8. Уволить оно конечно можно...

Начало... http://proza.ru/2023/10/03/721

# 8. Уволить оно конечно можно...
А на следующий день после известия о гибели Чарли было у нас в кабаке собрание. По борьбе за чистоту рядов работников общественного питания. Собрание было в связи с тем, что один из официантов попался с рублёвым обсчётом. Это был тот самый, мечтавший о каком-то там душевном братстве официантов.

-  Но, чудак человек! – тут же вдруг закипело все во мне. - Да тот самый «душевный профсоюз», о котором ты так мечтаешь, он у нас давно уже есть, всегда был, есть и будет. На том у нас всё и держится. Естественно, союз этот не для тех, кто с рублёвым обсчётом попадается. Это для союза всегда огласка и позор, и виновники этого всегда становятся у нас мальчиками для показного битья, - клокотало все во мне, но я молчал. Молчал и мой приятель. Хоть и был отчего-то бледен.
      
И вот заговорило собрание. В основном, конечно, партийными устами, но говорили и те, которым не лень было. Все напирали на совесть попавшегося, учили его тому правильному, чему и он их мог бы поучить. И почему-то особенно выкладывался наш гардеробщик. Заговорил он вдруг как по заранее кем-то и на все времена написанному о том, что от таких, чуждых нам элементов, надо избавляться.

– Его надо выгнать. Уволить по статье за недоверие. Чтоб другим неповадно было, - прокричал он и предложил проголосовать за это его предложение. И лес рук потянулся, уже было, вверх.

И тут меня что-то подняло, и я попросил слова. А зал, казалось, замер в ожидании чего-то необычного. И я, как бы издеваясь надо всеми этими, ушибленными пыльным мешком борцами за чистоту рядов, проговорил так, знаете ли, лениво и нехотя как бы.
      
— Выгнать, оно, конечно, можно, — раздумчиво и медленно проговорил я. —  Но смысл?..

В помещении красного уголка воцарилась мёртвая тишина.

— То есть, — воззрился на меня один из директоров. — Ты хочешь сказать, что все это нормально? — нашёлся он что спросить.

И тут подключился мой приятель.
      
— А то нет что ль?!– ухмыляясь промолвил он. - Да и с каких бы это денег все стали б давать после работы кассирше, кастелянше, а иногда и кое-кому из вас, чтоб не осложнять себе жизнь и работу в коллективе? Неужто из зарплаты?
      
И все опустили глаза в пол. А начальство воззрилось на озвучившего всё это, как на ненормального.

И были там, среди руководителей их и наставников, даже такие, в глазах у которых вспыхнуло что-то провидческое.  И, казалось, с уст у них готово уже было сорваться «да это ж сумасшедший!». А что вы думаете и упрятали б! У нас это раз плюнуть! У нас из таких «ненормальных» врачи в психушках запросто изготавливают «нормальных».

Правда, обошлось. Чувствовалось все же, что времена уже не те стали. Да и этого, мечтавшего о «душевном профсоюзе для официантов», по статье не выгнали. Он сам потом ушёл. По собственному желанию. Чтоб не искушать судьбу. За моим приятелем, правда, стали после этого присматривать. Проверять стали, чуть ли не каждую смену. Проверка за проверкой, проверка за проверкой!

Но, похоже, положил он с прибором на все эти проверки! Потому что знал он, в торговле, если не пьёшь, да мозги у тебя на месте, все эти угрозы и предупреждения, ничего не значат. Главное в такие периоды своей профессиональной деятельности не расслабляться.  Да и то верно. Ну, попроверяли его на работе, ну, помешали ему какое-то время деланью денег во время работы, да все на этом и закончилось. Больше того. После всех этих, ничего им не давших проверок, зауважали они вдруг нас с ним страшно. На собраниях даже стали хвалить нас как честных и принципиальных работников советской торговли. Но только я после всего этого взял расчет…

Далее - http://proza.ru/2023/10/03/832