По жалобе в родную больницу
Начиная как рядовой врач-рентгенолог, я поступенно рос как профессионал, повышал свою квалификацию, стал заведующим рентгеновским отделением, самым большим в крае, потом меня назначили главным внештатным рентгенологом города Хабаровска. Проработав в стенах этой больницы около 12 лет (до апреля 1986 года), я в течение почти десяти лет был парторгом больницы, в которой работало около 2,5 тысяч сотрудников. Был на хорошем счету и в райкоме КПСС, и в отделе здравоохранения Хабаровского горисполкома. На партийных собраниях и заседаниях партийного бюро рассматривалось много вопросов производственного характера, ведь по принятой в 1977 году новой Конституции СССР появилась статья 6, обязывающая первичные партийные организации отвечать за производственные показатели наравне с администрацией учреждений и организаций. Это была для меня, совсем еще молодого и неопытного руководителя хорошей школой организации здравоохранения.
Потом меня пригласили на должность главного рентгено-радиолога края, и я перешел на работу в краевую клиническую больницу. Наработанный в городской больнице опыт помог мне наладить работу рентгеновской службы во всех медицинских учреждениях. За полтора года работы главным рентгенологом края я успел побывать во всех больницах и поликлиниках в крае, по площади в 2 раза больше территории Германии, поэтому лично осуществлял организационно-методическую работу среди персонала рентгеновских отделений и кабинетов. Это дало результат. Проверка в октябре 1988 года рентгеновской службы Хабаровского края лично главным рентгенологом РСФСР профессором П.В.Власовым показала, что по большинству количественных и качественных показателей рентгеновская служба в крае на уровне передовых регионов. Руководству отдела здравоохранения крайисполкома была представлена благоприятная справка, которая оказалась последней каплей в принятии решения о приглашении меня на должность заместителя заведующего отделом здравоохранения крайисполкома, которую мне сделал заведующий А.И.Вялков, который около года назад пришел на работу в отдел и подбирал свою команду управленцев.
После долгих размышлений и сомнений о переходе на работу чиновником краевого уровня я все же прислушался к аргументам Вялкова и дал согласие на переход в отдел здравоохранения крайисполкома. И для меня начались трудные времена.
Имея весьма смутные представления о делопроизводстве, особенно в работе с документами, я многое постигал и учился на своих ошибках. Я раньше всех приходил на работу и позже всех уходил. Вялков, как обещал, оказывал мне посильную помощь, и постепенно росла моя производительность как чиновника, отвечающего за организацию оказания медицинской помощи взрослому населению. Не только Вялков, но и более опытные в этом отношении сотрудники моего лечебного сектора где-то подсказывали, как лучше сделать, где-то брали чуть больше, чем им требовалось, но в конце концов работа у меня стала получаться.
Одним из важных разделов любой управленческой структуры во времена существования советской власти была работа с жалобами населения. Особого внимания требовалось при рассмотрении жалоб, поступивших в крайком партии. Если была серьезная жалоба, она попадала к нам в отдел с резолюцией первого секретаря крайкома КПСС. По этой жалобе ответ в крайком партии шел за подписью Вялкова, а готовить проект ответа с выездом к лицу, написавшему жалобу, надлежало мне. Но я никудышный клиницист, и поэтому выезжал для рассмотрения жалобы или с главным терапевтом края Ганенко, или главным хирургом края Шмелевым, которые были моими подчиненными, опытными врача высшей квалификационной категории.
Сейчас навестить человека, написавшего жалобу, на дому, очень просто. Есть мобильная связь и по ней можно связаться и назначить время и дату приезда специалистов для разбора жалобы. Можно заказать такси, для этих целей есть деньги в бюджете органа управления, да и в самом органе транспорта хватает. Совсем не так было в то время. Домашние телефоны были в лучшем случае в половине квартир, а в некоторых районах города и вообще в трети. В нашем отделе здравоохранения был всего один автомобиль «Волга ГАЗ-24». Чаще на нем ездил заведующий, изредка можно было поехать его заместителям. А их у него было четыре человека. Правда, как мне шепнули по секрету, была лазейка – взять дежурную машину в гараже крайисполкома. Но отделов в крайисполкоме много, в каждом по несколько заместителей, а дежурная машина всего одна.
