***

ДАЧНЫЕ ИСТОРИИ.

Немного отойдя от поминок и отдохнув от алкоголя,память возвращает в те времена,когда в середине семидесятых годов до середины сентября мы жили на даче,каждый день добираясь с папой в город на машине. Ну а все выходные мы посвящали охоте в близлежащих к даче угодьях,числившиеся в те времена как воспроизводственный участок, в который всё же выдавался некоторый процент путёвок.

Мама устраивала наш быт и питание. На широкой террасе, под сенью старой яблони, посаженной ещё моим прадедом,стоял большой старинный стол пятиугольной формы. Со стороны стены дачи был мягкий диван, покрытый сверху зелёным бархатом, а снаружи располагалось кресло-качалка, в котором так любила сидеть мама. Утром, вечером, а в выходные и в обед мы рассаживались за столом, начиная трапезу. Всегда на столе были свежие овощи с грядки, а в сезон охоты частенько мама баловала нас различными блюдами из дичи.

Очень хорошо ей удавались пирожки с запечёными ломтиками утиной грудки, а особенно ценным блюдом в её исполнении были конечно же вальдшнепы с картофельным пюре, переложенные различной зеленью с огорода. Хитрюга Джим успевал вовремя подлизываться к маме именно в тот момент, когда та хлопотала на кухне. В результате животик нашей рыжей собачки всегда был несколько раздут от неумеренных маминых угощений.Папа постоянно ругался на маму и на собаку, но это нисколько не меняло дела.

Сосед по даче,старенький пенсионер Андрей Степанович тоже бывал частым гостем за нашим столом.В молодости он охотился с гончими и его интересовали рассказы отца об охотах с сеттером. Как-то раз он принёс показать папе удивительную двустволку работы известного английского оружейника Чарльза Ланкастера. Очень красивое ружьё с необычным запиранием поразило тогда моё мальчишеское воображение.Никогда после мне не удалось увидеть ружей этого мастера. К сожалению, там была сломана какая-то оригинальная деталь, которую могли сделать только на каком-нибудь оборонном заводе, куда доступ пенсионеру был закрыт.

Мама всегда очень заботливо ухаживала за старым заслуженным человеком, в благодарность Андрей Степанович часто дарил маме розы со своего участка.
Так мы и жили на даче,лишь пару дней в неделю ночуя в городе, чтобы принять горячую ванну. Джим частенько убегал по подружкам с соседних дачных участков. Некоторые его похождения заканчивались тем, что нам предлагали раздать щенков после бурных собачьих романов.Мама вместе со мной бегала по участкам, ища горячего ирландского героя-любовника.

Кошка Андрея Степановича нагло сметала весь корм из Джимкиной миски, тогда как другим кошкам вход на участок был строго запрещён. Нарушители порядка тут же загонялись на ближайшие яблони и серьёзно облаивались. Такая у них существовала иерархия со своим собачье-кошачьим уставом. Маме приходилось загонять Джима в дачу, снимать кошек с яблони и выносить за ограду участка.

Как-то в середине сентября папа засобирался на охоту. Мама сразу же приготовила нам с собой щи в термосе, бутерброды с докторской колбасой и термос с горячим чаем.Джим крутился безостановочно вокруг отца, то залезал на заднее сидение открытого "жигулёнка", то выпрыгивал обратно и нетерпеливо поскуливал. Наконец мы выехали со двора, проехали вдоль заборов дачных участков, миновали плотину выкопанного пруда и по песчаной дороге покатили вдоль полигона танкового училища.

Через двадцать километров машина въехала в длинный овраг, заросший лесом и остановилась. -Которые тут временные-слазь.Кончилось Ваше время.Кончилась Ваша власть-процитировал папа со смехом Маяковского и открыл багажник, доставая ружья. Сложив Зауэр для себя и императорскую тулку для меня, он выпустил из машины Джима. Рыжий вихрь тут же скрылся в ближайшем орешнике.
Закрыв дверки на ключ, отец двинулся по лесной дороге в ту сторону, куда ушла в поиске собака. И буквально через сорок метров мы увидели кобеля на стойке.

-Гошка-прошептал азартно отец-иди стреляй. Взведя оба курка, я осторожно подошёл к собаке сзади. Впереди была чистая поляна, на краю которой росла одинокая ольха, за ней журчал ручеёк.-Пиль!-крикнул сзади отец. Джим прыгнул и спереди прямо с чистого места поднялась пара вальдшнепов. Поймав долгоносика на мушку, жму раз, два.. . и ружьё не стреляет. -Осечки-говорю я папе. Глаза его смеются.-Вроде бы рано склерозом болеть.Ружьё-то сначала зарядить надо-говорит он. И точно, в стволах нет патронов.

Так и не удалось мне в ту охоту попасть по вальдшнепу, зато у папы сетка ягдташа была полной, да ещё и на тороках четыре птицы висело.
-Да-заканючил я-тебе легко из парадоксов стрелять.-На,возьми Зауэр, стрельни-сказал отец добродушно. Следующая стойка, вылет вальдшнепа на чистое место, два моих промаха. Птица казалось бы, уже улетела, но папа быстро вскидывает тулку и как мне показалось, совсем не целясь, валит долгоносика в конце поляны.

Мама по приезду расспрашивает нас об успехах.Я отмалчиваюсь, обидчиво сопя носом. -Опять лещиные губы изобразил-со смехом констатирует отец.Мама, как может, утешает меня.А хитрюга Джим под шумок незаметно от всех, принимает из руки мамы блины с деревенской сметаной. Как же давно всё это было...