Огни Мазая

 
Портрет Макара Никитовича Мазая.
Портрет является объектом культурно-исторического наследия и находится в открытом доступе в интернете. Портрет создан в 1936 году, впервые опубликован в 1953 году; автор и правообладатель неизвестны.
См. по ссылке:  https://ru.wikipedia.org/wiki/:,_.jpg

                                            
                               … это была победа духа и разума,  великого
                         изобретательского гения нашего народа…                     
                маршал В.И.Чуйков          
           
                Посвящается воинам СВО, освобождавшим Мариуполь.
               
                1.У ИСТОКОВ  БУДУЩИХ ПОБЕД.
          Нередко бывает, что изобретению предшествует  ошибка. Это  уж, несомненно: если изобретатель ошибся, то жди научное открытие  или уж какое-нибудь небывалое изобретение.        
            Когда в 1926 году был закончен эскизный проект танка Дыренкова, было очевидно, что во всех своих компонентах он представляет некоторую новую концепцию наземной транспортной машины. Удивлял сочетание трёх движителей: колёсно-железнодорожного, гусеничного и выдвигающихся автомобильных шасси. Конструкция автомобильного    шасси     позволяла менять высоту танка за счёт изменения  клиренса    (дорожного просвета). Особоя конструкция крепления башни к корпусу, благодаря своей прочности, гарантировала  возможность движения танка по сложно пересеченной   местности. Впервые было использовано оборудование для подводного движения и ряд других технических решений. Вместе, объединённые в изобретательском концепте, они  позволяли рассматривать "танк Дыренкова", как прорыв в области вооружений.
               
        Были, однако, и не вполне совместимые с общим концептом идеи. Например, как-то чудаковато смотрелись гусеничные траки, исполненные в виде биметаллических пластин, причём соединение металлов в биметалл   предполагалось осуществлять с помощью горячей штамповки.  Замысел изобретателя вообще-то понятен. Для более долговечной  работы танкового катка трак должен быть относительно мягким, а для  меньшего износа трака при его трении о грунт внешняя часть трака должна   быть твёрдой, вот и предложил изобретатель такую мудрёную    биметаллическую  конструкцию. Но техника пошла по другому пути: сталь    Гатфильда   была  уже известна    для траков, а катки стали выполнять  опрессованными резиной, да и   гусеницы ещё перед войной применяли  в резинометаллическом исполнении. Идея использования биметалла    для трака была отвергнута. Прошло время …
               
           Результаты испытаний танковой брони показали, что при  попадании бронебойного снаряда упрочнённая, закалённая броня обладает лучшей стойкостью, но, тем не менее,  риск поражения экипажа и внутреннего оборудования танка сохранялся от осколков брони, которые отлетали внутрь танка и обладали  поражающей способностью. Броня должна быть твёрдой и вязкой  одновременно, и идея применения биметалла вновь возродилась   в  совершенно в другом контексте.
               
        Н.И.Дыренков прошёл огромный путь по созданию технологий и совершенствованию гетерогенной брони: от применения чёрных металлов с односторонней цементацией до применения  легированных сталей и получения многослойных нструкций с  помощью технологий прокатки. Огромное значение придавалось скоростным технологиям производства легированной брони. Много сказано всякой клеветы о трудах праведных Н.И.Дыренкова.  Вот ругают его некоторые, с позволения сказать «историки»:  «отвлекался, дескать, Генеральный конструктор УММ РККА, все в Мариуполь ездил, бросал своё КБ на произвол судьбы, какой то броней серии «Д» занимался. Не такое было время, чтобы отвлекаться, да прогуливаться.   Самолёты вообще-то не летали, да и у  поездов был,  в те  далёкие двадцатые годы прошлого века, один лишь номер -  500 - весёлый.
         
               Но Дыренков  ездил: Ленинград, Москва, Владивосток, Харьков, Мариуполь,  Одесса, снова Ленинград. Тот самый автовагон, который Дыренков создал,   работая главным инженером Одесского авторемонтного завода, мчал его по всей необъятной России.  Этот  вагон, на долгие годы, превратился и в дом на колёсах, и в передвижное КБ, и в технологическую лабораторию, и кружил он по необъятной  России,   собирая все лучшее, все самое современное.
          
