18. Солнце встаёт на Востоке

Апрель 2019


Для того, чтобы понять современную геополитическую конфигурацию, означающую складывание основ более или менее устойчивого миропорядка к середине ХХI века, важно видеть, какие импульсы развитию мира исходят из нынешних «центров силы». Сейчас уже можно говорить о том, что многополярный миропорядок – это четыре глобальных полюса: США, Китай, Россия и Европейский Союз.


Хотя последний можно пока лишь условно включить в этот ряд, принимая во внимание его мощный совокупный экономический, технологический и человеческий потенциал, объём общего рынка и сильную укоренённость в сознании европейцев идеи «объединённой Европы».


Однако в силу незавершённости процесса его трансформации из-за BREXIT, наличия множества двусторонних проблем, из-за сильных позиций евроскептиков практически в каждой стране-участнице, слабости собственного видения развития мира у европейских политиков, в большинстве своём идущих в фарватере различных внешних точек зрения, объективный процесс складывания этого геополитического полюса переживает кризис.


Маркером выхода из него или его дальнейшего углубления станут предстоящие в мае всеобщие выборы в Европарламент.


Однако, вне сомнений, драматизм европейской интеграции в перспективе будет во многом зависеть от влияния на этот процесс трёх акторов.
С одной стороны, Вашингтона, до сих пор обеспечивающего военно-политическую безопасность ЕС, а другой – Москвы, «держащей руку на пульсе» европейской энергетической, информационной и отчасти гуманитарной безопасности.


И в то же время важно отметить, что в последнее время значительно возрос интерес Китая к тому, что происходит в Европе. Свидетельством тому стало состоявшееся в конце марта нынешнего года турне председателя КНР Си Цзиньпина в Париж и Рим. Здесь прошли его встречи с нынешним лидером Франции Эммануэлем Макроном, убеждённым «еврооптимистом», и итальянским премьер-министром Джузеппе Конте, относящемся к лагерю «евроскептиков».


Интерес Китая к Европе вполне логичен уже потому, что это конечный географический пункт стратегической инициативы Си Цзиньпина «Один пояс – один путь», причём в обоих её вариациях – и трансконтинентального евразийского, и морского маршрутов. И тот, и другой ведут к европейскому Средиземноморью и Атлантике. Без Европейского Союза эта программа лишается всякого геоэкономического и геополитического смысла.


Поэтому в Пекине крайне заинтересованы в том, чтобы европейские государства, вместе или по одному (что, возможно, более выгодно Китаю), участвовали в данном проекте.


В этом плане Пекин существенно преуспел. В только что завершившемся там международном форуме «Один пояс – один путь» приняли участие 37 глав государств и правительств. Наряду с лидерами России, Японии, стран Юго-Восточной Азии, Южной Америки и Африки гостями Си Цзиньпина были главы европейских государств и правительств Венгрии, Греции, Кипра и Италии, вице-премьеры и министры других стран ЕС, включая Германию, Францию и пр.


Уже сейчас глобальное развитие движимо взаимодействием и имеющимися противоречиями сформировавшихся, в целом, четырёх геополитических центров. В той или иной степени именно между ними лавирует сегодня большинство государств мира в надежде получить какие-либо преференции финансового, торгово-экономического, военного и политического плана.


Многолетняя стратегия США, принятая ещё во времена Буша-младшего по недопущению складывания в постбиполярном мире альтернативного Вашингтону центра силы, будь то Китай, Россия или кто-либо другой, практически готова к сдаче в исторический архив.


В то же время сами геополитические центры мира ХХI века пока предельно осторожны в своей таковой глобальной самоидентификации, и каждый из них поступает так по собственному набору причин.


Так, в США ещё далеко не все могут смириться с тем, что Америку надо «делать снова великой». Если «республиканская половина» США во главе с президентом Дональдом Трампом это в основном осознала, то «демократическая часть», упорно сопротивляется новой глобальной реальности.


Отсюда заявления лидеров демократов о фактическом «состоянии войны с Россией», которую они ещё пять лет назад отказывались признавать себе ровней. С этим связаны их потуги в попытках искать чёрных кошек там, где их никогда не было.


Речь идёт о мнимом «российском вмешательстве» в американские выборы, запугивании обывателей китайской угрозой, угрозой «экспорта социализма» из Венесуэлы и прочем.


Но и в стане республиканцев нет глубокого осознания того, что теперь США не единственный вершитель судеб мира. Администрация Белого дома вынуждена проводить свою внешнеполитическую линию с оглядкой на тех же демократов и оппонентов Дональда Трампа в собственной партии. Поэтому, видимо, взята пауза в диалоге Вашингтона с Северной Кореей, нередко звучат противоречивые оценки в адрес России, затягивается принятие договоренностей с Пекином по торговым пошлинам, объявляются уже всем подряд бесконечные санкции, выдвигаются претензии и подозрения.


Китай также проявляет осторожность в том, чтобы брать на себя большую ответственность, особенно в решении конфликтных узлов современного мира, находящихся слишком далеко от Великой Китайской стены.

 
В то же время ставка на вопросы торгового и экономического взаимодействия как стержень инициативы Си Цзиньпина «Один пояс – один путь» и его стратегии «Сообщества единой судьбы человечества» представляется вполне оправданной.

 
Это уже принесло Китаю существенные глобальные дивиденды, укрепив его реальный статус мировой державы. Китай идёт в мировые лидеры, не спеша, но упорно.


Россия, играя на вопросах раздражения западного истеблишмента своей независимой политикой и демонстрируя рост военной мощи, в то же время весьма слабо использует инструменты миролюбия в международных отношениях. Если вспомнить опыт бывшего СССР, то достигая военного баланса с США, советская Москва одновременно выдвигала удачные имиджевые глобальные проекты, типа «программ» мира и разоружения.


В этом плане, конечно, можно отнести в разряд такого рода современных миролюбивых российских инициатив встречу Владимира Путина и Ким Чен Ына, состоявшуюся во Владивостоке. Она позиционировалась Москвой как попытка помочь США достигнуть соглашения по денуклеизации Корейского полуострова. Символично, что её итоги позитивно оценил Дональд Трамп, отметивший роль России в этом процессе. Не известно, так просто совпало или нет, но свою перспективную инициативу о ядерной сделке между США, Россией и Китаем Дональд Трамп сделал именно после саммита Путин – Ким.


Европейский Союз, долгое время находящийся «под зонтиком» США, очень медленно набирает собственный глобальный внешнеполитический опыт. Вопросы, по которым ЕС, вроде как, выступал гарантом урегулирования (Нагорный Карабах, Грузия, Украина, Косово и др.) так и остались повисшими в геополитическом междурядье.
Это и есть свидетельство слабости и неопытности европейской внешней политики. Путаница с BREXIT, энергетическая и военная уязвимость Европы только затягивает обретение «нового дыхания» Европейским Союзом.


И всё же солнце встаёт на Востоке.

 
Только что из этой части мира – из Пекина и Владивостока — прозвучали призывы к диалогу ради справедливого миропорядка, без ядерного оружия и войн, равноправного и взаимовыгодного. И это вселяет надежду, что мир обретёт эффективную форму многополярного бытия, безопасного и достойного, без взаимных упреков и обид, враждебности и подозрительности.

 
Но этот процесс будет идти не просто, сбиваясь с пути, огибая барьеры и преодолевая преграды, прежде чем достигнет приемлемой миру геополитической архитектуры.



Апрель, 2019