Моя Франция. Обратится ли сказка в кошмар? Отрывок

Демократия – это свобода
    Как сказал Черчилль в своё время: «Демократия – плохая форма правления, но ничего лучшего человечество не придумало!» Трудно было спорить с этим утверждением в пятидесятые годы прошлого века, например, когда была свежа память об ужасах нацизма, а за «железным занавесом» тоталитарные системы советского блока ковали цепи счастья своим народам. Тогда действительно казалось, что только демократия спасёт планету от скатывания к миропорядку, где за спиной всегда будет стоять Большой брат. Так оно и случилось, демократия оказалась той палочкой-выручалочкой, которая позволила человечеству пересилить тоталитаризм. И на такие вещи как атомные бомбы, сброшенные на мирных жителей двух японских городов, как маккартизм или жестокое подавление силами просвещённых государств национально-освободительных движений в колониях можно было закрыть глаза. Так, во всяком случае, считалось. Лес, как говорится, рубят – щепки летят. Но вот прошло время, и оказалось, что щепки продолжают лететь во все стороны. Исчез Советский Союз, казалось бы, надо остановиться, прибраться, причесаться, в общем привести себя в порядок. Ан нет! Напротив! Демократичным стало всё, что насаждает демократию. Не хочите – заставим, как говорят в армии. И падают бомбы с обеднённым ураном на Югославию, на дулах танков и на крыльях самолётов свободу от тиранов, то есть хаос, войну, кровь приносят в спокойные, относительно процветающие страны.  Почему так происходит? Почему благими намерениями опять и опять стелют дорожку в ад? Возможно потому, что в нынешнее понимание демократии плавно привилась мысль о непогрешимости самой идеи. Всё демократичное истинно, потому что верно! Так уже давно работает машина пропаганды. Попробую проиллюстрировать эту мысль на одном французском примере.
    Речь о войне в Югославии. Ещё раз напомню, что она воспринималась многими не только как война за независимость бывших республик, но и как борьба за полное торжество демократии во Всея Европе (в Белграде же железной рукой правил авторитарный Милошевич). Словесная дуэль между хорватским и сербским политиками на страницах одного из французских журналов в версии редакции так и закончилась. Оба обвиняли друг друга и соответствующие нации в неизбежных в гражданской войне преступлениях, но в итоге хорват сказал: «Зато у нас демократия». Что ответил серб неизвестно, хотя можно догадаться, но редакторская правка предпочла на этой очень многозначительной, по-моему, фразе завершить дискуссию.  Вывод напрашивается сам собой – демократия имеет право на военные преступления. Поэтому во время военного конфликта в бывшей СФРЮ с точки зрения французских медиа злодеяния совершали только сербы. Вот потому-то когда хорватская армия изгнала из Сербской Краины сербов, живших там века с семнадцатого, то бишь провела классическую этническую чистку, во Франции СМИ трубили об освобождении Хорватией своей территории. Неправдой, ложью назвать это было нельзя, но проблема в том, что правда там, в Краине, была у каждого своя, а судьба нескольких сот тысяч сербов при этом совершенно не интересовала европейские демократии. Ну так они же не от страшного Асада бежали? Чего их, спрашивается, жалеть? Это как беженцы в 2021 году. Те, что бегут через Белоруссию вызывают сочувствие, ведь ими манипулирует злой Лукашенко! Однако про польские водомёты на ноябрьском холоде молчим. Зато вот те, что тонут в Ла Манше из-за бездействия французской полиции на берегу, по большому счёту, сами виноваты, ну или, на худой конец, англичане, которые не горят принимать их с распростёртыми объятиями.
    Демократия всегда права, особенно французская. Это уже было непреложным правилом в девяностые годы и раньше, а теперь вообще стало аксиомой. В общем, демократия - это и есть самое важное в жизни. Ради неё можно позволить себе всё. И если в девяностые годы дело ограничивалось плохими диктаторами, то теперь бережная забота о ней затрагивает все стороны бытия. Неслучайно в обиход вошёл оборот «демократические ценности». Это такие идеи, правильные или нет, время покажет. Но их надо защищать. Любой ценой, даже ценой человеческой жизни. Казалось бы, да, иногда надо, так было всегда. Но послушайте, всё это только ради одной, пусть великой, но всего лишь идеи? Это откуда, не из жизни религиозных фанатиков? Или из программы Коммунистического Интернационала? Нет, из современности. Ценности прежде всего! Франция вкупе со своим главным партнёром по Евросоюзу Германией стала одной из последних стран, где власти решились начать обсуждение необходимости введения антиковидных паспортов, то есть особых документов для тех, кто сделал прививку. А сколько уличных баталий, настоящих сражений с полицией провели и проведут ещё ковид- (и т.д.) диссиденты? Почему такое ожесточение? Ответ прост. Это нарушает принцип равенства всех перед законом. Ведь если одним что-то разрешается, что-то можно, а другим нельзя, то так нельзя. Все должны быть равны, и плевать, если цена тому – жизнь людей. Идеи превыше всего. Вот поэтому до сих пор и не работают (как минимум, легально и на полную мощь) фильтры, позволяющие искусственному интеллекту выявлять все, не только в рамках оперативных мероприятий, а тотально, все смс-сообщения и электронные письма с подозрительной тематикой, пахнущей терроризмом, например. Для этого требуется специальный закон, иначе никак – нарушишь права человека, в том числе потенциального убийцы.