             2.Настало время Макара Мазая

         В 1930 году на Мариупольском  Металлургическом заводе Ильича появилась новая бригада рабочих. Все новенькие были уроженцами Станицы Ольгинская Краснодарского края. Туда тоже добрались агитаторы завода Ильича. Довольно быстро Макар Мазай остался один из всей приехавшей группы, для остальных труд сталевара оказался слишком тяжёлым. Но Макар выстоял, хотя потом в откровенных беседах вспоминал, что после первого рабочего дня была у него мысль вернуться в станицу, вспоминал, что поначалу голова кружилась от жара металлургических печей. Но нелёгкая жизнь закалила характер Мазая и он нашёл в себе силы стать металлургом. Он рано стал сиротой - в 8 лет остался без отца, батрачил на станичных богатеев, а здесь на заводе несмотря на все трудности он ощутил себя свободным и вполне самостоятельным человеком. Он шёл по своей трудовой жизни семимильными шагами. 1930 год - чернорабочий мартеновского цеха, 1933 год - первый подручный сталевара. Искусство сталеварения он постигал под руководством опытного сталевара М.В. Махортова. 1935 год - Сталевар мартеновского цеха; 1936 год - Мазай один из зачинателей всесоюзного движения за скоростное сталеварение. Так начинал в Мариуполе свой путь металлург от Бога,  совсем ещё юный  Макар Мазай. Вот к нему-то и ездил раз за разом  Дыренков, чтобы соединить свои изобретения со скоростными технологиями производства стали. Тогда,  в начале 30-х   Мазай сумел поднять производительность мартеновской печи в десятки раз, применяя подачу воздуха, обогащённого кислородом, через спреер, непосредственно в расплав кипящей стали, что резко увеличивало скорость выгорания углерода и процесса сталеварения в целом. Столь ценные инициативы молодого рабочего почти сразу оказались в поле зрения руководства завода, и Мазай получил серьёзную поддержку и от директора завода Николая Радина и главного инженера Петра Кравцова, что позволило провести глубокую модернизацию технологического орудования. Благодаря интенсификация процесса, удалось увеличить  объём ковша завалочной машины и вес загрузки шихты. Стало возможным увеличить площадь пода печи и глубину ванны мартена. Более высокая интенсивность процесса сталеварения неминуемо вызывала дополнительные разрушения кладки печи, поэтому пришлось изменить конструкцию свода. Это повлекло за собой усложнение эксплуатационных мероприятий, ремонтные работы пришлось проводить гораздо чаще, но все возникавшие проблемы с лихвой окупались. Именно в общении с руководителями завода макар Мазай по новому открыл для себя роль инженерных знаний и осознал необходимость в дальнейшем образовании.
Мировой рекорд производительности мартеновского процесса, установленный Макаром Мазаем дошёл до планки 13 тонн с квадратного метра пода печи, а потом потом превзошёл и этот уровень и был показан результат 15,03 тонны. Таким был трудовой путь попросту неграмотного паренька, приехавшего в Мариуполь, который с трудом мог расписаться в документах. Самое главное, что изменило Макара  Мазая - это невероятная тяга к знаниям. С первых дней работы на заводе он поступил в вечернюю школу, проходит немного времени и он поступает в Днепропетровский машиностроительный институт на заочное отделение, а в 1937 году он стал слушателем Промышленной академии им. Л.М. Кагановича в Москве. Рекомендацию для поступления в Промышленную академию Мазай получил лично от С. Орджоникидзе. Об этом стоит рассказать особо.
