Манера колотить
С чего бы? У меня не было опыта, чтоб судить о таких деликатных деталях. Помню разве, как в приёмный покой клиники я обманом привёз задурившего после пьянки соседа. Поняв, что к чему, бедняга начал кричать, судорожно упираться. Я и его жена увещевали строптивца, показывали на двор-парк больницы. Мол, здесь как на курорте. Тут к нам на помощь поспешил санитар из покоя – евнухоидного типа толстяк в не совсем стерильном белом халате. На его лишенной растительности лице была решимость. Он привычно и бесцеремонно заломил руки моему соседу и потащил вовнутрь. Дверь захлопнулась за ними. Супруга несчастного испуганно смотрела на неё. Оттуда доносились вопли, звуки возни...
Я работал в офисе по правам человека, специализировался на меньшинствах. О той передаче ТВ мне как-то довелось рассказать коллеге. Тот курировал психиатрические заведения. Он посмотрел на меня озадаченно, вздыбился, чтоб сорваться места, побежать защищать права больного. Но узнав, что пациент находится вне пределов нашей досягаемости, в Москве, успокоился.
Кстати, Мосе (так звали сотрудника) сам лежал в клинике. Его, рьяного правдоискателя, поместили туда с диагнозом вялотекущая шизофрения. Он создавал проблемы для партийных и административных органов. Мосе срочно выписали из больницы, как только в СССР из медицинского обихода убрали этот диагноз.
- Бить человека, конечно, не гоже, тем более больного - продолжил беседу Мосе, потом слегка усмехнулся и добавил. – персонал можно понять. Тоже люди, не все выдерживают. С какими только упрямцами им приходится иметь дело!
Насколько я понял, рукоприкладство по отношению к его персоне не применялось. .
Тут я рассказал ему, как меня, тогда сотрудника райкома партии, допекала душевно больная жалобщица. Её заявления были неадекватными, поэтому их сразу списывали. Женщина подстерегала меня и устраивала шумные обструкции на улице, в транспорте. Однажды она застукала меня в прилегающем к райкому сквере. На меня обрушилась гневная отповедь, в стиле фольклорных филиппик. Вдруг эта особа затихла и сделала попытку спрятаться за мою спину. Мимо нас проходил мой коллега, пожилой мужчина, опытный работник. Вполне интеллигентный. «Это батони М.?» - спросила она с опаской. После положительного ответа жалобщица сказала: «Он работал в Минвузе. Я туда наведывалась. Этот тип сильно меня поколотил!» «Видимо, таким образом отвадил таки. Что значит опыт!» - подумал я.
Беседа с Мосе происходила в троллейбусе. Был конец рабочего дня, мы возвращались домой. Я вышел у вокзала. Чтоб укоротить себе путь, мне приходилось пересекать железную дорогу. На перроне я обратил внимание на одну сцену. В голове промелькнуло: «Вот тебе и продолжение разговора!»...
Молодая женщина в очках беседовала с парнем, видимо, хозяином лотка. На её лице была гримаса душевного заболевания. Не было ажитации, но такие говорят разные «невероятности» (термин позаимствованный у Мосе). Неожиданно собеседник начал бить её. Будто буднично. Несчастная отшатнулась и стала оглядываться по сторонам в поисках защиты. Ей «повезло». По перрону расхаживала пара милиционеров с дубинками. Патруль. Они немедленно вмешались, отвели насильника в сторону. Пострадавшая же осталась стоять, а потом начала крестить в сторону спин удаляющихся мужчин. Я как раз поравнялся с ними. «Она – моя сестра у неё не все дома,»- спокойно говорил задержанный. Милиционеры переглянулись... и понимающе закивали головами. Стражи порядка даже посоветовали ему сделать вид, что он сокрушается, а то... Что было дальше не знаю.
На следующий день я рассказал эту историю Мосе. Тот воскликнул:
- Все на санитаров из клиники ополчились. Мол, известные драчуны! Сколь таких хамов в семьях! Находятся такие, что побои за терапию почитают!
Свидетельство о публикации №223100200481
В Израиле новых репатриантов из бывшего Союза предупреждают, чтобы детей своих не шлёпали ни дома, ни на улице - детей могут забрать надолго из семьи. В первый месяц нашего приезда у женщины из группы изучения иврита на улице раскапризничалась пятилетняя дочь, и она дала ей шлепок по попе, как рядом остановилась легковушка, из которой вышла молодая женщина и без слов подняла ребенка и посадила в машину и тут же уехала, пока мать стояла в шоке. Не зная языка, репатриантка побежала в мэрию, где была русскоязычная заммэра. Она позвонила в полицию и сказала, что мама отряхивала штанишки ребенку, а незнакомая женщина увезла ребенка в полицию. Поверили чиновнице и отдали ребенка. В садиках детей учат, что надо звонить в полицию, если в семье их бьют.
Вскоре моя трехлетняя внучка, которую за шалости поставили в угол на пять минут, прижала ладошку к уху и сказала:"Алло, полиция? Заберите моего папу - он меня в угол поставил аж на пять минут."
Татьяна Хожан 04.10.2023 23:58 Заявить о нарушении
Сцену на вокзале я наблюдал лет 25 назад. Это другая опера. я сделал обрамление. Под руку оказалось интервью с Стриженовым, тем самым актёром. Интересна реакция милиционеров, то, как они "с пониманием" отреагировали на насилие по отношению к психически больному человек.
Гурам Сванидзе 05.10.2023 10:14 Заявить о нарушении
А вот к детям с какими-то проблемами отношение бережное - им всегда помогут, ласково поговорят, выслушают, а то и угостят чем-то, купив мороженое или сок. У нас даже с болезнью Дайна могут проходить альтернативную службу в армии с получением после срока службы выходного пособия в 3 тысячи долларов примерно и ежемесячной оплаты в 150 долларов и бесплатного проезда. Они на складах складывают для будущих солдат мешки с майками, куртками, носками и прочим необходимым. Это тоже кто-то должен делать, а молодежьс проблемами здоровья чувствует себя нужными и гордится собой. Ну и люди, видя их в форме солдата в автобусе или в магазине, всегда остановятся, похвалят, расспросят - это так мило.
Татьяна Хожан 05.10.2023 12:38 Заявить о нарушении