   Вот вам пример, тот случай, когда использование таких фильтров могло бы спасти человеческую жизнь, поскольку подготовка преступления началась с электронной переписки. Это маленький рассказ о маленьком событии, всколыхнувшим всю Францию. Выросший в предместье Парижа восемнадцатилетний чеченец через жаловавшихся в сети мусульман нашёл своего врага – учителя истории и географии и отрезал ему голову. Жуть! Средневековье! На место трагедии оперативно прибыл Президент Макрон, на несколько дней событие стало основной новостью и темой для обсуждения в СМИ, затмив коронавирус и всё, с ним связанное. Затем на всю страну «гремела» церемония прощания с телом несчастного преподавателя, на ней, конечно, опять засветился Макрон, произнеся пылкую речь да пообещав и дальше бороться за светскость образования и свободу слова. Параллельно он объявил о награждении жертвы, Самюэля Пати, орденом Почётного легиона. То есть «наше дело правое, враг будет разбит!» Вот он, новый национальный герой, павший за демократию и свободу карикатур! Он до последних минут своей жизни размахивал перед носами учеников, среди которых было немало мусульман, провокационными рисунками, изображающими Пророка. Не побоялся! И всё ради торжества свободы слова, свободы печати, сведённой в данном случае до весьма важной свободы карикатур. Оказывается, и за такую свободу надо бороться. Ведь демократия – это свобода.
     Однако с точки зрения морально-этической не всё так просто. Встаёт вопрос: а надо ли, действительно, провоцировать людей, исповедующих определённую религию? Кощунствовать над тем, что для них свято? Оскорблять их чувства? Ведь твоя личная свобода заканчивается там, где начинается свобода других. Казалось бы, это аксиома. Раз уж вы приняли мусульман на свою землю, так извольте их уважать вкупе с религиозными убеждениями. Тем более детей. Ведь «Шарли Эбдо», откуда были взяты карикатуры – это одно (не хочешь – не читай), а обязательные занятия в школе – другое. Слушать, что говорит учитель, дети вообще-то обязаны. Но эту коллизию официальная Франция не заметила. Свобода прежде всего. Правда, почти полгода спустя придумали версию о том, что детей-мусульман на уроке не было. Да уж, растворились, наверное.
   История с учителем оставила в умах некоторых неприятный осадок. Почему-то при жизни павшего за дело демократии героя никто не поддерживал. Ведь когда несчастный и, позволю себе сказать, недалёкий педагог провоцировал детей и их родителей дурацкими рисунками, его, мягко говоря, не очень одобряло начальство. Осторожное начальство, оно было более дальновидным, просто не хотело проблем. Как это знакомо нам в России! А тут ещё к стоящим над Пати чиновникам обращались возмущённые родители. Самюэль Пати имел разговор с инспектором региональной службы образования и с директрисой учебного заведения, которая требовала от него извинений. И оба призывали остановиться. Но он, видимо, был человеком упрямым и убеждённым в своей правоте. Своего рода атеистическим фанатиком. И получил, то, что получил, от другого фанатика, религиозного. А Франция обрела нового национального героя. Вот какие пертурбации судьбы: пока ты живой, тебя ругают, а когда отрежут голову – герой.  И Почётный Легион вместо головы! Какая прелесть! Демократия, оказывается, не только свобода, но ещё и Молох, пожирающий своих детей. Причём всех подряд. Самюэль Пати был, видимо, по жизни провокатором, вот и получил нож в горло от фанатика. Но дурной пример ведь заразителен. И вот, пожалуйста, у него появились последователи, пока, правда, лишь вербальные. Одна моя очень хорошая знакомая (по понятным причинам не могу назвать её имя), тоже учительница, но в отличие от Пати без упёртой придури, получила такую же чёрную метку от своего ученика и что показательно, тоже от юноши из семьи эмигрантов-чеченцев (да простит меня Рамзан Кадыров за повторное упоминание национальности возможного преступника). «Мадам, вы меня выводите из себя, я когда-нибудь не выдержу и приду с ножом на урок!» - заявил ученичок. И мадам с тех пор не очень любит ходить на работу. Как-то не по себе ей. А она-то трясла у него перед носом не карикатурой на пророка, а всего лишь учебником русского языка!
Свобода – это свобода от полиции!