Успехи молодого сталевара Макара Мазая, который, образно говоря, совершил «революцию» в сталеварении, были признаны, а сам Мазай, став победителем в социалистическом соревновании за скоростное сталеварение, которое объединило лучших сталеваров со всей страны, стал знаменитым человеком. За трудовые достижения Макар премирован личным автомобилем.  Позднее был награждён Орденом Трудового Красного Знамени. В 1936 году Макар Никитович Мазай избран делегатом VIII чрезвычайного съезда Советов, того самого съезда, на котором была принята Конституция СССР 1936 года. Среди делегатов съезда был и т. Орджоникидзе. Сталевар Мазай и Нарком встретились и разговорились. Нарком был знаком с Макаром и внимательно следил за его успехами. В разговоре выяснилось, что в семье Мазая пополнение - родился четвёртый ребёнок, и тогда Нарком предложил Макару Мазаю подумать об улучшении условий жизни для семьи. Предложил подумать о новом коттедже, чтобы всем было просторно,  чтобы можно было забрать мать из станицы. «Автомобиль у Вас уже есть, пусть будет и коттедж, а я со своей стороны поддержу эту идею, поговорю с Вашим начальством. Рабочий человек имеет право на достойную жизнь»,- закончил свою мысль  С. Орджоникидзе. Мазай улыбнулся и не принял предложение Наркома. «Мы и так хорошо живём, всего хватает, - ответил Мазай - а, если честно, то я хотел бы продолжить учиться. Вы не могли бы в этом помочь?» «Пожалуй, Вы правы, - ответил Орджоникидзе, - поддерживаю Вас, сейчас, как никогда, стране нужны образованные сталевары, направим Вас в Промышленную академию!». На том и порешили. В 1937 году Мазай поступил в Промышленную  академию, где проучился до 1941 года.
Но завершить образование он не успел. Началась война. Слушатели академии вернулись в свои коллективы, и вся жизнь была подчинена законам военного времени.  Подготовка оборудования к эвакуации, горечь отступления, подполье...    
Однажды мне довелось столкнутся с живой историей создания технологий скоростного сталеварения, технологий которые стали неотъемлемой частью подготовки к войне. Мне удалось   наблюдать эти технологические приёмы в их первоначальном виде на   Люблинском литейно-механическом заводе (МОЖЕРЕЗ Московский железнодорожно ремонтный завод - таким было название завода до войны), куда я пришёл устраиваться на  работу в мартеновский цех после действительной службы в Советской Армии в 1975 году, и где мой дед  изобретатель Н.И. Дыренков - работал,  ещё до войны. Сюда из Ленинграда переехало ОКБ бронетанковой техники Дыренкова и был создан Экспериментальный комбинат завода МОЖЕРЕЗ. Думаю, что и сейчас на заводе Можерез ещё можно видеть технологии прошлых лет, хотя, наверное,  многое  изменилось.              
А тогда в 20-е, 30-е годы все менялось на глазах.  И в Москве, и в Мариуполе работали день и ночь не переставая: броня была нужна стране. В Мариуполе в основе производства было оборудование ещё дореволюционной поры, а в Москве на «Комбинате МОЖЕРЕЗ» сталеплавильные агрегаты были закуплены в США в 30-е годы, поэтому приёмы работы, отработанные в Мариуполе не вполне соответствовали тем условиям, которые были в Москве. Тогда было принято решение прикомандировать в Москву лучшую бригаду сталеваров из Мариуполя. Привёз их сам Н,И, Дыренков на своём броневагоне, Жили ребята прямо на территории комбината там же, где и работали.  Настоящих имён их никто не знал. Секретность, есть секретность. Кто они, и откуда для всех было загадкой. Н.И. Дыренков был «зачислен» в бригаду сталеваров и стал «первым подручным» у Макара Мазая.  Броня была нужна стране  и они её сделали, а когда, наконец, плавка удалась, упали от усталости прямо в цехе, прикрывшись полушубком и храпели до тех пор, пока у Дыренкова одежда не задымилась. Новый полушубок пришлось перекраивать, а про то, откуда   ожоги, помалкивать, а то за нарушение техники безопасности могли и от работ отстранить. 
               
