Худший день недели

Суббота – худший день в неделе. Да, именно суббота. Суббота – это чистилище, отделяющее рай от ада – рабочую неделю от воскресенья. Ты только успел настроиться на рабочий лад, снова привык просыпаться в шесть тридцать под знакомый неунывающий звук будильника, куда-то собираться второпях, посматривать на время каждые пять минут, находиться в приятной, знакомой и простой утренней возбужденности. Чувствуешь, что ты принадлежишь этому миру, являешься его активным участником, имеешь какие-то дела, какие-то намерения и даже планы. Весь день занимаешься чем-то важным, чем-то полезным, по крайней мере тебе так говорят, а ты и рад верить. Сидишь себе, слушаешь что-то, записываешь периодами, иногда отвечаешь, и не думаешь о том, что тебе это все, может быть, и не нужно совсем, бесполезно, бессмысленно. Тебе просто нравится находиться в движении, чувствовать его, быть поглощенным им, забывать обо всем, кроме него, тонуть в нем и блаженно делать то, что должен. Так и проходит весь день. Потом ты приходишь домой, и тоже делаешь то, что всегда делаешь: готовишь себе какую-нибудь еду, включаешь ютуб, твич, сериал – что-то включаешь, в общем – и смотришь, пока готовишь, а потом смотришь, пока ешь. После, снова садишься и начинаешь делать то, что тебе сказали делать, сказали еще, когда ты был не дома, а там, где надо. Вот ты сидишь, делаешь, что надо, думаешь, как бы побыстрее сделать, что надо, доделываешь, что надо, потом снова ешь, смотришь что-нибудь, и ложишься спать. А с утра тебя встречает заученная мелодия, и ты снова делаешь, что должен.

А потом, в один день наступает она – суббота, и ты уже просыпаешься в полнейшей тишине, как правило, куда позже положенного, когда в рабочие дни ты уже что-то давным-давно делаешь. И ты сидишь в кровати, растерянный, потерянный, маленький и протираешь глаза, впервые за неделю думая. Думаешь, что тебе делать, что тебе надо делать, но ничего тебе делать не надо – все, что надо, ты сделал вчера, и сегодня у тебя “заслуженный отпуск”, как говорят. И ты пытаешься думать, придумать – что тебе сегодня надо делать, и даже что-то придумываешь. Тебе надо сделать зарядку, выйти на пробежку, приготовить завтрак, потом прочитать книгу, потом почитать другую книгу, поумнее, потом пойти погулять, сходить туда, еще туда и туда, а потом, когда вернешься, снова приготовить еду, поесть, в конце концов отдохнуть, как это делается – то есть, какой-то промежуток времени посмотреть в экранчик и полистать там что-то. Но, почему-то, из всего этого, что тебе надо, ничего не делается, кроме последнего. И вот ты лежишь, с неумытыми глазами, во вчерашней одежде на незаправленной постели, и листаешь с таким же неизменным выражением лица, с которым спал, что-то там у себя в экранчике, что забываешь не потом даже, а сейчас, в ту же минуту, как делаешь новый свайп. И по сути проснулся ты и сразу заснул, только не по-настоящему, – это ты уже часов двенадцать делал – а понарошку, убеждая себя, что не спишь вовсе, а что-то делаешь, что-то, что вот-вот перестанешь делать, потому что, если не перестанешь, это станет вредно. Потом перестаешь, когда замечаешь, что за окном изменилось освещение, или, что более вероятно, когда встаешь, чтобы сходить в уборную, потому что нет уже сил терпеть. И тогда ты замечаешь, что уже давно было вредно, а ты не уследил, и начинаешь себя за это ругать, что, безусловно, правильно, ведь тогда ты не будешь больше в этот день притрагиваться к телефону, будешь заниматься более полезными вещами. Ты пройдешься из комнаты в кухню, потом в комнату, потом снова в кухню, снова в комнату, присядешь на кровать –подумать, что можно сделать полезного, потом приляжешь подумать, и будешь лежать и думать, что такого полезного можно сделать. Потом придумаешь, что тебе было бы полезно подумать над тем, как сделать то, что должен, с большим процентом эффективности и с меньшим временем. И ты будешь лежать и думать, как бы это что-то сделать, и даже что-нибудь придумаешь, перед самым своим засыпанием, потому что самые умные вещи придумываются на границе сознательного и бессознательного, сна и яви. И ты заснешь с приятным чувством, что сделал что-то полезное для жизни, для себя.

В воскресенье утром ты проснешься тоже в тишине и тоже позже шести тридцати, с какой-то другой головой, более весомой, утяжеленной, забывшей недавнее предсонное открытие, и покалываниями в животе, в области желудка и солнечного сплетения – скопления нервов в брюшной полости. И уже эти покалывания не дают тебе лежать, заставляют просыпаться и делать что-то. И ты встаешь, делаешь себе завтрак и начинаешь делать все, ну, ладно, не все, но добрую половину того, что надумал для себя вчера.

Так и получается, что суббота является каким-то неполноценным днем, неправильным. Для нее нет места в неделе, она только мешает и не несет никакой полезности в себе – только вред. Буферная зона, как в аэропортах, в которой тебе ничего не остается, кроме как сидеть с чемоданами и пялиться в одну точку в ожидании чего-то, каких-то заветных цифр, которые еще красиво нарисованы на корпусе самолета. Никогда не понимал их смысла – зачем заставлять людей сидеть на неудобных металлических стульях, когда можно сразу пустить на свой самолет, на свое сидение, это же в разы удобнее и практичнее. В общем, никакой надобности в этом металлическом стуле недели я не вижу, и было бы куда лучше от него избавиться.