Но я был опытный в этих делах человек. Купил тортик и пошел к девчатам в диспетчерскую гаража знакомиться. Они обалдели от неожиданности – впервые к ним пришел такой большой начальник. Я их угостил тортом, мог, конечно, и бутылку хорошего вина или шампанского принести, но в те годы велась борьба с алкоголизмом, и, хотя она уже шла на убыль, но принести бутылку алкоголя я счел перебором. Представился, сказал свой номер телефона и предложил обращаться, если возникнут вопросы по лечению самих или близких родственников. Мы разошлись, довольные друг другом.
После этого знакомства мне выделяли дежурную машину без задержек. А если она была на вызове, давали машину какого-нибудь заместителя председателя крайисполкома. Они часто выезжали в командировку в край или в Москву, а водитель «балду гонял». Вот его мне и давали. Я брал специалистов и ехал по адресу, указанному в жалобе. Иногда и зря ездили, человека не было дома, но тогда оставляли записку и тот звонил мне, согласую дату нашей встречи.
Помню, ту жалобу, которую я поехал разбирать в родную больницу, написал ветеран Великой Отечественной войны, живший на «Пятой площадке». Так называется небольшой микрорайон в огромном Индустриальном районе города Хабаровска. В этом районе и стоит городская клиническая больница № 11, в которой я начал проходить свои университеты.
Как человек, прошедший школу воинской субординации, я знал, что работу по жалобе надо начинать с главного врача больницы, на сотрудников которой была написана жалоба. Поэтому позвонил главному врачу больницы. Тогда им был Анатолий Францевич Савицкий. Он был хирург по основной специальности, но в лечебные дела не вникал, сосредоточив свои усилия на проведении ремонтов в больнице. Но не поставить его в суть жалобы я не мог. Савицкий направил меня к начмеду больницы Людмиле Васильевне Штука, в то время еще совсем молодой, но уже грамотной и как врач-терапевт, и как организатор терапевтической службы. Мы согласовали с ней дату и время приезда. Я попросил её связаться в заведующей поликлиникой № 1 Галиной Автономовной Левицкой, моей сокурсницей, чтобы она подняла медицинские документы ветерана, поговорила с участковым врачом и подошла в кабинет Штуки к нашему приезду.
Главный терапевт Ганенко тоже поработала с жалобой по своим каналам, так что мы ехали на встречу с медицинским персоналом родной для меня больницы во всеоружии. Нам дали солидную черную «Волгу ГАЗ-31» с крайисполкомовскими номерами какого зампреда крайисполкома, и мы поехали.
Ехали до боли мне знакомыми улицами, где летом я ездил на велосипеде на работу и домой, а зимой в переполненном автобусе вместе с рабочими промышленных предприятий района, не зря названного Индустриальным. Автобус 33 маршрута довозил прямо до больницы, а если ехать на трамвае маршрута № 1, то приходилось пешком идти минут 15 мимо ДК ТЭЦ, той организации, для которой и была построена вначале МСЧ, ставшая со временем городской больницей, а потом, с открытием на её базе двух кафедр медицинского института – терапии и хирургии, ставшей называться клинической. Сейчас он носит название имени Александровича, многолетнего заведующего кафедрой хирургии, уважаемого на Дальнем Востоке хирурга-гастроэнтеролога. Мы друг друга очень хорошо знали, ведь я начинал как врач-рентгенолог, который смотрел больных хирургических отделений. Профессор любил сам смотреть за экраном тяжелых послеоперационных больных, и мы в ним немало времени провели вместе с темной процедурной рентгеновского кабинета. Бывало, меня вызывали к операционному столу с рентгенограммами, когда профессор во время операции не находил язву или дивертикул, который я видел на рентгене. Сейчас профессор еще работал, но это были уже последние годы его заведования кафедрой. Потом её возглавит ученик Г.Л.Александровича Е.В.Николаев, а Александрович останется в ней вторым профессором. И станет советником по хирургии начальник краевого управления здравоохранения. Но это будет уже в постсоветское время.
Конечно, материально-техническая база больницы № 11 была слабая, построенная еще в первые послевоенные годы, но зато медицинские кадры в ней были великолепные. И в стационаре, и в поликлиниках. Поэтому мне было непонятно, почему же была написана эта жалоба. Хотелось с ней досконально разобраться, встретится с ветераном и узнать, почему он остался недоволен.
