Военлёт в отставке

Военлёт это подзабытое слово из прошлого и означает, в сокращении,  военный лётчик.

В один из дней иду за покупками на Вторчермет. Проходя мимо северного фасада Южного торгового центра, чуть-чуть притормозил, чтобы посмотреть на ценники фруктов, - ко мне обратился мужчина в чёрном:

- Извините, можно с вами поговорить?

Я остановился и внутренне уже приготовился к тому, что у меня попросят денег. Но, как я понял потом, ошибся. Мы отошли к стене и мой собеседник начал:

- Я недавно похоронил жену и мне очень плохо.

- К сожалению, целиком разделить ваше горе я не могу. У меня жена есть. Вот, видите (показываю на свой рюкзак) иду на базарчик за покупками.

Чтобы лучше слышать моего собеседника наклоняюсь к нему поближе. Чувствую запах алкоголя.

- Понимаете, я военный лётчик, военный лётчик! Я 17 лет отслужил в Германии. Я летал на ТУ-16.

- Понимаю. И вам приходилось бомбить?

- Какой там «бомбить», я 42-го года рождения! Я окончил Пермское училище.

- Да, я вас опять же - частично - понимаю. Потому что мой отец был тоже военным лётчиком и летал на МИГ-15ути.
 
Мы уясняем, что родились примерно в одно время.

 - Вот, видите, как получается, ути - это учебно-тренировочный истребитель. И вы это знаете.
 
Мой собеседник опять повторяет.

- Я военный лётчик, а у меня пенсия […] тысяч.

- […] тысяч российских рублей?

- Да.

- Вы знаете, это немало, многие хотели бы иметь такую. Хотя, я понимаю: пенсия военным назначается по отдельному закону.

Мой собеседник молчит.

Примечание автора. Через пару недель после этой беседы было официально объявлено о повышении «военных» пенсий. Получается, в словах моего собеседника была определённая логика.

 - Хорошо, а почему вы так волнуетесь и подчеркиваете, что служили в Германии?

- В то время был Варшавский договор,  проводились учения. Я должен был лететь на своём ТУ-16. Разгоняюсь по взлётной полосе, пора включать форсаж – а он не включается. Иду на посадку. Это было ЧП, меня отстраняют от полётов и начинают разбираться.

- Вам дали срок?

- Нет, долго разбирались. Потом срезали… звёзды. Немного оставили.

Мой собеседник делает рукой характерное движение у плеч.

- Время 50-60-х годов, тогда у власти был Хрущёв…

Пожилой человек в чёрном спортивном костюме приходит в возбуждённое состояние, начинает плакать.

- Не говорите, не говорите!

Мы называем свои адреса, где живём.

- Вы считаете – мы можем стать друзьями?

- В принципе – да. Только я обычно не начинаю дружить с первой встречи.

- Да, да.

А где-то рядом уже начал маячить пожилой мужчина с «понимающей» полуулыбкой. Я понимаю, что нужно уходить, прощаюсь.

Теперь, проходя в этом месте, я оглядываюсь вокруг. Его нет.