***

СТАРОЕ РУЖЬЁ.

Жил когда-то в Саратове очень рукастый оружейный мастер Яков Фёдорович Лощилов.Была у него страсть к восстановлению старых, пришедших в негодность ружей известных мастеров. Особенно любил он английские и бельгийские ружья.Многим из них он дал вторую жизнь. Ещё пристрастен он был к собакам породы английский сеттер,хотя многие упрекали его в том, что натаскав очередную собаку на диплом и поохотившись с ней два-три года, он бывало, продавал собаку в другой город и заводил новую.

В то время отец мой держал ирландского сеттера Джима. Однажды Яков Фёдорович спросил отца, не станет ли он продавать ему тот Голланд, который он когда-то отреставрировал. Отец рассказал ему историю обмена его на МЦ-9,после чего оружейник покачал головой, поцокал языком и пригласил нас на охоту по вальдшнепу.-Я Вам своё новое ружьишко покажу-с таинственным видом произнёс он.

Утром на служебном "москвиче-423" папа заехал за Яковом Фёдоровичем.Тот вышел из дома почему-то без собаки.-Да потекла, будь она неладна-ответил он на вопрос отца-правильно делаете, что кобелей держите. Сзади он положил очень компактный кожаный футляр и маленький рюкзачок. Пока ехали в лес, Яков Фёдорович всё прикладывался к фляжке с коньяком, а приехав, предложил отцу позавтракать на капоте машины.Джиму это не понравилось.Он скулил и лаял на отца всё то время, что взрослые перекусывали.

Наконец оружейник стал расстёгивать застёжки на футляре.Внутри лежала красивая двадцаточка с полными замками. "Дж.Пёрдэй и сын", было написано на стволах. Яков Фёдорович поведал нам, что случайно увидел это ружьё у одной старушки в деревне.Было оно в удручающем состоянии, поэтому быстро сторговавшись со старой женщиной, мастер приступил к реставрации ружья.
В результате оно выглядело как новенькое.

Папа похвастался в свою очередь, Геринговским зауэром.Глаза у старого мастера заблестели.Наконец Джим был выпущен из машины и охота началась.
Буквально на краю поляны, где стояла машина, рыжая бестия сразу же нашёл пару вальдшнепов.Поднявшись над кленовым подростом, птицы начали разлетаться в разные стороны.Как щелчки кнута быстро прогремели два выстрела из двадцатки и оба вальдшнепа упали на поляну. Отец даже ружья поднять не успел.

Следующая стойка минут через тридцать, папин промах и опять попадание дяди Яши. Взяв следующего кулика, отец повесил ружьё через плечо и стал наблюдать за стрельбой Лощилова. Казалось, что он вообще не целится, просто стреляет в ту сторону навскидку и вальдшнеп падает. Взяв таким образом за утро десять куликов, Яков Фёдорович засобирался домой, объясняя это большим количеством подлежащих ремонту ружей.

-А какого года Пёрдэй?-спросил напоследок отец.-1897-ого-было ответом.-Я ведь его по кусочкам собирал, ложу полностью для себя сделал, стволы на две сотки шустанул.Никогда не продам-закончил он хвалебную оду ружью.
Джим с неохотой залез в машину и мы поехали в город. Через несколько лет мы узнали, что Яков Фёдорович всё-таки не удержался и продал Пёрдэй кому-то на Север, за тысячу двести рублей и пыжиковую шапку...