивнула в ответ. Отлично. Наверное, у неё истощились запасы слёз. Холмс на всякий случай отодвинул подальше от гражданки стакан с водой, который так опрометчиво ей предложил. Потому как рыдания возобновлялись с новой силой после каждого глотка воды. Не иначе, гражданка пополняла резервуары.

– Итак, фамилия, имя, отчество.
– Чьи, мои?
Глубокий медленный вдох, потом медленный выдох. Спокойствие, только спокойствие!
– Да, ваши.
– Клава я. Клавдия Петровна Отчепенец. Это фамилия такая – Отчепенец.
«Каких только фамилий нет, –  подумал Холмс, записывая в протокол Клавдию Петровну Отчепенец. – А имя? Ей на вид – лет тридцать, ну тридцать пять. Кто в наше время называет девочку Клавой?»
– Кто у вас пропал?
– Мишка-а-а... – губы Клавдии Петровны стали подозрительно кривиться, и в голосе появились визгливые обертоны.
– Мишка, значит. Михаил. А полное имя как?
– Майкл Сэм Бенджамин, – гражданка хлюпнула носом.
– Кто? – ручка замерла над листком протокола.
– Майкл Сэм Бенджамин – чуть медленнее повторила посетительница.
– Он не русский, что ли? – растерянно спросил следователь.
– Нет. Англичанин.
– Кхм... А кем он вам приходится?
– Никем, – ответила Клавдия Петровна, опять шмыгнув носом и потеребив его своим ужасным платком.
– Сожительствуете, значит? – в голосе следователя появились плохо скрываемые нотки осуждения. Сергей Максимович придерживался традиционных взглядов на семейные отношения и не одобрял свободы нравов.
– Почему... Да как вам не стыдно! Извращенец! – глаза Клавы метали молнии, брови сошлись на переносице, и из голоса исчезли все плаксивые нотки. Сейчас перед следователем сидела не рыдающая тётка без возраста, а греческая богиня в гневе.
– Так. Хорошо. Я понял. Извините. – примиряюще пролепетал Сергей Максимович. – Тогда расскажите, откуда он пропал?
– Как откуда? Из дома, конечно. Я пришла домой, а его не-е-ет. – В голосе Клавдии Петровны опять послышались слёзы.
– Значит запишем: «Пропал из квартиры гражданки Отчепенец... адрес...». Хорошо. Что ... – Холмс подглядел в протоколе заковыристое имя пропавшего – Майкл Сэм Бенджамин делал в вашей квартире?
– Как что? – опешила гражданка Отчепенец. – Жил. Он живёт у меня.
– Живёт? Почему именно у вас? – такие загадочные отношения с иностранцем ставили в тупик простоватого Сергея Максимовича. Гражданка начала изрядно раздражать. Он опять вспомнил любимый диван и пиво.
– Как это – почему. Потому что я купила его. Год назад. Заранее забронировала, два года стояла в очереди, потом, наконец-то мне его привезли.

Мозг Сергея Ивановича на мгновение завис, потом щелкнул предохранитель, и пошла перезагрузка. Холмс вспомнил, чем прославился великий сыщик с такой же, как у него фамилией. Сергей Максимович внимательно посмотрел на сидящую перед ним женщину. Глаз  зацепился за торчащий из кармана голубой целофановый пакетик с нарисованными на нём лапками, заметил волнистые рыжие волоски, приставшие к юбке гражданки в районе колен, и осторожно спросил:
– Майкл Сэм... эээ... не человек?
– Господи, что у вас за мысли! Конечно нет! Это собака. Английский спаниель.
– Ага. Собака, значит. У вас пропала собака?
– Конечно. А вы что подумали?

Спокойно, Холмс, спокойно. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Диван. Дива-а-ан. Ждёт тебя. Обретя спокойствие, Сергей Максимович продолжил беседу с придурковатой посетительницей. Из беседы выяснилось, что Клавдия Петровна утром закрыла дверь на ключ и ушла на работу. Собака в это время была в прихожей и печально помахивала хвостиком, глядя на уходящую хозяйку. А когда вечером Клава вернулась домой, то своего питомца в квартире не обнаружила. Окна в квартире были закрыты. Дверь тоже была заперта на ключ. Весь вечер до темноты Клава пробегала по улицам в поисках собаки, потом до утра рыдала, представляя себе ужасные сцены, а с рассветом побежала в полицию. Не иначе, спаниеля украли.