    Свобода демонстрировать детям политические карикатуры, подобранные по вкусу демонстратора, самым естественным образом перерастает в другие свободы. Так, если можно выходить на демонстрации против политики правительства, то почему нельзя громить всё, что попадается на пути – магазины, рестораны и даже автобусные остановки? Но это раньше было нельзя, а сейчас не так. «Жёлтые жилеты» подали пример, и его подхватили многие, BLM в США, ковид-диссиденты в Европе, феминистки повсеместно. Полиция мешает, препятствует законному выражению протестных настроений, ну что ж, надо и её задвинуть куда подальше. Повсеместно полиции начинают указывать на её место, а оно оказывается далеко не самым почётным в новой системе ценностей.  Стражи порядка разгоняют сорвавшихся с катушек протестантов - «жёлтых жилетов», полицейские пытаются защищать собственность законопослушных граждан от погромов, они в общем-то берегут общественное спокойствие. Но ведь не всем это нравится! Значит, нужно их приструнить. Для того есть разные методы, о них позже, но главным становится культивирование ненависти к полицейским. Им становится трудно работать, их, как сейчас говорится, гнобят средства массовой информации. Люди в форме начинают не понимать своей роли, они деморализованы. Когда они борются с террористами, порой даже ценой собственной жизни, их любят, когда воюют с хулиганами в жёлтых жилетах – они сволочи.
       Году в девяносто шестом я услышал сетования одного немолодого француза: «Мы, когда были молодые, тоже делали глупости, всё бывало, но мы боялись полиции, а сейчас что? Его забрали за хулиганство, он отсидел в комиссариате одну ночь, утром выпустили, и он уже герой в своём квартале!»   Прошло четверть века, те, кто тогда хулиганил в спальных районах больших городов, выросли, остепенились, им уже под пятьдесят, и интересно: как они смотрят на то, что происходит сейчас на улицах Парижа, Марселя, Лиона и Нанта? Наверное, бурчат себе под нос что-нибудь подобное: «О времена, о нравы!» Добавлю от себя: «Они, времена, когда-нибудь становились лучше?»
    Вообще французская полиция никогда не отличалась особо жестоким отношением к правонарушителям. Я уже писал о том, что и во Франции случается полицейским после полдюжины предупреждений открывать огонь по безоружным угонщикам машин, например, и даже убивать их, провоцируя местную арабо-негритянскую молодежь на стихийные бунты. Покруче, чем в Америке! Там, пока не появился предмет всеобщей демократической нелюбви Трамп, полицейские стреляли с завидной регулярностью и порой убивали какого-нибудь негра. Тогда бунтовал один задрипанный городишко. Не так было во Франции, где однажды слуги порядка попортили подозреваемому в торговле наркотой задний проход. В ответ чернокожая молодёжь в течение недели жгла машины аж в четырёх или пяти пригородах Парижа. Законный ведь протест! Причём тут чужие автомобили? Да при том! Чем больше шума, тем лучше! Шумим, братец, шумим! Президент Республики, Франсуа Олланд, бежит в больницу дабы выразить свое сочувствие пострадавшему (а, может, пообещать заодно право свободной продажи гашиша на последующие лет десять в порядке компенсации за страдания). Возмущаются из солидарности прогрессивные (то есть почти все) медиа, вот только попавших под раздачу владельцев сожжённых автомобилей и разграбленных магазинов в новостях почти не показывали, пока «жёлтые жилеты» не начали свои погромы. Тогда уже и их пустили в кадр, больно грустно выглядели Елисейские поля с заколоченными витринами. Но полиции от этого достаётся не меньше.
    Полицию французы не любят. Причём с давних времён. Но в наше время не любят ещё больше. И, конечно, столкновения с митингующими любви к копам не добавляют. Хотя можно было бы понять, что полицейские просто делают свою работу. Да, иногда достаточно жёстко, но трудно судить людей, которых подставляет своими бездарными действиями правительство. Ведь движение «жёлтых жилетов», например, началось из-за копеечного повышения налогов на горючее! А крайними оказались французские менты и мелкий бизнес в крупных городах. Вот выходят на улицы медработники требовать обещанные за КОВИД доплаты. Не заплатило правительство, а зло вымещают на брошенных для поддержания порядка стражах порядка. Ну как же без этого? Ну как не поорать что-нибудь типа «все ненавидят полицию» и не швырнуть в проклятого мента камень или ещё какую-нибудь хрень, оторванную дверную ручку, например. Это же демократия, можно. Правда, когда полицейские «стреножат» такого любителя покидаться иногда не очень безобидными предметами, начинается другая песня: «Нет злоупотреблениям полиции! Свободу нашим товарищам!»
    Ведь полицейские имеют наглость задерживать протестующих! Всю страну облетели кадры того, как в Париже «обраслечивают» одну медсестру (белый халатик надела, как и многие, чтобы показать свою профессиональную принадлежность), за волосы бедняжку держали, чтобы не рыпались. Она кричит, пытается сопротивляться. А они ей наручники, чпок! А она тоже не дура: «Мне нужно достать вентолин (пшикалка для астматиков)!»  Мол, смотрите, умру у вас на глазах, будете знать! Вполне представляется картинка, в которой героиня репортажа в стиле рафинированных дамочек XIX века падает в обморок в руки растерянных копов с возгласом: «Мне дурно, помогите!» Но сотрудники полиции не то видали, тёртые калачи. Никакой реакции. Как жестоко! В общем налицо типичный полицейский произвол! Ну их можно понять, всё-таки, дамочка в халате-то только что в них камнями бросалась, видео зафиксировало. Жестокость порождает жестокость. Правда, героиня борьбы с коронавирусом не умерла, и даже не поплохело ей по дороге в кутузку.
