Вертолет, пьяная мать и утопленник

     Вертолеты еще не прилетели, тихо журчит вода и цветут цветы небывалой красоты. Маша спокойно гуляет вокруг прудов во дворе своего кондо The Lakes, заучивая наизусть сегодняшний список английских слов. Она только недавно приехала в Америку и ее английский упорно отсиживается на ступени «твоя-моя-непонимай». «Вот, - думает она с неодобрением, - в нашем московском дворе всегда много гуляющего и спешащего по делам народа, а тут и прекрасные дорожки, и пруды, и уточки-цветы, и всегда пусто – американцы или на работе, или дома сидят телик смотрят. А «гуляют» только до парковки, где их машина.»
     Рядом с ее домом в Москве в Воронцовском парке тоже были пруды. (То есть пруды, конечно, и сейчас есть, но для Маши пруды «были».) И летом там был такой аттракцион: в большой прозрачный пластиковый шар на молнии запускают человека, застегивают молнию и спускают на воду. Человек, оказавшись без твердой опоры под ногами, начинает падать и делать всякие бестолковые движения, а шар от этого плывет бессмысленными зиг-загами по пруду. Довольно жалкое зрелище… Маше кажется, что, приехав в Америку, она оказалась плывущей по морю внутри такого вот шара. Его мутные стенки сделаны из прочной ткани ее безъязыкости, страха быть непонятой и абсурдности ее инородного поведения. Она плохо стоит на ногах и плохо понимает, что происходит вокруг, но открыть молнию и выбраться из шара она не может - кругом недружелюбная к «не рыбам» вода.
     Из-за угла вышел меланхоличный мужчина с собакой, в руках наготове зеленый пакетик, в ушах наушники, на ногах пластиковые кроксы. Если в ее московском дворе, встретив прохожего, Маша может что-то о нем догадаться, то тут, даже поговорив, ничего сказать не может: он приехал из другого штата или местный? окончил среднюю школу или имеет высшее образование? дворник или миллионер? или милиционер? Вдруг к Мужчине-с-собакой подбегает взъерошенная женщина, в тапочках и халате и начинает, задыхаясь, истерически кричать что-то. Ого, какой накал, так можно только с мужем общаться. Отлично, думает Маша, сейчас прикоснусь к пониманию американской семейной жизни! Она напрягает свой рахитичный английский, чтобы понять, о чем скандал. Кроме часто повторяемых и уже хорошо ей знакомых двух слов fuck и fucking, она вычленяет две понятные фразы:
     – Я больше не могу! У меня больше нет сил!
     Маша очень довольна собой, она поняла! Впрочем, интонирует Женщина-в-халате так, что и на китайском было бы понятно – она так больше не может! Похоже на семейный скандал, но, что удивительно, Мужчина-с-собакой не заводится с пол оборота и не лезет в бутылку, и даже не спорит в ответ, а кладет руку ей на плечо. Женщина-в-халате продолжает захлебываться:
     –  Я всего лишь … (не понятно)! Просто, чтобы посмотреть … (не понятно)! И он тут же … (не понятно)!
     Что же случилось?
     – Причем, когда я … (не понятно) он вместо того, чтобы … (не понятно), побежал! Я больше не могу! – Женщина-в-халате разворачивается и нервным шагом возвращается домой.
     Может, убежал ребенок? Нет, ребенка легко догнать. Собака? Но их собака вот, писает на фонарь. Маша чувствует себя обделенной – сцена была сколь хорошо эмоционально раскрыта, столь сокрыта от нее смыслом. Мужчина-с-собакой тяжко вздыхает и видит Машу:
     – Добрый вечер. – приветливо улыбается Мужчина-с-собакой.
     –  Хай! – говорит Маша самое короткое приветствие, чтобы не изобличить свой акцент.
     –  Нам друзья дали собаку на неделю, пока …. (не понятно) уехали, а их собака сбежала. Жена приоткрыла дверь посмотреть … (не понятно), и собака убежала из дома!
    Смыл происшедшего в Америке Маша уловила! Всеми своими мимическими мышцами лица она пытается передать Мужчине-с-собакой свой ужас перед случившимся, соболезнования и надежду на то, что собака проголодается и сама вернется.

     Ох уж этот английский! Женщины редко так настойчиво добиваются взаимности, как Маша у него. Первые попытки им овладеть она сделала лет 20 назад, потратила все свои чары зря и вышла замуж за другого.
