3. Прогулочка

Затерянный остров, святилище тьмы,
Что так будоражит пытливы умы,
Но если умы мы в уме умножаем,
То вот вам уже и сезон урожая.

Да, она теперь не бежала, а просто летела чуть повыше земли. А Маркус крепко за неё держался. Ему очень хотелось знать, как Ни ху-яо это сделала, а также, - могут ли они взлететь еще выше.

Вместо этого он спросил, указывая на холм, синевший вдалеке на фоне звездного неба; на вершине его виднелись огоньки:
— Там что-то наверху, что это? Городишко?
— А, это? Замок нашего господина, - ответила с каким-то раздражением, - да увидишь еще, не переживай.
— А там? – указал он на размытые силуэты мелких построек слева.
— Там деревня крестиан.
— Деревня крестиан?
— Ну да, передняя траншея продуктового фронта, вырытая в интересах снабжения замка его величества, - язвительно выпалила Ни Ху-яо.
— А почему не видно никакого света в домах? – удивлялся Маркус. – Хотя бы, как водится, какой-нибудь болван заснет перед фунциклизором, да и забудет выключить свет?
— Какие фунциклизоры?! У них только уличные кричаллы. Крестианам вообще запрещено ночное освещение. Электричества нет, и даже огни ночью жечь нельзя, – сердилась Сяо Ни. – У нас тут всё организовано как надо! Да не шуми сильно. Это небезопасно. Еще нарвемся на императорскую стражу, или на ватагу бротанов, или нас заметит какой-нибудь ретивый следопыт. А у меня много сил на полёт уходит. Не уверена, что смогу отбиться от мерзавцев.

Но потом, несмотря ни на что, громко рассмеялась. Маркус испугался и зашикал на эту дурочку: «Тихо ты, сама ведь говорила...»

Впереди темнелась то ли роща, то ли лес, и вскоре они с Ни Ху-яо уже летели между деревьями, и она понемногу сбавляла скорость. Не то, чтобы деревья стояли так уж густо, но свет луны не лился прежним половодьем сверху, и, как вы понимаете, приходилось быть очень внимательной. «Не надо так быстро», - попросил Маркус. На что Лиса ответила, что да, конечно. Похоже, это был дубовый лесок, может, и с примесью других пород. «Фу, придется остановиться. Боюсь, как бы мы не разбились!» - рассмеялась она. Ноги их коснулись земли, и они побежали, замедляясь.

На поляне света было больше. Вокруг росли низкие дубы, лишь вдалеке виднелись высокие деревья, похоже, сосны. Впереди, сквозь дубовую листву, проглядывал тот самый замковый холм, тоже порядочно поросший деревьями.
— Мы пойдем к замку? - спросил он.
— Может быть. Но ты, наверное, устал, - сказала Сяо Ни.
— Точно, устал с непривычки, - сознался Маркус. – И, вроде бы, сколько я там пролежал, в их лазарете, всего ничего.
Она посмотрела на него – даже в темноте было видно – испытующим взглядом, ответила тихо: «Долго, Маркус. На самом деле очень долго. Отлежал карантинный срок, даже немного сверх того. Ты ведь оттуда, из Внешнего Мира. А здесь боятся заразы… Как и везде... Я приглядывала за тобой, как бы чего не случилось». Пушистый хвост коснулся его ноги. Маркус попытался обнять её, прижать к себе, но она моментально выскользнула, тихо рассмеявшись, сказала: «Шшш, не время, нетерпеливый. Давай поднимемся немного по холму наверх, так будет лучше видно. Чтобы ты имел представление, куда попал…»

***
Они стояли где-то на полпути к тому самому холму, он оказался не вполне правильной формы, а с небольшой седловиной между двумя вершинами. На высокой вершине, что вдалеке, виднелся замок, окруженный крепостной стеной. На второй, более низкой, что поближе к ним, светилось желтым овальное двухэтажное строение. Там как будто играла музыка и порой раздавались крики и визги.

Маркус спросил, как высоко она может взлететь. Ни Ху-яо ответила, что вполне достаточно для воображения обычного человека, но чем выше, тем больше уходит сил. Ведь лисы все-таки не птицы, а совершенно наземные существа. Обведя округу рукой, голосом гида заговорила:

— Наш остров вытянулся с северо-востока на юго-запад и слегка похож на саламандру. Или на вашу букву Q, шрифтом italic, но очень сплюснутую.
— Ты знаешь английский алфавит?
— Как будто это сложнее иероглифов, - рассмеялась она.
— Хорошо. Прекрати смеяться. Мы сейчас на северо-восточной стороне?
— Нет, как раз-таки на юго-западной, - хихикала она. – Ты что, совсем не ориентируешься?
— Хи-хи, - передразнил Маркус, - куда уж мне, я тут почти ничего не видел при свете солнца.
— А по звёздному небу?..
— Нет, это слишком сложно, да меня никто и не учил. Надо было загрузить в память хоть какие-нибудь программки ориентации, но кто ж знал тогда, что такое случится.