                3. ИСПЫТАНИЯ
            Движение за скоростное сталеварение позволило значительно увеличить количество выплавленной в стране стали. В связи с этим надежды военных на массовое производство танков обретали реальные черты, и вопрос выбора брони для оснащения боевых машин стал ключевым в развитии бронетанковых войск. Накануне празднования Годовщины Великой Октябрьской Революции были проведены испытания на снарядостойкость новой брони. Местом проведения испытаний была выбрана территория Экспериментального завода комбината МОЖЕРЕЗ. Перед правительственной комиссией стояла задача определить целесообразность применения в танкостроении новой брони, которая вошла в историю техники под названием «односторонне - цементованная холоднокатаная броня». Документальные кадры об этих испытаниях частично попали в телесериал «Летопись полувека» созданный кинематографистами СССР и  США к 50-летию Великой Октябрьской Социалистической революции.
          Испытания показали, что обычная «гомогенная» броня способна противостоять бронебойному снаряду, калибр которого равен толщине броневого листа. Если же броневой лист выполнен по технологии «гетерогенной брони», то он способен противостоять бронебойному снаряду, калибр которого превосходит толщину брони вдвое.  Преимущества гетерогенной брони были очевидны, но дискуссия разгорелась по вопросу экономической целесообразности. После того как сталь выплавлена, она может превратиться в гетерогенную броню в результате применения сложной и дорогой технологии. Иные ссылались на неготовность промышленности, отсутствие кадров, ... Всех противников и дискутантов «примирил» Нарком тяжёлой промышленности Серго Орджоникидзе. Нарком предложил продолжить испытания. Он попросил провести дополнительные испытания и установить испытательное оборудование. Когда всё было готово Серго Орджоникидзе встал за броневой лист. В него стреляли из пушки, и броня выдержала испытания. Все вопросы были сняты.   Нарком Орджоникидзе умел убеждать.
               
                4. СТОЛКНОВЕНИЕ ГОД 1941.
               
          Ведь это все было, была броня, были испытания, признание, успехи и победы, были танки, наконец, - танки, выигравшие все сражения, в которых участвовали: Мадрид, Сарагоса, Халхин-Гол…       
            Но почему все это исчезло, когда началась война? И снова и снова задаю себе вопрос: «Как в одночасье могли исчезнуть  пятнадцать тысяч  танков?» Сейчас речь не идёт о том, плохие  они были или хорошие, хотя нет большей скверны, чем оскорблять своё оружие клеветой. Оружия вообще плохого не бывает: если уж ты взял в руки оружие, то с ним погибай или побеждай; самое высокое призвание воина - это прославить своё оружие, а  не хаять его. А знаете ли вы, дорогие мои читатели, что такое   пятнадцать тысяч танков? Что бы понять это, давайте сперва    попробуем понять, что такое один танк.
               
         В 1944 году в Карпатах, действуя в передовом отряде, на        территории занятой противником, вёл свой танк младший лейтенант Оськин. Командир замаскировал свой танк в стогу сена и, находясь в укрытии, производил разведку наблюдением. Как вдруг перед ним на шоссе  на расстоянии  прямого выстрела появилась колонна невиданных доселе немецких танков. Их было шесть! Оськин принял решение  атаковать. Первым  снарядом он подбил передовой танк, вторым – последний, сковал остальные танки, лишил их маневра и, не прекращая огонь, за 15(!) минут боя уничтожил всю колонну, не получив в ответ ни одного прицельного выстрела. Подкалиберные  снаряды Дыренкова прошили  броню «Королевских тигров» на вылет  сквозь оба борта. В головном танке погиб  главный конструктор   проекта «Королевских тигров».
        Герой Советского Союза  младший лейтенант Оськин прославился на всю страну, его называли «Витязь в  тигровой  шкуре».            
           А что могут десять танков? Во время битвы под Москвой, когда немцы вошли в северные Химки, с конвейера московского комбината Можерез сошла рота танков БТ-7. Собранные наспех, из остатков, 10 боевых машин выдвинулись навстречу механизированным  частям немцев и выбили их из пригорода Москвы. Таким был один   из ключевых эпизодов в битве за Москву. Это были очень хорошие танки, и сработаны они были на том самом конвейере Комбината Можерез,  который был создан под руководством Н.И. Дыренкова еще в 1934г.
               
