Война на истощение

    У нас в народе, кажется, устоялось понимание, что военный предназначен для того, чтобы страдать и умирать. Давайте разберёмся, почему так, и верно ли это представление о профессии военного. Я не специалист, поэтому разбираться в этой теме я и не буду. Но я просто поделюсь своими ощущениями на этот счёт.

  Шахтёр не может называться шахтёром, если не добывает уголь. Разве не так? Военный не может называться военным, если что? Если он не воюет. Итак, учитель преподаёт науки для детей, шахтёр добывает уголь для энергетики и производства. Ни учитель, ни шахтер, ни водитель, ни менеджер, ни слесарь, ни банкир, ни повар, ни врач, ни юрист, никто не идёт на работу, чтобы страдать и умирать.

  Военный идёт воевать. Но воевать - это не синоним слова умирать. Что же должен делать военный?

   Военный должен уничтожать и убивать.

В этом его профессия, искусство, ремесло и специальность, в конце концов. Не нужно стесняться добавить, что и призвание, в том числе.

  Здесь сразу необходимо сделать важное замечание: военный, как профессионал в деле уничтожения и убийства - это вовсе не  безнравственный и безжалостный убийца и уничтожитель. Ведь шахтёр не ищет уголь у себя в квартире. И военный не несёт никакой опасности для гражданских. Военные и гражданские - из разных миров. И между этими мирами расположились гражданские в военной форме.

  Всех военных, которых нам позволено видеть воочию или по телевизору - это гражданские в военной форме. Военных нам никогда не покажут.

   Итак, шахтёр не может называться шахтёром, если он не добывает уголь. Да, бывают случаи, когда люди просто числятся на предприятии в качестве шахтёра, пользуясь всеми привилегиями для ГРОЗов и проходчиков, а на деле же бегая в трусах по стадиону и являясь членами футбольного клуба "Шахтёр". Но даже они называются футболистами, а не шахтёрами. Футболисты тоже не идут на матч, чтобы умирать, в прямом смысле. Они не идут на матч даже для того, чтобы просто играть в футбол. Футболисты идут побеждать. За исключением случаев "слива" и "договорняка".

   Вы всё ещё считаете, что военные идут на войну, чтобы умирать? Тогда ваша армия обречена. Потому что военные должны идти на войну, чтобы уничтожать, убивать и, в итоге, побеждать.

   Если же ваша армия в массовом количестве теряет и теряет своих военных, то эта армия состоит не из военных, а из гражданских, переодетых вашей властью в военную форму. Это делается для того, чтобы не нести ответственность за массовую гибель людей: их просто переодели в военную форму, назвав военными. А военные же, мол, на то и военные, чтобы умирать. Ошибка. Военные не призваны для того, чтобы умирать. Они призваны уничтожать, убивать и побеждать. Но за этими "военными" стоят настоящие военные, которые ведут военные действия с коллегами противной стороны. Кстати, военные якобы противостоящих друг другу сторон могут и не быть противниками, а тем более врагами, но путём совместных усилий могут проводить специальные операции по уничтожению живой силы интересующей стороны руками такой же живой силы, корректируя ситуацию на поле боя соответствующим образом. Живая сила - это не военные, а гражданские в военной форме. Но гражданских убивать нельзя. Зато это легко осуществимо, если переодеть этих гражданских в военную форму. Военных не могут именовать живой силой, потому что они не должны умирать, но именуются действующей силой.

   Людей не хватают на улице, чтобы тащить в школу в качестве преподавателей, в операционную в качестве хирурга, в банк в качестве банкира, на концерт в качестве эстрадного исполнителя. И если человека с улицы тащат на войну в качестве военного, то лишь для того, чтобы страдать и умирать, а не уничтожать, убивать и побеждать. А ещё - чтобы помогать военным. Военные без гражданских в военной форме - это как фигуры на шахматной доске, не прикрытые рядом пешек. Линия фронта - это линия между пешками на шахматной доске. В то же самое время, сопернику может быть поставлен мат в любой момент, для чего совсем не нужно заводить свои пешки вглубь шахматной половины соперника. Массированные ракетные удары или одиночные, но болезненные - это наподобие понятия "Шах!" И соперник вынужден либо прикрываться, либо сменить дислокацию.

  Мат можно поставить в самим начале партии, когда почти все пешки обеих сторон ещё остаются на месте, а о какой-то там линии соприкосновения или о фронте ещё даже и речи быть не может. Но партия может и затянуться. Это когда гроссмейстер уверен в победе, в любом случае. Он будет уничтожать фигуры соперника, не забывая отдавать свои, чтобы соперник постоянно испытывал надежду, продолжая терять собственные фигуры. И когда на доске практически не останется фигур, гроссмейстер сделает ход, после которого у его визави перед глазами пробежит вся эта затянувшаяся и до самого конца не оставляющая надежды партия. Но она была настолько долгой и изматывающей, что сил и времени на реванш уже не останется. Ни даже желания. Потому что проигравший, если не окончательный дурак, будет вынужден признать, что гроссмейстер напротив мог одержать победу ещё в самом начале партии, но тот играл, играл и играл с таким серьёзным видом на лице, словно из последних сил. Уничтожив всех пешек и все фигуры, гроссмейстер молниеносно уронил голову короля соперника посреди пустынной шахматной доски, и пешки не оставив, чтобы хоть та знала место и время гибели былого государства...

   ОШ ВОЯП,

Gen. Aluminium