— Жаль, что у нас в хозяйстве нет чжинаньче, - хитро вставила Сяо Ни.
Маркус сразу же заинтересовался, что это еще за чжинаньче, и она перевела: «Колесница, указывающая на юг». Он продолжал допытываться, но Ни Ху-яо только напускала все больше и больше туману. Наконец, смущенно призналась, что не вполне понимает принципы действия механизма («В конце концов, я волшебная лиса, а не инженер-изобретатель. Отстань!»)
 
— Хорошо, неважно, - продолжила она, - за высоким холмом, мы её отсюда не видим, начинается северо-восточная половина острова. Вон там, влево и внизу – бухта и гавань. Еще левее – деревня, про которую ты спрашивал, еще левее — та, которую мы старательно обошли в самом начале. Повернись еще левее! Там другая деревня. И еще, и еще, и еще. А этот низкий холм закрывает от нас деревню Хэйшань, самую большую на острове. Там есть даже воскресный рынок и пару лавок, что торгуют каждый день.
— У вас тут полно деревень.
— Ну… Семь с этой стороны острова, и пять с другой.

— А тот двухэтажный дом с музыкой и дикими криками, похожий на барак, что это? – интересовался Маркус.
— Это, - засмеялась Сяо Ни, - веселый дом, неужели не понятно?
— Веселый дом? А, бордель, что ли?
— Да, публичный дом, лупинарий на вульгарной и прочей латыни. Для офицеров, солдат, отличившихся работников мануфактур, мастерских – в общем, вольных людей, тех, кто поощрен талонами на довольствие.

— Талонами на лупинарное довольствие? – удивленно рассмеялся Маркус.
— Лупа, талон, он на всё. Правда, наше всё — это лупинарий, воскресный рынок и пару магазинов в Хэйшань. Это почти те же деньги, что у вас, во Внешнем Мире. У нас для всех свободных, за исключением императора и его семьи – талонно-лупинарная система. Ну а для оставшихся — священная неволя.
— Эти талоны - вместо куробаси? Или вместо кронов? Смотри, а у нас там - самая твердющая на земле и под землёй денежная единица, называется куробаси, состоит из ста кронов, - похвалился он.
— А у нас ничто не из чего не состоит, зато всё само по себе работает или не работает, - хихикала Ни Ху-яо. - Просто начисляется и выдается сколько-то талонов, которые можно использовать. Одна лупа, две лупы. За одну лупку, правда, уже почти ничего не достать, кроме самой безделицы. Даже поговорку такую сложили: за лупу купил, за лупу и продаю. В которой отразилась кристальная честность подданных его величества, да и самоё его, величества, высочайшее величие!!!
— Интересно, а солдаты где живут? В деревнях, в замке, или еще где? – выспрашивал Маркус.
— Нет, у самураев казармы, которые приблизительно расположены как веселый дом, но только с обратной стороны низкого холма.
— И что, поход в то самое заведение на другую сторону холма стоит бойцу несколько несчастных лупок?!
— Нет, противный, - настороженно рассмеялась она. - Такое сейчас, в наше время, обойдется дороже. Может, в сотню, или даже не знаю сколько лупок! Действительно, откуда мне знать, я же не самурай. А ты зачем спрашиваешь?!
(Маркус представил, как солдаты, гремя оружием, маршируют налево. «Если бы набралось достаточно талонов, то сходил бы. Просто для ознакомления с местными обычаями»).

И, отвлекаясь от скользкой темы, ткнул пальцем в какой-то пустырь, довольно обширный квадрат местности в самой седловине холма, утыканный кольями, на которых торчало что-то навроде серых горшков. Из замка вниз протянулась вымощенная камнем дорога, она разделяла пустырь надвое, а затем и сама разделялась, и дальше одна дорога шла к веселому дому, а вторая, по-видимому, к скрытым за холмом казармам. И, судя по всему, они затем опять соединялись у самой большой деревни, этой, как её, Хэйшань.
— Смешливая, а что вон там? Отсюда не слишком видно, но явно что-то странное.
— Это наша выставка, павильон без стен и крыши, просто под открытым небом павильон.
— Не понял, что ты говоришь, там выставляется?
— Это художественная выставка. Надо же где-то выставлять головы «преображенных» после церемонии?

И она свела вместе ладони; направила образовавшееся между ладонями «перевернутое сердечко» на пустырь, и изображение увеличилось, приблизилось. Маркус смотрел на «выставку» с ужасом. Да, теперь стало понятно, почему те горшки выглядели странно. Точно, это же человеческие черепа!
---

* -  китайский, чжинаньче, колесница, указывающая на юг - навигационный прибор, работающий по принципу обратной связи. На колеснице была смонтирована фигурка человека, которая, независимо от направления движения самой колесницы, указывала вытянутой рукой на юг. В этом устройстве не использовался магнитный компас.