         Девять ротных колонн я однажды увидел на строевом смотре  танкового полка. Я поднялся на башню своего танка и посмотрел   вокруг…. Это было море стали, а кто видел залп танкового полка, тот  знает, что это море огня! Это всего лишь 100 танков. И все же где найти ответ на вопрос об исчезновении   танковой армады СССР: 15 тысяч танков, З миллиона снарядов, 20 миллионов пулемётных патронов, 50 тысяч обученных, подготовленных танкистов, все инженерное обеспечение. Танки, которым были    нипочем испанские горы и монгольские пустыни, ничего не могли сделать среди родных «лесов, полей и рек!» А вот и ответ: «Реки!!!» Конечно же,  реки! Выдвинутые к западным границам  танковые части были отрезаны  реками. Захватив господство в воздухе, немцы контролировали и уничтожали все переправы. Мосты забиты беженцами, эвакоэшелонами. Любая речка двухметровой глубины превращалась в непреодолимую   преграду. Танки метались от одной реки к другой, по существу не  имея  возможности даже оказаться там, куда откатилась война. Конечно,  этого можно было избежать, ведь предупреждал Тухачевский: «Глубина поражающего действия современного  оружия огромна, поэтому особое значение приобретает первый период   войны, который надо правильно понять, правильно предвидеть и к которому нужно правильно подготовиться». Ничего этого не было  сделано: не было правильного понимания, не было правильного предвидения и не было правильной подготовки. Возможно, Сталин   действительно готовился к другой войне, которую так и не успел   начать, все пытаясь достичь желанного исходного превосходства над  противником, которое тот никак ему не давал получить. Все наши войска оказались в зоне поражающего удара, дезорганизованы, и нанести встречный урон противнику они не могли.       
Но порой технические изобретения могут значить больше чем  стратегические изыски. Да и вообще смею утверждать, что истинное военное искусство, как ничто другое, предопределено ресурсом тех  технических изобретений, которые созданы и освоены, а потому хочу  рассказать об одном изобретении, предложенном Н.И. Дыренковым   еще в конце 20-х годов прошлого века. По существу,  ещё до создания танков, предвидя на десятилетия ход развития конструкторской мысли, Дыренков внёс в изобретательский концепт своего первого танка небывалое техническое решение: ОПВТ – оборудование подводного вождения танка.
               
