Сослагательное наклонение

- Предложение? Он сделал тебе предложение? Юлька, ты с ума сошла! Что тут думать?!
- Оль, сложно все…
- Да что тут сложного? – Ольга скинула пальто и уселась за столик. – Фух! Бегом бежала! У меня полчаса! А потом мне Машку на танцы, а Лёлика на футбол везти.
- Оль, парню скоро шесть. Сколько еще ты его Лёликом называть будешь?
- Пусть радуется, что хоть так его называю! Представляешь, вчера заявился из садика и объявил, что влюбился! В Лизу из соседнего подъезда! Говорит, жениться собирается. Как тебе?
- И что? Вполне нормально для твоего наследника. Себя-то вспомни!
- Ты не сравнивай! Помнишь, что мне мама устроила, когда я сказала, что замуж собралась? – Ольга рассмеялась. – Сколько мне тогда было? Пятнадцать?
- Четырнадцать! И ты маму чуть до сердечного приступа не довела! «Мамочка, я все решила!». Решила она! А то, что Павел твой на такую красивую девочку Олю даже не смотрел тогда, ничуть тебя не волновало.
- И что? В итоге он мой муж, а я теперь отдуваюсь за свое безумное увлечение. Мама могла бы меня и построже наказать тогда. Подумаешь, посуду заставила мыть год за всем семейством! Тоже мне, наказание! Лучше бы гулять не пускала!
- Тебя не пустишь, ага! К тому же мама знала, что ты глупостей не наделаешь, а все твои показательные выступления – пшик и ничего больше! Голова у тебя всегда работала!
- Как же! Особенно, в тех случаях, когда дело касалось тебя! Помнишь, как мы дрались в детстве? Терпеть тебя не могла! Как же! Юленька – умница-красавица, а Ольга – оторви да брось!
- Мама никогда так не говорила.
- Зато бабушка старалась за всех! Все твердила, что я в подоле принесу. А получилось?!
- Да уж! В этом плане я умницей себя не показала…
Юлия отодвинула чашку и вздохнула.
- Юль… - Ольга потянулась к сестре и взяла ее за руку. – Что с тобой?
- Оль, я боюсь…
- Господи, чего?! Встретила в кои-то веки мужика нормального, а теперь труса празднуешь! Что не так?
- Мне кажется, что он Максима не примет…
Ольга нахмурилась.
- Почему так думаешь?
- Все просто, Оленька. Вчера, после роз и вот этого колечка, меня попросили отправить сына на время к бабушке…
Юлия отвернулась к окну, теребя кольцо на пальце.
Кольцо было красивым и дорогим.
Впрочем, ожидать другого от Кирилла, возлюбленного Юлии, и не приходилось. Успешный бизнесмен, спортсмен и меломан, любитель прекрасного пола, он неожиданно для самого себя остепенился, встретив Юлю и решил, что женщина, выбранная им в спутницы, достойна только лучшего. Скупым он никогда не был, помня науку своей матери:
- Сыночек, женщина способна жить в стесненных условиях, поддерживая избранника, если у него неприятности или проблемы. Но дважды подумает, быть ли ей рядом с тем, кто имеет возможность, но не имеет желания. И это не повод думать о ней дурно. Если она рассматривает тебя в качестве постоянного спутника жизни, то первой мыслью будет: «Если для меня жалеет, не пожалеет ли потом для ребенка?».
- Но, мама, почему она должна так думать? При чем здесь ребенок?
- Сын, сказку про бедную Эльзу помнишь? Вот женщины, в большинстве своем, немножечко Эльзы. Это данное нам небом – думать на сто шагов вперед. Конечно, часто мы глупим и эта способность не идет на пользу, но, согласись, та, что умеет думать о будущем, имеет меньше шансов оказаться на обочине жизни.