Сергей Максимович с трудом отделался от посетительницы, пообещав прислать к ней в квартиру оперативника. Павел, оперативник, сказал, что заглянет к гражданке сразу после контрольной закупки в местном супермаркете. На этом Сергей Максимович счёл свой долг исполненным и решил наконец-таки воссоединиться с диваном и спортивным каналом. Он ещё успевал ко второму тайму.

Едва он добрался до квартиры и достал пиво из холодильника, как позвонил Пашка.
– Сергей Максимович! Думаю, вам надо самому сюда подъехать. Тут труп.
Чёрт. Сергей Максимович не знал, к чему это относилось – к трупу гражданки Отчепенец или к накрывшемуся отдыху. И то и другое его крайне расстроило. Значит, дело не только в пропавшем кобеле, всё гораздо серьёзнее!

Холмс вышел из машины у дома, где жила убитая, и остановился – на лавочке у подъезда всхлипывала гражданка Отчепенец собственной персоной. Её плечи вздрагивали, а нос опять подвергся атаке ужасного клетчатого платка.
– Гражданка Отчепенец, Вы почему живы?! – гаркнул Холмс, забыв спрятать своё изумление.

Клава вздрогнула и виновато втянула голову в плечи:
– Извините, так получилось.
– Э-э-э... Это вы меня извините. Просто мне сообщили, что здесь труп. Я подумал, что это... э-э-э-э...
– Вы решили, что это мой... это меня... - новый приступ рыданий грозил перерасти в истерику.
– Клавдия Петровна, мой сотрудник там?
– Да. Павел там. С т-тр-рупом. – Дыхание Клавдии прерывалось от волнений. – Вы идите, я тут пока посижу. Третий этаж. Дверь налево.

Сергей Максимович ещё раз внимательно глянул на плаксу Клаву и пошёл смотреть на труп.
Тело лежало на пороге квартиры направо от лифта. Это был худощавый мужичок лет пятидесяти в сильно изношенном мятом костюме. Вокруг головы растеклась кровавая лужа. Оперативник сидел на подоконнике лестничной площадки и на коленке заполнял протокол.

– Экспертов я уже вызвал. – едва увидев следователя, доложил Павел. – труп обнаружил сам. Отчепенец в это время находилась дома. - Кивнул в сторону квартиры напротив. - У трупа документов нет. Личность не установили.
Всё правильно, она же сказала, что квартира налево от лифта. А труп – у квартиры справа. Что это – совпадение или кусочки одного пазла?
– Соседей опросил?
– Из соседей только наша гражданка. Говорит, ничего не видела и не слышала. От нас сразу пошла домой, трупа на площадке не заметила и из квартиры не выходила.
– А где другие соседи?
– Больше никого нет. На этаже живет только Отчепенец. А эта квартира пустует. Хозяин в командировке где-то за границей.

Потом прибыли эксперты и дело закружилось в привычном темпе расследования – следы, отпечатки пальцев, поиск орудия преступления. Пока Павел рыл улики, Сергей Максимович размышлял. Какая-то маленькая деталь ускользала от его внимания, пасьянс преступления никак не хотел складываться.

И тут начались сюрпризы.

Сначала позвонил патологоанатом и сообщил, что время смерти трупа на полчаса раньше возвращения Отчепенец. Значит, она никак не могла с ним разминуться.
 
После патологоанатома был выход криминалиста – на одежде убитого обнаружена рыжая собачья шерсть. А пропавший Майкл Сэм или как его там – рыжей масти. А это уже зацепка.

– Паша, поехали к нашей Клаве. У меня есть вопросы.
Клавдия Петровна открыла дверь сразу, словно стояла по ту сторону двери и ждала. Она равнодушно кивнула и пригласила в квартиру.