  Наверное, трудно представить более простое изобретение, описывать его не буду. Многие, кто и не служил в танковых частях, знают его не хуже меня. Сколько натерпелся Н.И. Дыренков, пытаясь внедрить это изобретение, вплоть до наветов, оговоров в растрате государственных средств на испытания. И все же он сумел это сделать. Танки, производившиеся в зоне его личной  ответственности, были оснащены и ОПВТ, и понтонными средствами переправы, а танковые подразделения имели в своём составе танки мостоукладчики.   Нельзя не видеть, что будь это все в войсках, то даже в условиях, которые сложились в первые дни войны танки с   применением ОПВТ,  могли бы получить поддержку из глубины,  отступить, перегруппироваться... Но все это будет потом, в 1944-ом при форсировании Днестра наступающими войсками, а до того, во   время переправ, реки были красными от крови. При форсировании  Дона в 1942 году во время наступательных операций погибло, по официальным данным, более 70 тысяч человек.  Вспомним и о том, что Э. Адерс опередил наших   конструкторов времён войны на целый год и  ещё в 1943-ем отправил свои Т-IVH «тиграшки», под воду с использованием своей, весьма   интересной  технологии.              
    Использование ОПВТ в танковых войсках станет нормой уже   после   войны, но «ложка» к обеду хороша.
        Было бы слишком просто одним росчерком пера, даже пусть     аргументировано, оправдать исчезновение 15-ти тысяч танков. Эти танки были слишком хороши, чтобы просто так исчезнуть, и их было   слишком много.       Официальная российская история умалчивает об одном событии событии начала войны, которое, возможно сыграло важнейшую роль   решающую роль в судьбе всей войны. На огромной территории, которую  можно было бы условно  обозначить на карте тремя городами: Луцк, Ровно, Броды - развернулось, возможно, самое большое танковое сражение Второй  мировой войны. По разным оценкам в нем участвовало от 5500 до  6000 тысяч танков с обеих сторон. Это здесь, наступавшие танковые    подразделения генерала Клейста, направленные на Киев, впервые  почувствовали мощь советских танков.               
Главная особенность этого забытого танкового сражения   состояла в том, что со стороны СССР им толком никто не руководил. Получилась  танковая сеча: танк против танка. Дабы избежать  критических потерь, Клейст начал маневрирование и сумел найти  брешь шириной в пятьдесят километров в танковых порядках наших   войск.
Жуков из Центра совершенно неоправданно взял руководство  войсками на себя, действовал через голову Кирпоноса и Потапова. Так в сражение были введены 6(шесть) механизированных корпусов второго эшелона. Командиры воинских частей получали приказы от командования разного уровня, которые постоянно противоречили друг другу. Действовать инициативно, исходя из конкретной обстановки удалось лишь Рокоссовскому, чей механизированный корпус сумел все же нанести серьёзный урон противнику, вынудив его маневрировать.
Полноценно руководить было некому, да и высшая власть находилась  в шоке.  Ввод в бой танковых подразделений, особенно танков второго эшелона, не был эффективным. Танковые колонны были вынуждены совершать марш до 400 км под ударами вражеской авиации, которая особенно удачно действовала на переправах, и к месту  сражения подошли, понеся большие потери. Взаимодействие между  механизированными корпусами было нарушено, локтевые связи утрачены. Ни у кого из историографов Великой Отечественной войны не хватило мужества признать, что в этой первой танковой битве наши танки, превосходя противника и качественно, и количественно, из-за бездарного, да нет, скорее, преступного руководства, смогли всего лишь задержать немецкое наступление на Киевском   направлении. Цена за поражение - потеря девяти(!)    механизированных корпусов. По разным данным только в сражении на плацдарме: Луцк -  Ровно - Броды, - было потеряно, как в виде боевых, так и  в результате небоевых  потерь от 2400 до 2600 танков; а всего, за первые три недели войны, к 10 июля СССР потерял 11 тысяч танков
              Но Г.К.Жуков дважды подряд одну ошибку не делал, и уже   через несколько дней на другом направлении немецких наступательных операций, на Смоленском, немецким бронетанковым частям группы армий «Центр» противостояла подготовленная линия обороны, которую немцы не смогли преодолеть сходу, чем были   созданы предпосылки для проведения первой наступательной операции наших войск под Ельней.  Многих великих не досчиталась наша страна. Не кем  их было заменить, а сталинского «гения» да всех его помощников всего-то и хватило, чтобы бросить под хвост «псам-рыцарям» танки, артиллерию, самолеты на приграничных аэродромах, да вместе с  солдатами, да и пол-России  с  Украиной и Белоруссией в придачу. Вот и отступает Командующий Юго-западным фронтом Кирпонос со своим штабом пешком, да на подводах. На   весь штаб одна бронемашина, ни один танк Днепр не преодолел, фронт далеко, у Харькова. В Харьковском  котле Сталин погубит ещё миллион солдат, продлевая агонию отступления, желая    любой ценой задержать противника, чтобы хоть что-то увезти в    тыл, за Урал. Но Харьков с его промышленной мощью отдан, захвачен и  Мариуполь. Свершился самый невероятный сценарий начала войны. Казалось, уже ничто не может остановить фашистов, более тысячи трофейных танков одновременно участвует в наступательных операциях гитлеровцев. Целые танковые  полки и дивизии  немцев   вооружены нашими «плохими» танками и наступают на Ленинград, Псков, Тихвин, Смоленск. Лучшая танковая дивизия СС "Дас Райх"  вооружена танками Т-34. На   Харьковском тракторном (ХТЗ) и Харьковском    паровозостроительном (ХПЗ) заводах   немцам удалось организовать технологические  линии для ремонта и восстановления трофейных  советских танков.  Повреждённые танки, порой, заменяют резервными, даже боеприпасы нет нужды    производить, их достаточно на захваченных складах. Танк Т-34 получил    немецкое "имя": "Панцер Кампф ваген 747" (Т-34).   Но не все  так    безоблачно. Недаром генерал барон фон-Рейхенау целыми днями изучает пробоины на подбитых советских танках, и не только толщина брони   последних танков Т-34 и КВ его изумляют: «У русских есть технологические секреты производства танковой брони», - его главный вывод. Немецким инженерам приходится совершенствовать свои танки, усиливать внутреннюю баллистику танковых пушек. Становится ясно:  танковая война не закончена, а именно на полях танковых сражений будет решаться судьба   этой страшной войны.   
               