Кирилл к словам матери относился очень серьезно. Да и как иначе, если он привык видеть перед собой сильную женщину, которая смогла, оставшись на той самой обочине, подняться сама и вырастить сына. С отцом Кирилла она развелась почти сразу после рождения сына. Точнее, развелся с ней муж, найдя себе другую любовь. Выставил из дома вместе с младенцем на руках, даже не думая, куда пойдет та, которой еще вчера шептал на ухо нежности.
А идти матери Кирилла, Наталье Семеновне, было некуда.
Родители ее жили далеко, в глухой деревне, и возвращаться к ним она не испытывала ни малейшего желания. Собираясь уезжать на учебу в город, она считала не то что дни, а часы до отъезда. И вырвавшись из дома, где, кроме самогона, ценностей не было, предпочла забыть, что этот дом вообще у нее когда-то был. Жила в общежитии, подрабатывала, где могла. А потому, знала – хочешь жить – умей вертеться.
Замуж Наталья вышла не по любви, а по расчету, но сыну об этом никогда не рассказывала. Зачем? Пусть мальчик думает, что есть совершенно иная жизнь, построенная на других принципах и порядках.
Может быть потому, имея уже какой-то опыт в преодолении трудностей, она не спасовала, оказавшись на улице с ребенком на руках, а принялась размышлять, что делать дальше.
Работу оказалось найти непросто, но Наташа справилась. Помогли подруги и скоро она уже работала домработницей у пожилого профессора, оставшегося без жены и совершенно потерявшего волю к жизни.
- Алексей Петрович, надо поесть! – ставила она перед своим работодателем тарелку с супом.
- Позже, Наташенька, позже…
- Ни в коем случае! Сейчас!
- Вы полагаете?
- Точно знаю! Надо!
- А если не хочется?
- А вы как в детстве. За папу, за маму…
- Бабушка меня так потчевала…
- Вот и представьте, что я ваша бабушка! Такая голова у вас светлая, а простых вещей понимать не хотите! Не может человек воздухом питаться! И жена ваша, царствие ей небесное, меня не простит за то, что я вас не заставила себя в порядок привести!
- И сейчас вы как моя бабушка говорите… А раньше нельзя было вот этого…
- Чего?
- Про царствие небесное.
- А бабушка ваша говорила? Значит знала, что запреты на время, а есть вещи, которые навсегда.
- Наташа, а вы философ!
- Где уж мне! Да и ни к чему это! У меня времени на философию нет! Доели? Вот и спасибочки! Пойду Кирюшу кормить.
- Да-да… Мальчику нужно хорошо питаться…
Детей у Алексея Петровича не было и к сыну Натальи он привязался довольно быстро и так сильно, что в какой-то момент решился на странный поступок. Вызвав к себе Наталью, усадил ее в кресло, и заходил по комнате, размышляя о чем-то.
- Алексей Петрович, вы бы или сказали уже, зачем я вам понадобилась, или отпустили бы меня. Там стирка ждет и с обедом еще разобраться надо.
- Вот что, Наташа! – наконец заговорил Алексей Петрович, глядя на портрет своей жены, висевший над столом. – Я предлагаю вам руку и все, что могу дать вам и Кириллу этой рукой. Сердце мое принадлежит другой женщине, и вы это знаете, но это не значит, что я не могу сделать все, что возможно, для мальчика, который стал мне почти сыном. Погодите, Наташа! Не возражайте! Я долго думал. Вы не защищены нисколько в этом мире. У вас нет ни жилья, ни средств к существованию. Ваша зарплата – это слезы по сравнению с тем, что понадобится вам для того, чтобы воспитать сына и дать ему образование. Подумайте! Я уже стар… И все, что есть у меня, могу оставить вам и Кириллу. Наследников у меня нет. Дальние родственники не в счет. Ни они со мной, ни я с ними, отношений давно не поддерживаем. Мне всегда казалось, что вы женщина здравого ума. Вот и воспользуйтесь им. Идите, и подумайте над моим предложением.
Наталья ответила не сразу. Поразмыслила, глядя в глаза Алексею Петровичу, а потом все-таки кивнула.
