Понимаю. Отодвинуть границы до Ниццы...

Понимаю.
Отодвинуть границы до Ниццы,
Сесть в автобус, едущий в горы,
Где никто тебя не достанет,
Ни коллеги, ни братья, ни воры..

Скрыться голым на побережье,
Бросить мир, что был близок прежде,
Хотя можно двинуть на север,
Там нет жизни... И мир затерян.

Или можно, поставить стену,
Высотой бесконечной сказки,
Спрятать в стену кусты сирени,
Под стекло, чтобы под завязку.

Можно бросить куда-нибудь якорь,
Где лишь волны, да пара яков,
Ручеёк обычной надежды,
И тепло, чтобы без одежды...

Люди вдруг от людей устали,
Обвинили друг друга в печали,
Вор у вора украл стамеску,
Ну а тот выбил зуб в отместку.

И прислали ему повестку,
Расстреляли друг друга гротескно.
А зачем? Они не сказали,
Просто скучно. Долго молчали...

А поля, что до горизонта,
Снова брошены, нету дела...
Переделено вс; - до зонта.
Растревожено всякое тело.

Заморожена ласка и чувство,
Не востребовано искусство,
Лишь одно: они нас хотели...
Не смогли, ха-ха, не успели...

Мы им выбьем гнилые  зубы,
Мы их кончим, пускай метели,
Что  до смерти нам надоели,
Улетают к едрени фени...

А нас разведутся пальмы,
И моря разольются с квасом,
На полях разродится нива,
Мы покажем им наше огниво...

Пустота. Лишь листки из сказки.
До полей никому нет дела.
Время вышло. Дряхлеет тело...
Что-то сверху... Не захотело.