                5. ПОДВИГ МАЗАЯ.
      
     Однажды фашисты были, как никогда, близки к тому, чтобы завладеть столь вожделенными тайнами технологий русской броневой стали. Вместе с захваченным Мариуполем попал в плен и Макар Никитович  Мазай.     
            Скорее всего, немцы не знали точно о причастности Мазая  к оборонным разработкам, но Макар Мазай написал книгу «Записки сталевара», в которой обещал «залить фашистскую гидру расплавленным  металлом». Что бы такое написать, нужно многое знать и уметь.  Обобщая разведывательную информацию, а только немецких инженеров  в СССР перед войной  находилось около 4 тысяч, и они регулярно   информировали «Абвер» обо всем, что удавалось узнать, гитлеровцы могли   лишь предполагать о том, какую роль,   сыграл в создании   брони давно попавший  в   чёрные списки Первый металлург  Советской   России, любимец Наркома Серго Орджоникидзе - Макар Мазай. Думаю, что схватка была жестокой. Может быть, он был первый,  кто увидел смятение и страх в глазах врагов, может быть, он сумел понять истинное величие того, что им было создано,  понять, что в тот миг от него  зависела судьба войны.
           13 ноября 1941 года утром на проспекте Ильича было много людей.  Все они должны были    видеть,  что  Мазай, под конвоем, идёт привычной дорогой в мартеновский цех, что он согласился сотрудничать с новой властью. На территории завода и в мартеновском цехе тоже собрались рабочие.
         Всё выглядело очень буднично, но напряжение висело в воздухе. Мазай, как никогда, близко подошёл к  мартену. Конвой не выдержал  сильного жара, и Мазай, на мгновение,  обрёл   свободу. Мазай поднял руку, подручный, как обычно, начал поднимать заслонку, и Мазай бросился в огонь, унеся с собой все тайны.               
          В Мариуполе, при въезде на  старинный Мариупольский                металлургический завод им. Ильича стоит памятник Великому металлургу Макару Никитовичу  Мазаю.
        Это   памятник  Великому человеку, который внёс Великий вклад в нашу Победу, памятник Великому духу, Великому разуму, Великому    изобретательскому гению нашего народа.              
        Иногда нам всем нужно попытаться понять, о чём молчат  памятники.

        Танковая броня, созданная трудом великих металлургов Советского Союза сыграла огромную роль в победах наших танков. Скоростные технологии Мазая позволили получить больше   броневой стали,  чем могли дать все заводы Круппа да и всей  Европы. Мазай выполнил своё обещание - залил  «фашистскую  гидру»  расплавленным металлом.         
                                        
      P.S. Дети Мазая пошли по его стопам и стали металлургами. В начале двухтысячных на пенсию вышел его внук. Люди ещё помнят как  выглядел завод Ильича, как светились его мартены. Иногда, в ночном небе были видны всполохи от мартеновских огней на облаках. И тогда, глядя в небо,  люди говорили: «Вот Мазай опять зажигает огни!». Огни Мазая не погаснут...