Прощай, Робби

 
Прощай, Робби

        Я вошёл и маленький колокольчик вдруг звякнул над самой моей головой, звякнул пронзительно и жалобно. На ресепшене, от стола приподнялась голова. Два глаза уставились на меня. Два глаза, горящих неподдельным счастьем. Роб улыбнулся мне, уголки губ чуть раздвинулись, белые пластмассовые зубы чуть выглянули на свет божий. Да он улыбался, его хозяева, всему научили своего Робби. Такой то он нам и нужен. Не мешкая ничуть я сразу  приступил к делу.
        -Роб, пойдем со мной, ты нам сегодня очень нужен. Кажется сейчас ты свободен, а это ох как хорошо!
      Сказал я и видел как улыбка ещё светилась на пластике щек, но как только я передёрнул затвор,  улыбка скатилась прочь с силиконовых губ и я готов был поверить, что он никогда не улыбался прежде. Холодный взгляд отталкивал чужака.
      - Но сэр, простите меня, ничем не могу вам помочь... и это насилие.
      Он ещё пытался быть вежливым, сколько было возможным. (Параграф 5 свода законов.)
      -Я тебе не сэр...
      -Еще раз простите, господин, у меня инструкции, хотите заправить бензобак? По полной, так сказать. На этот счёт у нас есть одно чрезвычайное предложение...
Он осекся, потому что, я направил на него карабин и сделал некое движение  вперёд, как бы имитируя тем самым более решительные действия.
      - Собирайся, чертова пластиковая бутылка и без фокусов, не то сделаю тебе новые отверстия. Кстати, сколько у тебя отверстий? Три, да ещё  штеккер для подключения сети? Ты ведь, типа SMP-281?
      Сказал все это я почти утвердительно, но кажется, он был другая модель. Судя по цвету корпуса и двум нашивкам на плече.
     -Я не понимаю вас, господин.
      -Черт возьми, идёшь ты или нет, собирайся или закончим наш разговор прямо теперь!
     Он встал из за столика. На пол посыпались шестерёнки и мелкая фурнитура.
    - Ремонт господин...извиняясь произнес он и только теперь я увидел в углу ещё одну фигуру, прикорнувшую у стены.
      Ещё один... Без оружия и полуразобран. Я облизал пересохшие губы и сплюнул. Кажется я стал слишком невнимательным. Чуть чуть и это окончится печально. Робби не прощают ошибок.
     - Товарища можешь взять с собой, не бросать же его в беде!
      -Слушаюсь господин, разрешите взять чею сумку  с принадлежностями?
      - Бери и скорее собирайся.
      Каждую секунду я ждал, что колокольчик звякнет ещё раз. Хорошо, что теперь  ночь и шоссе почти пустынно.
      -Покажи ка свою сумку...
Я осторожно коснулся никелированных инструментов. Все они были почти как наши.
То есть такие же отвёртки, щипчики...
Он быстро собрался и взял на плечо свою сумку. Остов второго Робби он просто взял под мышку, никаких сентиментов, точно пустую коробку.
Мы собрались идти.
     - Роб, не выключай свет и открывай скорее  дверь!
Его рука, которая потянулась было к выключателю, теперь взялась нерешительно  за ремешок  сумки монтажника.
   Мы вышли. Колокольчик звякнул ещё раз, теперь уже прощально. Как будто он хотел сказать:
    -Прощай Робби!
    Была ночь, шел мелкий надоедливый дождь. Капельная мелочь повисла у лица, никак не желая падать вниз, к мокрой дороге.
    Осень осторожно подступала к нам от соседнего парка. Сделает шаг, второй и стоит, ждёт. Иногда налетал и вдруг терял  порыв слабый ветерок. В общем, погода способствовала моим планам.
    -Робби, ты ведь не станешь скучать по своему папе?
Он ничего не ответил. Я держал его на мушке и был готов, что Чертов Робби попытается удрать и поднять тревогу, при первом же удобном случае. Или просто из вредности выкинет какую то штуку. Эти Робби, они все как один.
     Мы перешли дорогу и вошли в парк. Сильно пахло прелью, листья шумели и падали под ноги, как прежде упали шестерёнки с фурнитурой со стола моего пленника, земля под ногами чавкала.
   -Прости Робби за насилие, но наш программист просто извелся и нас всех замучал. Просит, чтобы привели ему свежего Робби...