- Спасибо! Я знаю, что для вас значит это решение. И принимаю ваше предложение. Не для себя. Для Кирилла. Вы правы. У него должно быть другое будущее.
Они тихо расписались спустя несколько месяцев, и у Кирилла появился отец не на бумаге, а на деле.
Спустя год после того, как она стала женой Алексея Петровича, Наталья испросила у него разрешение и поступила в университет.
- Все верно, Наташа! Высшее образование необходимо! Хотя бы для того, чтобы подать пример ребенку.
Наталья кивала в ответ на подобные реплики, а сама думала о том, что не собирается всю жизнь драить полы и варить супчики. У нее были совершенно другие планы.
Через несколько лет она получила диплом и организовала свою небольшую фирму, которая занималась предоставлением услуг по уборке и обслуживанием выездных банкетов. Дело оказалось выгодным. Работать Наталье нравилось, и она полностью погрузилась в новую для себя реальность. За сына она была совершенно спокойна, ведь у него был тот, кто заботился о мальчике чуть ли не лучшее ее самой.
К слову сказать, настоящий отец Кирилла от ребенка отказался легко и быстро, по первой же просьбе, поступившей от Натальи.
- Нового нашла себе? Добрый путь! Пацану про меня плохо не говори. Не надо! Пусть лучше вообще не знает, что я такой был.
Наталья его просьбу исполнила. О том, что Алексей Петрович не его биологический отец, Кирилл узнал только после того, как того не стало.
На тот момент Кириллу уже исполнилось девятнадцать, и Наталья рассказала сыну правду о его появлении на свет.
- Мам, а как же… Он ведь любил меня…
- Очень, сынок! Мне кажется, что не всегда родных детей так любят, как любил тебя Алексей. И вы с ним квиты. Ты дал ему возможность почувствовать себя отцом, а он любил тебя как сына… Нет! Больше… Нет и не может быть таких слов, чтобы я смогла бы, используя их, объяснить тебе то, что он к тебе испытывал! Кровное родство не всегда гарантия того, что тебя примут и будут любить! Теперь я это точно знаю! Твой кровный отец ни разу даже не поинтересовался за эти годы жив ли ты. А Алексей дал и тебе, и мне дом, уверенность в завтрашнем дне и… Свободу, сын… Свободу от обиды и недовольства этим миром. А это, поверь мне, не мало!
Говоря об отсутствии обиды, Наталья не лукавила. Она давно уже благодарила судьбу за то, что та так жестко обошлась с ней. Не было бы скоропалительного ее развода с отцом Кирилла и жизнь ее мальчика сложилась бы совершенно иначе.
Она перебралась на дачу, оставив сыну городскую квартиру, и принялась ждать внуков.
Но время шло, а Кирилл никак не мог найти ту, что соответствовала бы его представлениям о спутнице жизни.
- Кирюша, что ты носом крутишь? – недоумевала Наталья. – Сколько уже девушек у тебя было?!
- Много, мам.
- Вот именно! И одна другой краше! Да и умниц хватало. Вот Аллочка, например, или Лидочка, которых ты привозил ко мне, чтобы познакомиться. Что с ними не так?
- Не знаю, мам. Не мой человек, ни та, ни другая, понимаешь? Алла прекрасный специалист и лучший юрист, которого я мог бы желать для своей компании, но у нее на уме только карьера. Детей она не хочет и дом ее совершенно не интересует. Ты бы видела ее квартиру! Словно со страниц журнала все! Да, красиво, слов нет. Но как… Даже не знаю, с чем сравнить… Как в музее, мам! Я там даже чашку кофе выпить и то не решался. Стоял, как болван, посреди гостиной, держа ее в руках, и думал только о том, чтобы сбежать оттуда куда подальше! С Аллой я бы всю жизнь жил с разложенными по цветам носками и строго в соответствии с четко выстроенным графиком.
- Это так плохо?