В последний раз был в здании стационара года 2,5 назад. Потом работал в краевой больнице, ездить в 11-ю у меня нужды не было, я там все знал от А до Я, особенно что касалось рентгеновской службы больницы. Поэтому изменения заметил сразу. Савицкий был хороший хозяйственник, проведение ремонта был его конек. Он работал в 11-й больнице хирургом, стал главным врачом поликлиники № 1 и закрыл её на ремонт. Потом его перевели в больницу № 8, он и её закрыл на ремонт. 11-ю пока не закрыл, но ремонтные работы по первому этажу, где не лежать больные, начал проводить.
Мы прошли в кабинет начмеда, который расположен недалеко от основного входа в стационар. Нас там ждали. Все, кого я приглашал, были на месте, и медицинская документация на больного была с ними. Пока терапевты стали изучать её и советоваться друг с другом, я решил сходить в родной рентгеновский кабинет на втором этаже.
Шел по коридору первого этажа, увидел вывеску рентгенкабинет, но это был кабинет поликлиники № 1, когда санэпидслужба закрыла его в самой поликлинике. Потом я там открыл флюорографический кабинет, для которого надо меньше площадь. Но я поднялся на второй этаж. Вначале свернул налево, где была ординаторская хирургического отделения, кабинеты заведующего кафедрой, профессора, заведующего отделением и учебная комната хирургической кафедры. Заглянул в ординаторскую, там меня узнали, ведь еще каких-нибудь лет 7-8 назад я дежурил в травмпункте и вместе с хирургами ходил на пищеблок ужинать и завтракать. Потом травматологический пункт перевели в поликлинику Южного микрорайона, и я уже там дежурил. Мы пообщались накоротке, времени у меня было мало.
Потом пошел в рентгенкабинет. У двери стояли больные, которых пригласили на рентгенограммы. Горел предупреждающий красный огонь у входа, но я не стал ждать, пока он погаснет. Если и получу небольшую дозу ионизирующего излучения, то немного, не опасно для жизни. И я прошел через процедурную в кабинет врача.
Вот в нем точно ничего не изменилось в тех пор, когда я ушел на повышение и у меня появился отдельный кабинет. А в этом стояли три стола, на двух их них стояли негатоскопы, на которых врачи смотрели рентгенограммы, а третий стол был для главного рентгенлаборанта. Увидел знакомые лица врача Г.П.Шабуровой, рентгенаборанта П.И.Агапитовой. Они удивились, увидев меня в своем кабинете. Я пояснил, по какому поводу приехал в больницу, и немного пообщавшись, пошел в кабинет начмеда.
Там клиницисты закончили обсуждение и были готовы поехать к ветерану на дом. Я взял главного терапевта края Ганенко, зав.поликлиникой Левицкую и участкового врача, и мы поехали. Ехать пришлось недалеко. Ветеран, открывший нам дверь, удивился, увидев такую большую делегацию по его душу. Мы обсудили с ним все вопросы, которые он поставил в своей жалобе в крайком партии. Дело оказалось выеденного яйца не стоит. Ветеран остался недовольным посещением не своего участкового врача, а врача-интерна, который пришел по вызову, пока участковый врач куда-то уезжал. Он не смог ответить на элементарные вопросы пожилого человека, и это вызвало у того недовольство. Мы все объяснили мужчине и его жене, дали номера телефоны заведующей поликлиники и заведующей терапевтическим отделением поликлиники, чтобы они могли позвонить в случае чего. Я оставил ему и свой служебный телефон.
Пока мы ехали в поликлинику, чтобы высадить заведующую и участкового врача, я сделал внушение сотрудникам родной для меня больницы. Сказал, что такие люди, как этот ветеран, должны быть на особом счету и посылать во вызову к ним абы кого не следует. И тогда не будет ни жалобы, ни этого отвлечения для её разбора. Ганенко согласилась со мной, а Левицкая пообещала провести работу по этому случае во всех поликлиниках больницы.
На обратном пути мы с Ганенко поговорили о больнице. С ней рядом в одном кабинете крайздравотдела сидит главный акушер-гинеколог В.П.Корниенко, которая была заведующей родильным отделением в нашей больнице, членом КПСС и состояла в партийной организации, которой я руководил. Так что она была в курсе происходящих в больнице событий, и нам было о чем с ней поговорить.
Приехав, я не стал откладывать в долгий ящик подготовку ответа на жалобу в крайком КПСС, и через минут 40 все было готово. Еще одной головной болью у меня стало меньше.
Свидетельство о публикации №223100100395