    Так это я почему столь подробно распространяюсь о незначительном инциденте? А вот почему. Через несколько дней коллеги задержанной и некоторые политики потребовали освобождения дамочки. Небольшой митинг прошёл у здания комиссариата полиции, где держали узницу совести полицейского режима Президента Макрона (правда, обошлось без личностей). Даже три депутата парламента участвовали. СМИ им потакали, дружно освещали событие, а вся прогрессивная часть страны с замиранием сердца следила за судьбой несчастной Фариды (чисто французское имя, заметьте).
    Как сказал Мао Цзэдун «Винтовка рождает власть». А что рождает демонстрация? Правильно: новую демонстрацию, и так до бесконечности, это уже стало ясно благодаря «жёлтым жилетам». И право на демонстрацию – святое право. Не только во Франции, в Австрии, например, даже в период всеобщего локдауна и самоизоляции на демонстрации ходить можно! Бегать трусцой нельзя, а с плакатом – пожалуйста! И заражать людей, соответственно, тоже. Ну а кто главный противник демонстрантов? Конечно, полиция. Вся ненависть направляется на неё. Как выразился секретарь профсоюза полицейских: «Нам надоело, то мы герои, то изгои». Такая вот теперь участь полицейского, из стража порядка он превратился в охранителя режима, назначенного, как считают некоторые французы, финансовым капиталом, дабы управлять ими.
Ещё несколько лет назад демонстрации были спокойными, как вот эта в Ницце в мае 2015. Люди мирно собирались и так же расходились. Насилие было редким исключением
    В результате полиции становится трудно не только разгонять разбушевавшихся демонстрантов, но и выполнять свою главную обязанность – бороться с преступностью. Тут порой уже становится непонятно, кто за кем охотится, служба охраны правопорядка за преступниками, или они за ней. Расскажу довольно показательную историю.
    В одном из дальних пригородов Парижа в октябре 2016-го года группа из девятнадцати парней в балаклавах внезапно атаковала две дежурные полицейские машины. Стражи порядка, надо сказать, в этом квартале дешёвого социального жилья стараются не выходить из машины. Ведь не всегда полиция позволяет себе заглядывать в самые криминогенные районы больших городов. Могут закидать камнями или ещё чего-нибудь. В автомобиле безопаснее. Не тут-то было! Глазом моргнуть не успели копы, как нападавшие, выросшие словно из-под земли, стали бросать в окна машин булыжник, а в образовавшиеся дыры - бутылки с горючей смесью. Из заднего «ментовоза» полицейские успели выскочить и легко отделались, а тем, кто был в переднем, досталось не по-детски. Женщина-офицер полиции, выбравшись из автомобиля, пыталась отделаться от вспыхнувшей одежды, удавалось с трудом, тем временем её продолжали забрасывать камнями. Бедняжка даже стала прощаться с жизнью и умоляла: «Помогите мне, у меня же дети!» Её напарник не сразу смог покинуть горящий автомобиль, похоже, дверь заблокировали. В итоге все получили ушибы и лёгкие ранения, даже переломы, двое были госпитализированы с ожогами, один из них с 30% обожжённой кожи впал в кому, из которой, к счастью вышел.
    Вопрос, который сам напрашивается. Почему выпрыгнувшие из задней машины не стали стрелять? У них же была возможность, на них форма не пылала! В прессе писали о недооснащённости полицейских. У них, что оружия не было? В квартале, где копы боятся выходить из машины? Упоминали и о слишком строгих правилах применения оружия. Надо сначала предупредить. Мол, не перестанешь кидать в машину бутылки с горючей смесью - открою огонь! Неужели? Американцы вон не стесняются, там всё проще в этом плане. Это что же творится в прекрасной Франции? Что это за законы? Скоро полицейские, почти как зайцы в траве, но только за решётчатыми окнами своих комиссариатов будут прятаться от резвящихся парней в балаклавах? Ну во всяком случае в проблемных пригородах Парижа.
     Кстати, о самом городке – 15 тысяч жителей в трёх- и пятиэтажных очень замысловато спроектированных домах постройки рубежа 60-ых и 70-ых годов прошлого века. Всё аккуратно, чисто, нигде не отваливается штукатурка. Но… Живут там самые неустроенные семьи. Сплошь из африканских и азиатских иммигрантов.  40% детей старше 10 лет не ходят в школу, половина не получают аттестата зрелости. Многие просто не знают французского. Безработица среди молодёжи свыше 40 процентов. Это место – центр наркотрафика, причём в таких местах никто не использует так называемые «закладки», в этом нет необходимости, торгуют открыто, правда, частенько приходится нанимать «часовых». В желающих отбоя нет. Зачем пацану в школу ходить или сидеть за кассой, если он, стоя на стрёме (продажа дряни ведь происходит прямо на улице), за день зарабатывает 100 евро? А посему полиции там не место!