- Это невыносимо, мама. Я задохнулся бы там уже на второй минуте. Так, зачем оно?
- А Лидочка?
- Лида прекрасна во всех отношениях, но я ее не люблю. Этого аргумента тебе достаточно?
- Вполне.
- Тогда, о чем мы?
Появлению Юлии в жизни сына Наталья только обрадовалась. Все-таки не мальчик уже, а семьи так и нет. И наличие у Юлии ребенка Наталью ничуть не смутило.
- Кирилл, а ты готов к такой ответственности?
- Мама, ты за кого меня принимаешь? Думаешь, я забыл кто воспитывал меня? Единственное…
- Что?
- А если меня парень не примет?
- Что ты как маленький? Работай над этим! Хочешь получить эту женщину – завоюй сначала ее сына. Это же так просто, дорогой! Для любой нормальной матери ее ребенок будет всегда выше любых штанов.
- Мама!
- Что?! Только не говори мне, что я шокировала тебя своей откровенностью! Не всегда, сын, нужно выбирать выражения там, где в этом нет необходимости. Иногда нужно называть вещи своими именами. Делай предложение, раз все решил, и ищи подходы к мальчику. Насколько я поняла, отца там нет и не было, а потому у тебя есть все шансы на то, чтобы завоевать его доверие. Только хорошенько подумай, готов ли ты довести эту затею до конца. Жизнь ребенка – это не игрушка! Юля сильная и, если ты ее оставишь, решив, что она не та, кто тебе нужен, справится. А вот мальчик… Думай, сын! Хорошенько думай! Играть чужой жизнью, а уж тем более двумя, – это недопустимо!
Слова матери Кирилл к сведению принял, и вполне успешно принялся претворять в жизнь выданное руководство.
Первую часть плана он выполнил, и теперь Юлия сидела в любимом кафе с сестрой и гадала, что же ей делать дальше. Любовь любовью, но жить с человеком, который не примет ее сына, она не видела ни малейшей возможности.
Ольга поерзала на стуле, размышляя, стоит ли читать сестре мораль, но все-таки не выдержала:
- А что он тебе сказал?
- Кто? – Юля, очнувшись от грустных мыслей, недоуменно глянула на сестру.
- Конь в пальто! Кирилл, конечно! Что он тебе сказал о причинах своей просьбы?
- Ничего вразумительного. Просто попросил договориться с родителями о том, что Максим побудет у них неделю после нашей свадьбы.
Юля, в совершенно несвойственной ей манере, швырнула чайную ложку, которую крутила в руках, на стол. Громкий звук привлек к ним внимание официанта, но Ольга качнула головой, показывая ему, что все в порядке, и помощь не нужна. Она осторожно потянула к себе ложку, медленно облизала ее, чтобы убрать остатки молочной пенки, а потом от души приложила сестру по лбу, совсем как в детстве.
- Ай! – Юля изумленно уставилась на смеющуюся сестру и потерла лоб. – Ты чего?! Шишка же будет!
- Не будет! У меня же стаж! Забыла?!
- Помню! Оль, что за выходки? Мы уже давно не дети!
- Это точно! Детьми мы перестали быть… Когда? Когда ты узнала, что ждешь Максима? Или чуть раньше?
- Раньше, наверное…
- Именно! Как там бабушка говорила? Молодые да ранние? Вот-вот! Ничему тебя жизнь не учит!
- Ты о чем? – Юля отобрала у сестры ложку и приложила ко лбу. – Будет шишка…
- Замажем! – отмахнулась Ольга и покачала головой. – Скажи мне, сестрица, что было бы, если бы ты в свое время рассказала кому-то о своем романе с Никитой? Пусть не маме с папой, а хотя бы мне?
- Не знаю… Да и что теперь гадать? Что сделано, то сделано…
- Тут ты права. Но есть у меня одна мысль, которая мне покоя не дает.
- Какая?