     На первые свидания к английскому языку Маша приходила в лингафонный кабинет (это где сидишь в кабинке в наушниках, слушаешь и повторяешь) еще на первом курсе Университета. Была молодая и красивая, в новой юбке из шерстяной ткани, крой назывался полу-солнце. Преподаватель английского быстро понял, что эта студентка «тяжелый случай», и в дополнение к лингафонному кабинету приставил к ней успевающего однокурсника Юру. Они вместе упорно занимались иностранным языком в полумраке последнего этажа Физфака, и ее широкая юбка полу-солнце без всякого умысла накрывала однокурснику колени. Юра не смог втащить Машин английский хотя бы на одну ступень выше и, как честный человек, женился.
     Экзамен английского языка для кандидатского минимума был сдан исключительно за взятку. Маша к этому времени уже лет шесть его учила, но когда экзаменаторша с ней заговорила, «соискатель ученой степени» смогла только догадаться, что к ней обращаются на английском языке. Но не более того. Самое ужасное, что Маша не могла уловить, где кончается одна фраза и начинается другая. И кончается ли фраза точкой (тогда можно просто улыбаться сказанному), или же знаком вопроса (тогда надо кончать улыбаться, и делать лицо задумавшегося над ответом.) Наконец ее мучительница догадалась, что Маша ничегошеньки не понимает и собралась поставить ей заслуженную двойку. Но тут к столу подошел Машин научный руководитель и, лучезарно улыбаясь, начал охмурять экзаменаторшу: «А давайте мы ей поставим все-таки тройку? И я Вас приглашаю в ресторан!», «Но как она будет писать научные статьи с таким знанием английского?» В конце концов экзаменаторша сдалась и поставила-таки Маше тройку, взяв с нее клятвенное обещание, что на следующий же день Маша сядет учить этот язык.
     Еще лет через несколько за безумную для себя цену Маша покупает 20 кассет аудио уроков английского языка в надежде, что мытье посуды под звуки уроков английского сдвинет ее с мертвой точки. Гора вымытой посуды и глухо как в танке.
     Наконец, Машин муж, поняв, что никакие средства не помогают, решается на крайний шаг – изучение языка с погружением. Глубоким погружением. Он перевозит ее и двух детей в Америку.

     И вот Маша гуляет по Америке, по их красивому двору с прудами внутри комплекса из двухэтажных домов с квартирами, и учит словарные слова. Стемнело, в окнах зажигается голубой свет – соседи уже приготовили ужин и уткнулись в экраны. Маша телик не смотрит, так как не понимает английского, но с интересом заглядывает в окна первых этажей и рассматривает движущиеся картинки на экранах.
      Впрочем, вдруг видит и другое: одна женщина телик не смотрит, а сидит на балконе первого этажа и курит. Редко в Америке учуешь запах табака. Маша проходит мимо балкона (балконы на уровне земли) и с удивлением слышит еще и запах алкогольного перегара. Когда языка не понимаешь, обостряются остальные органы чувств: обоняние, зрение и любопытство. Последнее ее тянет заглянуть внутрь квартиры. Там она видит играющего на полу малыша лет четырех. «Хм… и такое бывает! Американская мать пьет и курит!» Маша сделала несколько кругов по двору, чтобы еще и еще раз пройти мимо и убедиться в этом культурном открытии. На очередном круге она сталкивается с Мамой-курившей-на-балконе уже на улице. Женщина испугано спрашивает:
    –  Вы мальчика тут не видели?
     Что ж у этих американцев убегают то собаки, то дети…
    –  Нет! – выбирает Маша из своего скудного английского словаря самое короткое слово и думает про себя «Да дома твой мальчик! Я его недавно там видела. Небось, заполз под диван и заснул. А тебе, мать, пить надо меньше!» Но как-то неудобно говорить, что она ходила мимо и заглядывала в чужой «проперти» внутрь, и не один раз. Внутренний голос подсказывает, что в Америке это не принято. Маша все-таки решается успокоить женщину:
    –  Я видела его у Вас в апартаментах.
Мама-курившая-на-балконе выпучивает глаза и убегает совсем в другую сторону от своего дома. Странные они какие-то, американцы! Жизнь в Америке напоминает Маше собирание пазла без хотя бы маленькой картинки-подсказки на коробке, причем некоторые детальки пазла еще и отсутствуют. Маша пожимает плечами и возвращается к себе домой.