   Это двадцать первый век. Европа. Франция. Парижская агломерация. Муниципалитет Гриньи. Городок Ла Гранд Борн – La Grande Borne.
    Возможно, это исключение, которое подтверждает правило? Не сказал бы. Таких пригородов хватает! Около Марселя, Лиона, Страсбурга, Ниццы и других городов. В Марселе «дежурным» по улице платят аж по 200 евро. Журналистов после согласований с «начальством» не пустят в такой квартал. Там свои порядки, свои разборки. И к полиции обращаться бесполезно, у неё других дел хватает. Только за восемь месяцев 2021 года во втором по значению городе Франции в разборках наркобанд погибло пятнадцать человек из них двое - подростки. В некоторых районах страшно не только выходить на улицы, страшно подойти к окну порой. На улице -  перестрелка. И новости с этого фронта приходят чуть ли не каждый день. В стотысячном городе Рубе на севере страны полиция каждый год изымает около двадцати автоматов, не нелегальных охотничьих ружей, не дамских пистолетиков, а именно автоматов «Калашников» или ему подобных. Причём находят их в основном у наркодилеров, крупных и мелких, последние, по признанию полицейских всё чаще и чаще вооружены, значит с ними всё опаснее связываться. Вот так серьёзно обстоят дела. Причём, сколько реально находится в теневом обороте такого оружия никто, естественно, сказать не может. Остаётся лишь принимать меры предосторожности, но это нелегко. Насилие по отношению к полиции растёт. Может, только во Франции? Ага. Вот, к примеру, после восьмомартовской 2021 года демонстрации феминисток в Мексике за медицинской помощью обратились сдерживавшие борцов за правое дело 62 женщины-сотрудницы полиции. Некоторые получили ожоги – их облили бензином и пытались поджечь. К счастью, протестующие не всегда и не всюду пытаются живьём сжечь полицейских. Во Франции ведь имеется немало тихих, спокойных городков, где не бьют витрины магазинов, не торгуют в открытую травкой, не переворачивают в порыве страсти припаркованные автомобили. И это хорошо! Пока хорошо. Но всё-таки, как дела обстоят в целом по стране? Какая, так сказать, средняя температура по больнице? Увы, она уже выше нормы.
    Когда я в девяностые жил во Франции, там было спокойно. Ну за исключением, таких запущенных райончиков как упомянутая выше Ла Гранд Борн. Тогда тоже были места в парижских (и не только) пригородах, куда полиция не любила совать нос. Но это было редким исключением. Однако времена меняются. Преступность растёт повсюду и по всем показателям. По категории ненамеренное нанесение телесных повреждений, например, в среднем плюс 26 процентов в год за последние десять лет. Это драки: пьяные, под наркотой; разборки всякие. Только посчитать, сколько это получается в абсолютных цифрах. Становится не по себе. Вот тебе и безопасность в спокойной европейской стране. Всё, конечно, зависит, от точки отсчёта. Но она непонятна. Где как. В тихом местечке где-нибудь на юго-западе она одна, а в северном пригороде Парижа, в районе знаменитого стадиона «Стад де Франс» – другая. А может, просто всё чаще и чаще заявляют. Но может и нет.
   Вот есть такой объективный показатель – статистика угонов машин. Тут, наверное, объективность почти стопроцентная. Если у тебя угнали машину, то ты всяко пойдёшь и заявишь. А с ними, значит, такая петрушка. В благополучной Франции каждый год угоняют сто сорок тысяч авто. А у нас, в стране с традиционно негативным имиджем в сфере преступности, чуть больше двадцати. И это при том, что зарегистрированных автомобилей в России поболе всё же: 59 миллионов против 52 французских. Да, у нас больше автохлама. Но, ребята, не в такой же пропорции! К тому же и «жигули» тоже угоняемая машина в регионах, на запчасти разобрать, и вперёд.
    В постпрестроечные годы в России это был, можно сказать, национальный вид спорта. Угоняли всё и вся. Помните скорлупки-«ракушки» в московских и питерских дворах? Это была какая-никакая, очень уродливая, но гарантия от угона. А во Франции за десять лет в те же девяностые я слышал о всего двух случаях угона. В одном подростки угнали, чтобы покататься. Проехали пару километров и бросили. Во втором гость из Литвы договорился с французом, что «угонит» его авто, тот заявит через день, когда «угонщик» уже пересечёт границу.  Деньги пополам. Всем хорошо, только страховке плохо.
