Дважды брошенная

 Глава 1

— Димуль, давай расстанемся, ты будешь счастливее без меня, — говорила я, теребя носовой платок.
— И не думай даже! Будем пробовать, пока не получится.
— А если совсем не получится? — робко спросила я.
— Тогда просто будем жить вместе. Будем... путешествовать.
— Пустое всё это, бесцельное. Как вся моя жизнь, как и я сама без ребёнка — пустышка.
— На глаза вновь навернулись слёзы. Отворачиваюсь к стене.
— Ты иди, а то опоздаешь, — с надрывом говорю я, пытаясь глубоко внутри заглушить отчаяние.
— Я тогда завтра зайду, поправляйся, — мнётся у двери муж, не зная, как ещё меня утешить.
— Угу, — силюсь я улыбнуться.
— А ведь как всё хорошо начиналось, — вспоминаю я, лёжа в больничной палате. — Влюбились друг в друга ещё в институте и, если не с первого, то со второго взгляда уж точно. Вместе турпоходы, экзамены, КВНы. Получив дипломы, расписались. Но, как говорится, всё хорошо не бывает. Сначала и вправду решили пожить немного для себя, заодно и на ноги встать. А затем, когда встали на ноги, основательно так встали, узнали то, отчего эти ноги вновь-то и подкосились.
И вот тогда начались бесконечные консультации, анализы, обследования. Надежды и разочарования, и вновь надежды, и вновь разочарования. Третья попытка ЭКО не увенчалась успехом.
— Может, усыновить ребёночка? — как-то заикнулась свекровь.
— Нет! — отрезала я. — Хочу, чтобы наш был с такими же, как у Димки, ресницами.
Проходил год за годом.
— Сейчас наш малыш уже ходил бы в третий класс... а сейчас — в девятый, — думала я, с тоской смотря из окна на свору ребятишек.
               
 Глава 2

Звоню подруге:
— Маришка, в какую больницу-то тебя положили? Что вообще случилось? Я забежала к тебе, а твой говорит, что вас на Скорой увезли.
— В областную. Потом расскажу. Кормить Олежку надо.
— Я сегодня после работы забегу. Какая палата? Диктуй.
Вбиваю в телефон отделение и номер палаты. Смотрю на часы. Ещё успеваю заскочить в магазин за фруктами.

— Ну, теперь рассказывай с самого начала. Что произошло? — оглядываю подругу со всех сторон. — Бледные какие! Ты хоть ночью спала? Да кто там всё время кричит? Некому детей успокоить? — возмущаюсь я, слегка прикрывая дверь.
— Это из соц. палаты, — пояснила Марина.
— Из неблагополучных семей что ли?
— Хуже.
— Куда ж ещё хуже? — удивляюсь я.
— Из Дома малютки. Социальные сироты, значит, — говорит подруга.
— Как это, социальные? — не понимаю я.
— А так: сироты при живых родителях.
Чувствую, как по моей спине бежит холодок.
— Так это ж как же, это ж что ж? — в смятении пытаюсь я связать слова, но безуспешно.
Наконец мне удаётся совладеть с собой:
— Какая? — выдыхаю я.
— Триста двенадцатая, — с полуслова понимает меня Марина.
Прохожу по коридору. Из приоткрытой двери доносится плач. Заглядываю внутрь. В палате шестеро детей. Нянечка кормит одного ребёнка ложкой. Те, кто постарше, едят сами. Малыши кричат во всё горло, лёжа в кроватке.
— Давайте я покормлю мальчика, — предлагаю я няне.
— Не положено тут посторонним, — сухо замечает она. — Хотя... вон бутылка.
— Почему бутылка? — удивляюсь я. — Он ведь уже большенький.
— Она это, девка, — махнула рукой пожилая женщина. — Остригли просто. Тут не дома, еёны косы вязать некому. А бутылка потому, что местов в Детдому нет, а в Дом ребёнка уже по возрасту не подходит. Вот и живёт тут уже третий месяц.
— Как не подходит? Ведь ей года два, — в растерянности развожу я руками.
— Четыре уж, — собирая посуду, говорит нянечка.
— Чувствует, что её дважды бросили. Сначала мамка, потом вот сюда определили, ну и депрессия... не ест, в общем. От того и отощала и ослабла так, что не может жевать. Ну, всё. Выходи. Увидит кто, выговор схлопочу.

Глава 3

— Дим, я ребёнка хочу, — подсаживаюсь я за обедом к мужу.
— Опять двадцать пять. Ну, где я тебе его возьму? — нервно отдёргивая от меня руку, отвечает он.
— Помнишь, я тебе говорила про девочку? – начинаю издалека я разговор.
— Вы что с матерью сговорились что ли?
— Понимаешь, её дважды бросили, — взволнованно говорю я. — Она там медленно умирает.
— А как же, чтобы мои ресницы? — усмехается он...

— Вот список документов, которые надо собрать. У Вас полная семья? — спрашивают меня в отделе опеки и попечительства.
— Нет, — отвечаю я.

На перерыве заскакиваю к моей доченьке. Она уже пробует сама приподняться в кроватке.
— Потерпи ещё немного, малышка. Скоро мы поедем домой. У тебя будет мама, — шепчу я ей, прижимая к себе.
— И бабушка, — слышу я знакомый голос у себя за спиной.