     Проходит некоторое время, и за окном раздается громкий гул, а мимо окна, чуть выше крыши пролетает… нет, не Карлсон! А вертолет! Любопытство опять выталкивает Машу во двор. Там она видит уж совсем фантасмагорическую сцену: в черном небе прямо над прудами летает огромный вертолет и светит яркими прожекторами на землю. В страшном ветре от его пропеллеров деревья и кусты пляшут какой-то содомический танец, и между танцующими бегают черные фигуры с фонариками. Они высматривают что-то в черной воде прудов. Одна черная фигура подбегает к Маше и оказывается черным полицейским в черной униформе. Полицейский-с-фонариком начинает у нее что-то спрашивать. Надо заметить, что английская речь под рев вертолета становится еще менее вразумительной, поэтому Маша первый делом пугается, что на сей раз экзамен английского она не сдаст.
     –  Пропал мальчик 4 лет. Возможно, утонул в прудах. Вы его не видели во дворе? – активно помогая себе жестикуляцией, орет ей Полицейский-с-фонариком, стараясь перекричать вертолет. Если бы все американцы так помогали себе говорить руками и фонариками!
     Машу тут же осеняет! Это тот малыш, которого она видела через балкон первого этажа, и чья мама уже бегала по двору. Мама-курившая-на-балконе, очевидно, его так и не нашла (конечно, чего бегать по двору, он же дома!) и вызвала полицейских! Неужели мальчик сбежал? Да нет, как же он мог сбежать? Через балкон? Нет, на балконе курила его мать!
     –  Вы дома его искали?    
    Полицейский смотрит на Машу как на сумасшедшую – они тут с вертолетами и фонариками ищут мальчика на дне прудов, а женщина думает, что они в дом заглянуть забыли? Маша понимает, что должна как-то мотивировать свою гипотезу, но утыкается в два этических вопроса: 1. Удобно ли полицейскому говорить, что она несколько раз заглядывала внутрь квартиры? и 2. Как «квартира» на английском? У них разные названия: если у тебя съемное жилье, если это та же квартира, но частная собственность, если собственность с тем куском земли, на котором она стоит, если собственность, но земля под ней тебе не принадлежит, если собственность, но тебе не принадлежит воздух в ней, если собственность с землей, но без подземных источников и т.д. Всё это крайне сложно, и она еще не выучила всех названий. В кондо The Lakes частные квартиры, а «апартамент», вроде, у американцев это когда съёмное помещение? Но всё-таки Маша решается сказать, как может:
     –  Я его недавно видела внутри …  апартамента. Я гуляла и несколько раз там видела мальчика!
     У Полицейского-с-фонариком расширяются глаза, и он куда-то убегает в другую сторону. «Да, странно они реагируют на мою фразу про апартаменты. – думает Маша. –  Я что-то не так говорю? Да ну их, пусть бегают и летают, я пошла спать.»
     На следующее утро Маша встречает свою единственную подругу по двору Мэрит, американку, у нее мальчик возраста Машиной дочки, и они иногда гуляют вместе с колясками. Мэрит умеет подобрать слова так, что Маша неплохо понимает ее английский.
     –  Мэрит, ты слышала вертолеты вчера вечером?
     –  Да-да! Потерялся мальчик. Его искали, думали, что он утонул в прудах. А знаешь где его нашли?
     –  Нашли! Где? – Маша про себя думает: «знаю где – дома под диваном.»
     –  На парковке! В моей машине!
    –  Прости, не поняла, где?
    –  На парковке! Причем вчера полицейские его так и не нашли и уехали. А утром соседка пошла выносить мусор и увидела мальчика, спящего в машине. Вызвала опять полицейских. Машина оказалась моя, и полицейские позвонили мне. Я часто забываю закрывать машину, и вчера дверь оставила открытой. И мальчик, убежав из дома, забрался в мою машину, сел в кар-сит моего сына, наелся печений, которые там везде разбросаны, и сладко заснул! Самое загадочное, что вчера полицейскому какая-то женщина сказала, что видела мальчика на парковке, так что они и парковку всю обыскали! Но внутрь машин, конечно, не заглядывали. Кому придет в голову, что ребенок забрался внутрь чужой машины!
     У Маши в голове начинает складываться пазл, и окружающий ее мутный шар вечного непонимания происходящего немного приобретает прозрачность: эта Женщина-посылавшая-всех-на-парковку была она сама, Маша! Неужели у нее такое плохое произношение после лингафонного кабинета, что можно перепутать ее «I saw him in the apartment» и «I saw him in the parking lot”? Зато теперь стало понятно почему и Мама-курившая-на-балконе и Полицейский-с-фонариком после встречи с Машей убегали на парковку.
    Но, надо отдать должное, посылала всех Маша в правильном направлении! Мальчик был именно там! Это они плохо фонариками светили! «Хватит слова учить, пора работать над произношением!» –  решает Маша.