   Теперь не так. И масштабы не те, и угоны другие. Как только не ухищряются страховые компании, какие только виды антиугонного бизнеса не появляются – всё равно угоняют. Массово. Причём воруют не только автомобили. Велосипеды тоже. В спокойном итальянском регионе Марке знакомые ищут настоящую цепь для велосипеда, обычные замки-шнуры не подходят, их легко перерезают подростки из семей эмигрантов. И все знают кто, но сделать ничего не могут. Во Франции кражи велосипедов приняли прямо-таки промышленный масштаб: вырезают большую щель в крыше магазина ангарного типа и оттуда при помощи специальных приспособлений десятками «выуживают» двухколёсную технику. Тащат всё, что плохо лежит, и неплохо тоже: дорогое электронное оборудование с тракторов фермеров, десятками угоняют овец с пастбищ и если бы только это. Даже солярку выкачивают из баков! И таких случаев всё больше! Остановился шофёр отдохнуть на стоянке, просыпается – а бак-то пустой! Автопредприятиям приходится устанавливать специальные датчики, предупреждающие о резком снижении уровня топлива. Наконец, воруют медные провода, даже подземные. Медь нынче очень дорого стоит – девять тысяч евро за тонну. Вот и режут её. Мэр одной из коммун в департаменте Уаза (Oise), в нескольких десятках километров к северу от Парижа, жаловался: в 2019 году его деревня из-за многократных случаев воровства кабеля около ста (!!!) дней оставалась без стационарной телефонной связи и интернета. Как только с этим не пытаются бороться, даже закапывают люки в землю, чтобы воры не знали, где искать, используют дроны для наблюдения за коммуникациями. Но в тоннеле, например, дрон не поможет. И вот триста метров украденных медных проводов парализуют автостраду около Парижа на целые сутки! Расстояние, которое проезжали за пятнадцать минут, в конце октября 2021 года требует пятичасового стояния в беспорядочном скоплении машин! Всё потому что в очередном тоннеле срезали кабель.
   И методы воров становятся всё более жестокими. Так, чтобы сорвать с жертвы дорогие часы (очень популярный в последнее время вид краж), используют способ удушения. Сбить с ног выслеженного обладателя красивой игрушки и душить его, пока тот не потеряет сознание. Смертельных исходов ещё не было, но они, несомненно, не заставят себя ждать. Мэрия одного из пригородов Нанта в приступе заботы о безопасности горожан даже рекомендовала своим гражданам не носить дорогие украшения на улице. Французы возмутились. Как? Вы не можете обеспечить нашу безопасность?! Мэрия пошла на попятную, но по факту получается, что не могут.
   Возникает вопрос. Куда кто движется? У нас количество угонов сокращается. А у них? Крадут солярку из баков, воруют медный кабель. Любопытная тенденция. Для нас любопытная, но не для тех, кто во Франции живёт. Не думаю, что угонщиками работают коренные французы. Вот прямо-таки нищие студенты Сорбонны подрабатывают по ночам. Нет, понаехали, понапустили. Правоохранительные органы считают, что, например, медью и велосипедами занимаются выходцы из Восточной Европы, особенно с Украины и из Румынии. Но бороться с ними тяжело.  Полицию приструнили, требуют соблюдения всего и вся. Так и представляю себе нынешнего коллегу комиссара Мегрэ, как у него текут слюнки, когда он читает о знаменитом литературном герое-сыщике, особенно о его вполне безобидных по тем временам методах дознания, например, о двадцатичасовых допросах нон-стоп. «Мне бы так!» - мечтательно шепчет он и оглядывается – не услышал ли кто? Нет, так уже не будет, презумпция невиновности явных преступников и диктатура гуманности царят в мире этом. Тяжело полиции с уличными воришками, подростковыми бандами и наркодилерами. То ли ещё будет. Ой-ой-ёй-ёй.
Демократия – это гуманизм! Даже по отношению к террористам
     Полиции трудно работать в государстве со слишком гуманной юстицией. Но, с другой стороны, как она может быть негуманной! Ведь личность, человек – возведены в главную ценность современной цивилизации! Сначала человек, не общество, а индивидуум и его права, и потом уже его проступки. Значит нужно проявлять гуманность. Так устроена вся правоохранительная и судебная системы Франции. Уже давно они функционирует таким образом. Но упор на гуманное отношение к преступникам, в том числе к террористам становится всё заметнее. Если во время первой, 1995 года, волны терактов, организованных группой стихийных исламистов, на борьбу с ними были подняты чуть ли не все силовики страны, и в результате за какой-то месяц гнездо терроризма было уничтожено, а его руководитель убит, то сейчас, кажется, уже совсем не так.
    Все слышали о новом наступлении терроризма во Франции, начавшегося с бойни в редакции «Шарли эбдо», с расстрелов в ноябре 2015 года у знаменитого футбольного стадиона «Стад де Франс» и в концертном зале «Батаклан», когда погибло 130 человек, многим известно о 86 жертвах в Ницце, раздавленных грузовиком с исламистом за рулём, и о массе других терактов с меньшим количеством погибших, но не менее страшных по сути. Об этом знают все, но мало кому известно о том, как силы правопорядка борются с террористами и их ячейками. А они «впечатляют». Многие исполнители были известны соответствующим службам, но их почему-то не могли арестовать, якобы не хватало доказательств. А как же иначе в правовом государстве, скажут мне. Не знаю, не знаю, но шесть лет спустя уже и французская юстиция задаёт себе этот вопрос. Пора бы. Ведь после самого масштабного теракта у «Стад де Франс» и «Батаклана», например, полиция провела больше сотни обысков, свыше десяти подозреваемых было задержано, но в итоге за решётку отправилось всего несколько человек. И это при том, что организация таких расстрелов подразумевала участие гораздо большего количества сообщников. Но доказать не смогли. Большая часть пособников террористов осталась на свободе. С тех пор, увы, ничего не изменилось.
