Безотцовщина

    
рассказ

Это хлесткое, грубое слово было особенно распространено в послевоенные годы. И до конца шестидесятых годов прошлого века имело хождение в обиходе среди народа. Обозначало оно ребенка, который рос без отца. Дети им обзывались. Взрослые произносили его с осуждением, когда понимали, что ребенок плохо воспитан и с него нечего взять.  Некоторые говорили своим детям, чтобы они не дружили с тем или иным мальчиком, потому что он безотцовщина.  Это слово имело еще такую подоплеку, что, мол, женщина нагуляла ребенка и тогда, чего с нее взять и с ее ребенка тоже. После войны появилось много женщин, которые в виду отсутствия мужчин, хотели детей и шли на то, чтобы за неимением возможности обрести семью, заиметь хотя бы ребенка. В семидесятые годы к этому стали относиться проще и само слово вышло из лексикона,  утрачивая свое обвинительное значение. В настоящее время в виду образованности  общества это слово  потеряло  действенность, актуальность и хождение. 
В нашем дворе среди пятиэтажных домов, которые стояли коробочкой, то есть таким образом, чтобы образовывать прямоугольный внутренний двор, отделенный от улиц, почти все дома состояли из коммунальных квартир. Напротив нашего дома стоял дом, в котором имелись отдельные, маленькие двухкомнатные и трехкомнатные квартиры. В остальных домах квартиры были и отдельные, и коммунальные. В нашем доме все квартиры, и трехкомнатные, и четырехкомнатные, являлись коммунальными. И в каждой квартире проживали от двух до четырех детей. В нем находилось три подъезда и на каждом этаже располагалось по две квартиры. Поэтому двор всегда кишел детворой.  Во дворе дети проводили время всегда интересно. Играли в разные подвижные игры. Там и дружили, и не дружили, ругались, спорили и  дрались. Дрались по самым разным причинам, из-за ерунды, по пустякам.  Кто, что-то не так сказал, кто-то, что-то не так сделал или, наконец, просто чтобы помериться силой.
Тогда во дворе мы во что-то играли, и Сережа Харчиков, который был на год младше, обозвал меня:
- Безотцовщина. 
В этом я почувствовал осуждение матери и укор прежде всего ей. И, конечно, кинулся его бить. Сильнее обидеть меня он не мог. Это он знал и поэтому бросил это слово в лицо, как наивысшее оскорбление. Коренастый, верткий, настырный, ниже меня ростом он не сдавался. Но я его все равно доставал и награждал тумаками. Тот  краснел, плакал, вытирал слезы, размазывал по лицу сопли и оказывал сопротивление. В какой-то момент я из жалости переставал  его бить. Тогда он отбегал и снова задиристо кричал еще громче на весь двор:
- Безотцовщина.
Я еще сильней распалялся и кидался снова в драку.
Побитый Сережа побежал домой и издалека все равно кричал оскорбительное:
- Безотцовщина.
- Сейчас получишь еще! - кричал я ему.
- Я отцу все расскажу, - вытирая слюни, сопли и слезы, говорил Сережа, уходя в свой подъезд.
Конечно, ему можно было еще наподдать, догнав в подъезде. Но я посчитал, что для него хватит. Тем более, стало понятно, что его родители придут к нам на квартиру, чтобы разбираться во всем происшедшем.
И действительно долго ждать не пришлось, и скоро отец Сережи позвонил к нам в квартиру. Ему отрыли дверь, и он разгоряченный принялся ругаться на мою мать.
- Почему ваш сын так себя ведет? Почему он избивает моего ребенка?  Что он себе  позволяет?
Мама позвала меня и спросила:
- Ты почему избил Сережу?
Я нагнул голову и молчал, потому что не знал, что сказать. Говорить, что тот обзывал меня безотцовщиной мне не хотелось.
- Почему ты избил Сережу? – спрашивала мать.
- Нашел слабого, - говорил отец Сережи. – А если я тебя сейчас бить начну.
Я опустил голову еще ниже и ничего не говорил, потому что никогда не позволяя себе жаловаться на других.
Они вдвоем стали  допытываться и приставать ко мне с расспросами. Но я им ничего не говорил. И когда мать закричала на меня и готова была побить, я заколебался.
Отец Сергея стоял рядом довольным происходящим.
 - Почему ты молчишь? Почему ничего не отвечаешь? - строго спрашивала мать. - Что мне с тобой делать?
Она уже готова была заплакать. После этого мне точно было несдобровать. И тут я не выдержал и сказал:
- Он обзывался.
- Дети все обзываются, - сказал отец Сережи. – Зачем же драться.
- Как он обзывался? – спросила мать.
- Он назвал меня безотцовщиной, - сказал я свозь зубы, понимая, что при взрослых обвиняю свою мать и слезы выкатились у меня на глаза. 
- Почему ваш сын назвал его безотцовщиной? – спросила у папы Сережи моя мать.
- Подумаешь, - сказал отец Сережи, растерялся и сник.
Стало понятно, что это слово он говорил жене про меня, когда они обсуждали дворовые дела.
- У него есть отец, - сказала мать. – И  он к нему приходит.
- Но зачем же драться? – спросил отец Сережи, готовый снова перейти к возмущениям и обвинениям.
И тут в спор вмешались соседи.
- Ваш сын не должен так говорить, - сказал наш сосед, дядя Володя.
- Так нельзя говорить, - сказала его жена, тетя Женя. – Это называется провокация.
И вот это слово «провокация» - заставило отца Сережи сделать  один шаг назад.
- Это вы научили своего сына так говорить, - сказал уверенно дядя Володя.
- Я его не учил, - оправдывался отец Сережи. – Это он сам.
- Сам бы он до такого не додумался, - сказала тетя Женя. – Это вы, взрослые что-то такое говорили.
-  А зачем ваш драться полез? – говорил отец Сережи.
- Зачем такое вообще говорить. Он что виноват, что у него отца нет? Он же в этом не виноват… - сказал дядя Володя.
Отцу Сережи на это нечего было сказать.
- Ваш сын сам виноват в том, что произошло. И скажите ему, чтобы он так больше не говорил. Это унизительно прежде всего для него самого, - назидательно сказала тетя Женя. 
Отец Сережи стушевался и не знал, что сказать. Все соседи оказались против него. Он попятился, развернулся и ушел.
- Ты зачем полез драться? – спросила мать. – Разве ты не мог сказать, что у тебя есть отец.
Я опустил голову и молчал.
Конечно, мне следовало сказать просто и весело: «У меня есть папаня. В следующий раз, когда он придет, я тебя с ним познакомлю». Или что-нибудь в этом роде. В таком случае негатив лучше всего свести к шутке. Но дети максималисты. Они не могут себе такого позволить. Тогда мне не хватило для этого ума. Впрочем, ума мне всегда не хватало, что компенсировалось обостренными и захлестывающими сознание чувствами. Как жалко, что ума мне не хватало всю жизнь. И сейчас порой я чувствую, что мне его не хватает.  Иначе я бы все делал лучше, чем делаю. Ум это объем памяти, правильная систематизация, ассоциативность, быстрота реакции, принятие выверенного решения и, наверно, что-то еще.
Зато меня никто так больше не обзывал. Да и отец стал приходить чаще. Наверное, мама ему что-то рассказала.

Конец.