- Да вот думаю, какой гром должен грянуть, чтобы ты научилась уже разговаривать с теми, кто тебя любит?
Юля вздохнула и отложила ложку.
- Может, ты и тут права…
- Не «может», а права, Юль! Напомнить тебе, как Максим на свет появился?
- Не стоит! Я прекрасно помню об этом!
- А мне кажется, что ты забыла!
Юлия отвернулась от сестры и сделала глубокий вдох. Иногда ее сестрица становилась совершенно невыносимой, но Юля точно знала, что в этот раз Ольга абсолютно права. Ее сын появился на свет не благодаря, а вопреки, и сестра об этом прекрасно знала.
С отцом Максима, Никитой, Юля училась в одном классе. Млела, когда он бросал на нее мимолетный взгляд, и мечтала о том, чтобы услышать заветное: «Привет!». Приходила в школу раньше всех и занимала свое место у зеркала на первом этаже, точно зная, что Никита пройдет мимо и обронит заветное приветствие. То, что оно будет адресовано не только ей, Юлю волновало мало. Истину про кумира она поймет гораздо позже.
Внимание на нее Никита все-таки обратит. На выпускном подойдет, возьмет за руку и уведет из школы, прекрасно зная, что родителей дома нет, а значит и мешать некому.
Почему она согласится на то, что ей будет предложено, Юля потом и себе ответить не сможет. Начитанная, никогда не имевшая секретов от мамы, о своей первой любви она будет молчать как камень. И в очередном походе, в который ее уговорят пойти родители, она будет сидеть на берегу Оби и гадать, что делать ей теперь со своим секретом. Ведь скрывать его уже не было смысла, а величина его была куда больше той реки, что текла у ее ног, успокаивая и даря надежду, словно говоря: «Смотри, девочка, я начинала свой путь с маленького ручейка, боролась, старалась, и что из этого вышло? Смотри на меня! И ты так сможешь! Если не испугаешься, если дашь жизнь… Пусть даже эта жизнь, никому, кроме тебя не нужна…».
О том, что Никита воспользовался ею, Юля поняла почти сразу, но все еще тешила себя надеждой на то, что любимый одумается. А потом тянула, откладывала разговор с родителями, пока не поняла, что времени больше нет.
Ольга, все это время внимательно наблюдавшая за сестрой, подговорит Пашку с ребятами и, придя как-то вечером домой, обнимет сестру, не обращая внимания на ее недоумение.
- Юлька! Ничего не бойся! И забудь об этом… Не хочу даже слов на него тратить! Получил, и ладно!
- Кто получил? Оля! О чем ты? – отстранив от себя сестру, крикнет Юля.
Нервы все-таки дадут о себе знать, и она потеряет сознание, уже не увидев, как в комнату ворвется мама.
Придет Юля в себя довольно скоро, но будет лежать с закрытыми глазами, боясь даже глянуть на ту, что будет гладить ее по щеке мокрыми от слез ладонями.
- Почему ничего не сказала мне, Юля? Разве так лучше?
Они будут реветь в унисон сначала с мамой, потом с Ольгой, и всю эту вакханалию прервет только пришедший с работы отец.
- Что за Ниагара?! – увидится он, а узнав причину, разведет руками. – Девочки, вы с ума сошли?! Радоваться надо, а не рыдать! У нас будет внук! Ну или внучка. Тоже прекрасно! Юлька! Хорош! Тебе нельзя нервничать!
Никогда ни до, ни после Юля не испытает в жизни того чувства благодарности и облегчения, которое нахлынет на нее в тот момент. Ей будет мучительно стыдно, но в то же время легко, от понимания того, что родители не осудили ее, приняв то, что она натворила как данность.
И Максим родится в семье, где не будет классических «мама-папа», но будут те, для кого его появление на свет станет радостью, а существование – счастьем.
Юля, благодаря поддержке родителей, не только получит образование, но и сможет наладить свою жизнь с сыном так, чтобы быть твердо уверенной в завтрашнем дне. И появление Кирилла основательно поколеблет эту уверенность, а потому ее сомнения будут вполне обоснованы.