    Вот одна, на первый взгляд, малозаметная история. В сентябре 2016 года четыре исламистки, удалённо направляемые рекрутёром-инструктором из ИГИЛ, попытались взорвать машину, начинённую газовыми баллонами. Совершить сей «подвиг» собирались рядом с Эйфелевой башней, поближе к толпе туристов. Из идейных дамочек три, кстати, коренные француженки, четвёртая с арабо-исламским именем и фамилией. Одна из француженок - 29-ти летняя мать троих детей, у нефранцуженки их аж четверо.
    На машине без номеров (очень «умно», не догадались свинтить у соседа) к Башне подъехали две террористки с баллонами. Одна из них - та самая мамаша троих детишек. Однако наши «героини» оказались настолько зацикленными на своих идеях или просто были законченными идиотками, что не удосужились спросить у Гугла: к Эйфелевой башне не припаркуешься ближе, чем метров на двести. Надо врываться в зону вокруг и пытаться давить всех подряд, заодно и самим отправиться к праотцам. А иначе только случайных прохожих можно зацепить. В результате, они поехали дальше, выбрав целью Нотр-Дам. Но там тоже непросто с парковкой. Тогда девицы с замусоренными мозгами выбрали ресторанную улочку поблизости. Стали на аварийке, вышли. В машине остались пятидесятилитровые ёмкости и пропитанная бензином тряпка. На неё бросили окурок и поспешно дёрнули, показалось, что приближаются полицейские в штатском.
   Окурок погас, машина не взлетела на воздух, даже, как гарантированно взорвать газ, ИГИЛовки не подумали. Официант одного из ресторанов заметил подозрительный автомобиль и вызвал полицию. Террористок арестовали через пять дней, но между тем одна из них успела ранить ножом переодетого полицейского. 
   По мере освещения СМИ следствия и суда стало известно, что все или почти все девицы были известны спецслужбам, как радикальные исламистки, одна из них даже бывала в охваченной войной Сирии. Друг с другом переписывались по интернету, физически познакомились лишь за 7-10 дней до неудавшейся попытки теракта. Две из них, будучи теоретически под колпаком у спецслужб, в течение пары лет обменялись более, чем четырьмя тысячами сообщений в соцсетях. Правда, по большей части писали они о другом, но всё же. Куда смотрели антитеррористические структуры? Наверное, боялись, что дело не дойдёт до суда? Что ж, такие суды. В этот раз повезло, террористки, похоже, оказались просто дурами, а что будет в следующий раз? А после него? Пожалуйста! Осенью 2019 года перешедший в ислам сотрудник парижской Префектуры полиции порезал насмерть кухонным ножиком четырёх коллег прямо в здании всё той же Префектуры! Опять спецслужбы просмотрели. И где? В святая святых охраны общественного порядка. Там, где нужно особенно тщательно проверять людей. Но даже, когда потенциальных террористов выявляют, с ними ничего не могут сделать. Ибо и посадить трудно, и короткие сроки отсидки их только радикализируют.
   Весной 2018 года Прокурор Парижа обратился ко всем, кто готов был его услышать, через прессу: «Во Франции до конца следующего года выйдут из заключения 450 исламистов, 50 из них были осуждены за террористическую деятельность, 400 - за обычные преступления, но радикализировались за решёткой». Тюрьма школа жизни! Что это? Демократия катится к самоуничтожению? Как можно выпускать террористов, они же неперевоспитуемы! Они должны сидеть если не пожизненно, то хотя бы выходить из этих мест с одной мыслью - как залечить заработанные на зоне болячки. Сколько человеческих жизней будет на совести тех, кто давал им слишком мягкие приговоры, кто писал либеральное по отношению к этим уродам законодательство? Обычная логика гуманизма, согласно которой лучше не посадить 10 преступников, чем посадить одного невиновного, уже не работает. Десять непосаженных убьют сто человек! Парижский прокурор предостерегал: «Мы принимаем на себя большой риск - выпускаем из тюрем людей, которые совершенно не отказались от своих убеждений, которые, скорее всего, напротив стали ещё более упёртыми». Кошмар! Но и тогда было понятно, что высокопоставленного чиновника не услышат.
