До чего довёл дозор

Александр ГЕРАСИМОВ

ДО ЧЕГО ДОВЁЛ ДОЗОР

«Как мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти «Женитьбу Фигаро»…» ©

С юности меня волновал вопрос, как такой выдающийся художник, популярнейший мастер Золотого Века голландской живописи, волшебник светотени, автор гениального «Ночного дозора»,  Рембрандт Харменс Ван Рейн мог разориться и умер практически в нищете.

Читаем у Брокгауза: «В 1653 году, испытывая материальные трудности, художник передал своё имение сыну Титусу, после чего в 1656 году заявил о банкротстве. После распродажи в 1657—1658 годах дома и имущества Рембрандт перебрался на окраину Амстердама, в еврейский квартал, где провёл остаток жизни…»

***
В 1639 году Рембрандт получил заказ на один из шести групповых портретов амстердамских кловениров (мушкетёров) для нового здания Стрелкового общества гражданского ополчения. И тут, словно вожжа ему под хвост попала. Художник затворился в мастерской и три года спустя выставил на показ такое, о чём до сей поры судачат искусствоведы всего мира.

Впоследствии я прочёл у Эжен Фромантена, что публика и живописное сообщество отвернулись от Рембрандта именно из-за этой самой, пожалуй, неоднозначной картины, написанной вразрез со сложившейся к тому времени в Нидерландах практикой написания групповых портретов. Исторический Музей Амстердама полон громадных полотен с изображениями булочников, бакалейщиков и краснодеревщиков, чинными рядами застывших в покойных позах. Цеховой портрет писался по определённым, незыблемым правилам. С фотографией в те годы было туго, вот потому ремесленники и купцы заказывали художникам парадные холсты, на коих за свои денежки желали видеть себя в самом выгодном свете.

А тут — нате вам! — один в тени, другой на свету, третий в профиль, четвёртый так и вовсе отвернулся, незнамо по какой причине. Знамён толком не видать. Одеты все кое-как. А тут ещё и баба посторонняя вдруг подвернулась, прибежала неизвестно откуда. Очень напоминает подружку художника. Собака какая-то…

В общем, картина не понравилась и художнику было предложено вернуть аванс в 1600 гульденов (солидная по тем временам сумма) или переписать полотно, как следует быть. Чтобы все в ряд и по ранжиру.

Биографы художника говорят, что после «Ночного дозора» дела Рембрандта сделались совсем плохи.

Но не только провал на живописном фронте привёл хозяйство великого мастера в такой разор, что ему в конце концов пришлось объявить себя банкротом. Слишком уж он жил на широкую ногу. Пил, гулял, щипал девок за бока и, не торгуясь, скупал на антикварных аукционах мебель, золото, хрусталь и прочие дорогие штучки. Аукционисты и антиквары, при виде Рембрандта потирали ручки и, зная характер живописца, взвинчивали цены до небес.

Вот и мы тоже грешны. Тратим деньги направо-налево. Пачками скупаем антиквариат и породистых котов. А в наши времена денежки под матрацем лучше держать, чтобы целее были.

P.S.
Однова, будучи с выставкой в Амстердаме, я поселился неподалёку от дома, ранее принадлежавшего Рембрандту. В первом этаже дома-музея устроили ресторан, который, не долго думая, назвали по имени гениального живописца. Устроившись на террасе, я заказал пива хорошенькой рыжеволосой подавальщице и с тем, чтобы расположить её к себе, заявил, что она похожа на Саскию.

«Which Saskia?» — спросила  официантка. Я объяснил, что Саския — это первая жена Рембрандта. «Which Rembrandt?» — снова не поняла девица, принесшая мне стакан холодного Хайнекена. Я не стал вдаваться в подробности, выпил своё пиво и оставил на картонке щедрые чаевые. «И чего, — думаю, — пристал? Новое поколение выбирает Pepsi. К тому же Саския и Рембрандт — обычные голландские имя и фамилия. Вроде нашей Натальи Петровой…»