Разве может она рисковать будущим Максима в угоду своим желаниям? Однажды она уже совершила подобную ошибку и что из этого вышло? Если бы не родители и Ольга, которая помогала ей с ребенком, несмотря на выпускной класс и поступление, как знать, что было бы сейчас с ней и мальчиком… У нее уже есть семья и лучшей желать… Стоит ли?
Ее размышления были столь явно написаны на покрасневшем лбу, что Ольга, смеясь, поманила к себе официанта и попросила принести столовую ложку.
- Супчик желаете?
- Нет. Только ложку, пожалуйста. И десерт повторите нам. Нужно нервы успокоить.
Подвинув поближе к сестре тарелочку с нежно любимыми Юлькой эклерами, Ольга покачала головой:
- Юля, родная, учись уже разговаривать с теми, кто рядом с тобой. И уж тем более с Кириллом. Мне кажется, этот человек из тех, на кого можно положиться. Просто спроси у него, зачем ему понадобилось отправлять Максима к родителям. Неужели это так сложно?
- Не знаю… Наверное, ты права и это легко. Просто спросить?
- Да! Просто спросить. Прямо сейчас!
Ольга вдруг протянула руку через стол, схватила телефон сестры и потрясла им перед Юлиным носом.
- Звони!
- Оля! Он на совещании!
- И? Вот и проверишь, насколько ты ему дорога!
- Оля, так нельзя!
- Глупости! – отрезала Ольга. – Звонить не хочешь – напиши сообщение.
- Что он обо мне подумает?!
- А это так важно? Юля! У тебя на руке его кольцо. Ты приняла его предложение. Приняла? Или думаешь?
- Думаю…
- Сразу не отказала, значит, приняла! – отрезала Ольга. – Как ты собираешься строить серьезные отношения с тем, кому даже элементарный вопрос задать боишься?! Юля, он не должен читать твои мысли, понимаешь? Дай ему понимание того, что ты хочешь! Забудь о сослагательном наклонении уже! Если бы так, а если бы эдак... То... Просто подумай уже и реши, чего ты хочешь!
- Да знала бы я сама, чего хочу… - Юля готова была разреветься, но все-таки взяла из рук сестры телефон. – Просто спросить?
- Просто спроси! – устало кивнула Ольга.
Ответ не заставил себя ждать. Телефон Юли мелодично чирикнул и изображение на экране заставило ее улыбнуться.
- Ну? Теперь тебе все понятно? – Ольга усмехнулась и глянула на часы. – Ой-ей! Опоздала я! Кому отпуск и морюшко, а кому – сплошные хлопоты! Не кисни, сестренка! Все будет! Все он правильно придумал! Неделю вдвоем, а неделю все вместе. Ты ведь не только приложение к ребенку, но еще и женщина. Знаешь, а я даже немного тебе завидую! Мой Пашка до такого бы не додумался. Ладно, пока! И с сыном поговори! Мне кажется, он совсем не против назвать Кирилла отцом.
- Думаешь?
- Знаю! Только я тебе этого не говорила.
Ольга схватила с вешалки пальто и рванула к выходу. Уже на пороге, она обернулась, показала сестре язык, и постучала пальцем по виску. Думай, мол.
Юля и думала.
И результат ее размышлений дал свои плоды.
И спустя три года гордый Максим примет из рук отчима новорожденную сестру и с благодарностью кивнет тому, кого уже пару лет будет называть папой.
- Макс, осторожно! – Юля встревоженно шагнет к сыну, но Кирилл придержит ее, обнимая, и не давая вмешаться в первую встречу брата и сестры.
- Не бойся! Все будет хорошо! Да, сын?
- Пап! Обижаешь! – Максим осторожно поднимет кружево нарядного конверта, на выбор которого они с отцом потратят уйму времени, и улыбнется. – Мам! А она красивая…