  И ладно бы лишь коллеги по цеху! Освобождает исламистов не только чересчур либеральная юстиция. Сам Президент Французской республики старается. Да ещё как преподносит свои старания! На первый взгляд всё хорошо, правильно. Вот в Мали договорились с джихадистами об освобождении четырёх заложников. Одна из них, стопроцентная француженка, принявшая, кстати, ислам и посвятившая себя благородному делу гуманитарной помощи африканским детям. Христианство ей, видите ли, не помогало в сём достойном занятии, а ислам помог! Ну и зацапали искательницу истинной веры братья по Аллаху в свои лапы. А в октябре 2020 года с большой помпой её, отпущенную на свободу, привозят на Родину. И самым первым встречающим, прямо у трапа самолёта, был не сын семидесятипятилетней женщины, не её внуки, а кто? Угадали? Конечно, Эмманюэль Макрон собственной персоной. Не знаю, какую роль он сыграл в освобождении, наверное, какую-то сыграл. Не без того. Мали всё же бывшая французская колония, и там до сих пор стоят французские войска. Исламистов сдерживают не без их помощи. Так и хочется сказать, спасибо господин Макрон – освобождение заложников, несомненно, благое дело. Да вот только за четверых заложников находящимся у власти малийским военным пришлось выпустить из тюрем 200 (двести!) джихадистов. Такая арифметика - один к пятидесяти. Да, заложников надо освобождать, надо бороться за это. Ну не такой же ценой! Сколько ещё несчастных падут жертвой обретших свободу фанатиков? Много, без всякого сомнения. Но зато хороший, правильный Макрон засветился на первом плане при встрече бывшей заложницы. Так зарабатывают очки беспринципные, но добрые и демократические президенты. Ведь главное – это действительно заработать очки, что будет завтра, то будет завтра, а сегодня Макрон – красавчик! По иронии судьбы это гипермедиатизированное освобождение произошло в один день с заключением первого перемирия Азербайджана и Армении, когда после изнурительного ночного дерби благодаря сильному нажиму Путина неутомимому Сергею Лаврову удалось уговорить своих коллег из двух воюющих государств совершить первый шаг в направлении мира. Получилось, что пока хороший, правильный президент Макрон попустительствовал террористам, плохой Путин работал на дело мира. Воистину неисповедимы пути Господни! Нет, они исповедимы. О «подвиге» Макрона десять минут взахлёб рассказывали вечерние новости, а перемирию в Карабахе отвели всего восемнадцать секунд.
   Да, вот был у нас царь-освободитель Александр Второй, он отменил крепостное право. Барские крестьяне стали свободными. Не знаю, может, Макрон завидует славе великих государей. Наполеоном ему никак не стать. И мир другой, и талантов не хватает. Зато освободителем стать легко. Эмманюэль-освободитель. Звучит красиво, а на деле - освободитель джихадистов. Мало террористам снисходительной Фемиды, так ещё и сам господин Президент подвизается на этом поприще.
   И ещё одна ирония судьбы – пять месяцев спустя освобождённая из плена старушка вернулась в Мали, а ровно через год после медиа-акции Макрона малийская полиция объявила её в розыск...
    Результатом подобной освободительной деятельности государства может быть только одно. И оно происходит регулярно – вот в декабре того же, 2018, года, когда Прокурор Парижа предостерегал от чрезмерно либерального отношения к исламистам, очередной джихадист, теперь уже в Страсбурге на рождественском рынке убивает пятерых. Он был в сфере внимания полиции и спецслужб. Ещё бы: в свои 29 лет он успел огрести 27 (двадцать семь!) судебных приговоров по уголовным делам в трёх странах – Франции, Швейцарии и Германии! Можно только представить какие «суровые» наказания он получал за свои подвиги. Наверное, больше полугода нигде не сидел, а чаще всего отделывался лёгким испугом. Правосудие, видимо, верило в него: исправится. Доигрались. Обиженный юстицией уголовник стал джихадистом. Наверняка он был в поле зрения соответствующих служб, наверняка о его взглядах знали, но пресечь криминальную деятельность вовремя не смогли. А почему? Может, потому что всех отпускают, посидел немного, теперь порезвись на свободе? А ведь предупреждали…
    Наверное, понятно, что не только во Франции не услышали прокурора.  К сожалению, в странах с продвинутой демократией, порядки примерно одинаковые. В ноябре 2019-го в Голландии какой-то спортивный субъект с чёрными курчавыми волосами потыкал ножиком в людей. Прямо в большом торговом центре. Трое раненых. Полиция не настаивала на связи с терроризмом. Ещё бы - внешне совершенно нормальный пятидесятилетний мужик начинает чикать подростков. Наверное, девчонку с ними не поделил. Разборки на почве ревности, так сказать. Правдоподобно. Бывает.
   Зато в Лондоне примерно тогда же без трупов не обошлось, двое и ещё трое раненых. Прямо на Лондонском мосту. За два года до этого там уже катался по людям фургон с исламистом за рулём. И вот снова жертвы. Тут уже от версии о терроризме отказаться было трудно. 28-ми летний Усман Хан в 2012 году был осуждён на 16 лет за участие в террористической деятельности. Отсидел только шесть! Видать, кто-то решил, что не надо ломать жизнь молодому человеку. Из-под стражи его освободили под расписку в декабре 2018 года. Видимо, за хорошее поведение. Поверили на слово, значит. За это кто-нибудь ответит? Может теперь что-то изменится в тамошней системе исправления наказаний? Хочется верить, но… только фактам. А они пока не внушают оптимизма. Ведь либеральное отношение к террористам – это только верхушка айсберга.
Полностью текст книги можно прочитать на платформе "Литрес" и приобрести  в книжных магазинах Санкт-Петербурга и  в сети "Буквоеда" и "Читай-города"