– Клавдия Петровна, Ваша собака не нашлась? – оглядевшись, начал разговор Холмс.
Хозяйка сокрушенно покачала головой.
– Чай будете? С лимоном.
– Нет, мы воздержимся. Скажите, вы видели когда-нибудь этого мужчину? – Павел сунул Клаве под нос фотографию убитого. Клавдия отрицательно мотнула головой, едва взглянув на фото.
– Тогда как вы объясните тот факт, что на его одежде была найдена рыжая собачья шерсть? Ваша собака ведь рыжая?
– Он украл моего Мишеньку? – Клава впервые проявила интерес к происходящему.
– Мы сейчас выясняем. Но для этого надо установить его личность. А вы, Клавдия Петровна, не хотите помочь. – Холмс решил сыграть на любви женщины к своему питомцу. - Вдруг он сейчас нуждается в вас?
– Но я правда не знаю, кто он. Хотя, дайте ещё раз взглянуть. Да, теперь я его узнала. Это сторож питомника, где я взяла Мишеньку. Но прошёл целый год. Что ему тут понадобилось?
– Это мы у вас хотели узнать – многозначительно посмотрел на Клавдию Сергей Максимович. – Клавдия Петровна, как вы объясните тот факт, что когда вы возвращались домой, мужчина уже был мертв и, судя по всему, его не передвигали. Значит, он уже лежал на площадке. И не увидеть его вы не могли!
– Я не виновата, что он умер до моего прихода. – В голосе женщины появились нотки раздражения. «Это хорошо – подумал Холмс, – по крайней мере истерить не будет». – Я была расстроена, вышла из лифта и сразу зашла в квартиру. Я не обыскивала площадку, чтобы проверить, не валяется ли там кто-нибудь! А потом позвонил ваш сотрудник и сказал, что там труп. Вы мою собаку искать будете?

Больше от гражданки Отчепенец ничего нельзя было добиться. Следствие зашло в тупик. Осталась одна ниточка – питомник, где работал убитый.

В питомнике было шумно. Спаниели разного возраста и всех мастей лаяли, прыгали на решетки вольеров, виляли хвостиками и требовали забрать именно их. В дальней клетке, забившись в угол, лежал очень печальный рыжий спаниель. Длинные волнистые уши уныло висели. Даже апельсиновые кудряшки на макушке придавали его мордочке грустный вид.

Директриса питомника, увидев, что полицейские заинтересованно разглядывают собаку, поспешила увести их в свой кабинет. Но Холмса не так-то просто было сбить с толку.
– Откуда у вас эта собака?
– Как откуда? Это наша собака, родилась здесь, и теперь ждет своих хозяев. И уже забронирована.
– А кто её хозяева?
– Э-э-э... супружеская пара из Петербурга. Завтра её забирают.
– Это уже не щенок, почему же бронь так долго висит?
– Э-э-э... Просто хозяева были за границей, а сейчас вот вернулись – директриса вымучено улыбнулась – Может пройдём в офис? И я отвечу на все ваши вопросы.

Холмс пошёл было за ней, но потом резко обернулся и крикнул:
– Мишка! Мишка! Ко мне!

Пёс встрепенулся, длинные уши приподнялись, коротенький хвостик мелко задрожал, а взгляд искал того, кто знал, как звала его хозяйка.

– Боюсь у нас будет много вопросов – строго посмотрел на директрису Сергей Максимович. – давайте уж лучше вы к нам.

На допросе директриса раскрыла преступную схему. Мошенники промышляли многократной продажей лучших собак питомника. Однажды проданного щенка с появлением нового покупателя похищали и продавали снова. Некоторых собак могли «крутить» по три-четыре раза. На рыжего английского спаниеля поступил запрос от анонимного клиента. При этом таинственный покупатель хотел именно эту собаку. Он был осведомлен, что Майкл Сэм Бэнджамин уже имеет хозяйку, поэтому поднял цену вчетверо.

На дело пошёл сторож питомника, а по факту – вор-форточник, имеющий солидный послужной список из громких дел, статей уголовного кодекса и колоний. Выкрасть дружелюбного спаниеля, даже через форточку, не составило труда. Вернув собаку в питомник, сторож-вор исчез. И, как оказалось, вновь возник уже в качестве трупа в доме, где жила незадачливая хозяйка Мишки.

Но кто же убил самого сторожа?

Сергей Максимович решил нанести ещё один визит потерпевшей, тем более собаку надо было вернуть хозяйке. Благодарная Клавдия и счастливый пёс окружили следователя вниманием и обожанием. На столе появились сладкие булочки, мёд, жёлтые кружочки лимона, и ароматный густой черный чай. За чаем, решил Сергей Максимович, женщина будет более разговорчива, и согласился выпить чашечку.