    Он промолчал, просто сосредоточенно тащил остов неисправного Робби и таращился в темноту. Обиделся что ли? Робби не обижаются, не по их части.
  Вообще с ними не разговаривают. Пусть знают поменьше, но я так устал за последние дни сентября, да еще был немного болен и фигура шедшего рядом существа как то располагала к беседе.
Я раза два кашлянул, не забывая про конвоируемого. Был ли я доволен ночной охотой? И да и нет. Я устал. Последние дни были трудные. Серые, долгие дни. Мне все надоело.
     Шедший впереди он, направляемый и понукаемый мной, молчал и подтягивал повыше остов своего товарища, чтобы он не волочился по земле. Возможно он нарочно оставлял след для погони, а может нет и ему было трудно трудно.
    -Подтяни выше своего приятеля, не царапай землю.
     -Слушаюсь!
     "Скоро будет сильный дождь, стоит ли беспокоится, все смоет"
      Мои мысли прервало осторожное урчание мотора. Мигали  зелёные огоньки, рация болтала медным языком. Мы пришли.
      Одышливый толстяк, мой напарник грузно сел на сидение рядом.
     - Где ты ходишь, Папа нас давно ждёт.
   Я указал глазами на заднее сидение, где лежали две скрюченные фигуры, неподвижная и ещё одна, мой Робби.
      -Тише, ты!
      -А...
      Он махнул рукой, имея ввиду судьбу всех, попавших к нам Робби. Нас качнуло сначала влево, затем вправо. Мы выбрались на дорогу и тронулись в путь.
      Дождь теперь же, будто он только и ждал ждал нас,  пошел смелее. Сейчас смоет наши маленькие нахальные следы. Спина понемногу болела и кашель, мой старый приятель вернулся, но в общем то, день оказался удачным.
      Пока ехали я вспоминал жену, дом и все такое...Теперь они были мертвы, три года назад она и моя дочь застряли в снегу.
.......
    Меня как бы толкнуло изнутри, я проснулся и открыл глаза. Взгляд медленно становился моим собственным. Был вечер. На соседней башне горели фонари. Красные и маленькие они не могли победить наступающую ночь. взвыла сирена. Шум города был далеко внизу. 21 й этаж и город, полный людей. Полумрак комнаты и мерцание белых простыней встретили меня, стали необходимы и понятны.
    -Но как же...
    Я уже все вспомнил и не продолжил ненужной фразы.
    Одной ногой, мизинцем я был ещё там. Сон одним волоском держал меня, одновременно исчезая. Доктор держал меня за запястье, считал пульс.
   Вообще то этот метод был старый, подумалось, он делает вид, что считает пульс. Только делает вид. А сам, прикосновением будит пациента. Одышливый толстяк доктор. Он суетится и делает массу лишних движений. Поправляет очки в старомодной оправе, смотрит в окно на пасмурный вечер. Куда пойдет он, закончив прием? Я последний. Коридор пуст. Или может, в следующую минуту прибежит запоздавшая дама, звякнет колокольчиком над дверью, качнется к нам волна дешового дезодоранта...
     -Павел, как вы?
Доктор Роб наклонился ко мне. Он тяжело дышал, будто только что пробежал стометровку. Белый крахмальный  халат почти скрипел. Доктор пах каким то старым, давно знакомым мне средством для бритья. Что то такое из детства. Неуловимо старое.
     Он немного потормошил меня за плечо. Совсем немного. Отечески.
  -Ничего, сон сейчас забудется.
  -Все нормально, только...
  -Только... ?
   Его очки немного обеспокоенно блеснули красными огоньками из окна.
   Включим свет? Сон то слишком естествененый, кажется все так и было... Правда же?  Я сам никак не привыкну. Этот новый метод лечения агрессии...
    Доктор теперь, на безжалостном свету, казался маленьким, неживым, казался только частью своего медицинского кабинета.
   Свет понемногу и дальше рос, он заполнил все и наконец вытеснил из кабинета мрак, а сон обиженной собачонкой ушел прочь. Я осторожно встал, простился с  доктром и спустя пять минут  спустился в лифте на первый этаж, в пропахший осенью и шумом город.
 Как же надоел мне этот вечный шум! Он преследовал меня неотступно на протяжении трёх лет после возвращения с севера. Где то опять включилась сирена.
30.9.23.