– А Вы, Клавдия Петровна, соседа давно видели? – словно невзначай проявил любопытство Холмс.
– Представляете, буквально недавно столкнулась с ним у лифта. Ещё удивилась, что он приехал. Вроде бы в зарубежной командировке должен быть. И мне показался каким-то странным. Со мной не поздоровался, а вот с Мишеньки буквально глаз не сводил. А Мишка даже рычал на соседа. Хотя Мишка – очень добрый мальчик.
– Как зовут соседа, не припомните?
– М-м-ммм... Нет, он никогда мне не представлялся. Да и видела его всего два раза. Один раз – когда квартиру купил, а другой – неделю назад.
– А откуда знаете про командировку?
– Почтальонша сказала. Она всё про всех знает. Ему заказное письмо пришло, а Люба его доставила. Когда уходила, сосед с кем-то по телефону разговаривал, что, мол, его очень долго не будет, так как он уезжает в командировку. Вроде как в Африку. И правда, больше я его не видела.

Договорившись с Клавдией Петровной, что завтра она подойдет в отдел составить фоторобот соседа, направился на почту знакомиться с вездесущей почтальоншей Любой. Та вспомнила про письмо и что соседа звали Константинов Петр Ильич.
Петра Ильича нашли быстро. Но встретиться с ним Холмсу удалось лишь посредством видеосвязи. Неожиданно оказалось, что он продолжал свою командировку и на родину в последние две недели не выезжал. И да, это его адрес. Соседку помнит плохо. Собаку... У неё есть собака?

Дело запутывалось всё сильнее. Холмс опять позавидовал однофамильцу, привычно потосковал по дивану и, глянув на своё отражение в зеркале, взял себя в руки. Вопросов было больше, чем ответов на них. Зачем сторож-форточник вернулся на место кражи? Почему его убили около двери Константинова? Как они связаны? Константинов – тот загадочный клиент? Почему показания Константинова и Отчепенец расходятся? Кто из них врёт?

Шагая по кабинету, Холмс пытался сложить воедино кусочки мозаики, но она никак не хотела складываться. Машинально покрутил ручку стоящего на столе приемника. Кабинет наполнили звуки скрипки. Они парили в воздухе, проникали в мозг, заставляя нейроны шевелиться. Сергей Максимович сел в кресло и закрыл глаза. С последними нотами мелодии к нему пришла ясность.

За дверью сначала послышался шорох и нетерпеливое поскуливание, потом щёлкнул замок. В приоткрытую дверь на площадку протиснулся Мишка, всем телом приветствуя гостя, а в проёме появилось настороженное лицо Клавдии.
 – Клавдия Петровна, зачем вы убили сторожа?

Клавдия отпрянула от двери и бросилась внутрь квартиры. Павел и участковый метнулись вслед за ней. Послышалась возня, потом всё стихло. Сергей Максимович прошёл в комнату, где на диване под бдительным оком полицейских сидела гражданка Отчепенец. На её запястьях поблескивали наручники.

– Он украл моего Мишеньку! И посмел ещё меня шантажировать, требовать денег! – лицо Клавдии перекосилось, в глазах появился безумный блеск, губы презрительно кривились. – А что бы вы сделали на моём месте? Он забрал единственное в мире существо, которое меня полюбило! – она посмотрела на растерянного пса и заплакала. Горько и навзрыд. Слёзы текли по её щекам, а Мишка слизывал их, стараясь утешить свою хозяйку. Бедный малыш, ты не понимаешь...

Позже выяснились подробности преступления. Сторож решил подзаработать сверх тарифа и заявился к Клавдии Петровне с требованием кругленькой суммы за возвращение собаки. Чтобы надавить на неуступчивую гражданку, он начал расписывать, в каких ужасных условиях находится собака. Это стало финальным толчком, заставившим Клавдию переступить черту. Она схватила первую попавшуюся под руку тяжелую вещь, это оказалась бронзовая фигурка собаки, и навернула вымогателя по голове. То, что он упал у квартиры соседа, было случайностью. Осталось обеспечить себе алиби. И гражданка Отчепенец отправилась в полицию. Как оказалось, сторож умер не сразу, время смерти пришлось на пребывание Клавдии в полиции, что и спутало все карты.

Сергей Максимович растянулся на диване и включил телевизор. У его ног уютно примостился рыжий английский спаниель. Впереди был тихий вечер, футбол, запотевшее пиво и Мишка. Майкл Сэм Беджамин.
Идиллию разрушил телефонный звонок.
– Алло! Сергей Максимович, музей обокрали.

...Диван снова был забыт и недопитое пиво выдохлось. Как же он ненавидел свою работу. Но теперь дома его ждал Мишка.