Александр Прокофьевич Воробьёв

Александр Прокофьевич, являвшийся троюродным братом моего отца, жил роскошной, по нашим представлениям, жизнью советского чиновника. Мы редко заходили к ним в гости. Жили они на улице Герцена (ныне Большая Морская), считавшейся в Петербурге самой фешенебельной. Парадный вход с улицы был в десяти шагах от Арки Главного штаба. Жили они с женой Евой и дочкой Наташей, которая в годы перестройки вышла замуж за финна и уехала в город Тампере. В 90-е годы брат звонил ей, пытаясь установить родственные контакты, но её ревнивый муж пресёк все его поползновения.
Александр Прокофьевич по линии Ленэнерго не раз выезжал в довольно длительные командировки за рубеж. Его жена Ева Львовна всегда была рядом с ним. Слали нам оттуда открытки с уверениями преданности своей родине. Последняя такая командировка была в Канаду. Возвратившись домой Александр Прокофьевич переехал в новую квартиру на Васильевском о-ве в районе Гавани. Квартира была шикарной, с высокими потолками, обширными комнатами, в подъезде всегда дежурил охранник и пропускал визитёров только по согласованию с владельцем квартиры. Так в первом приближении выглядели номенклатурные привилегии.
Один раз они посетили и нас уже на новой квартире на ул. Зайцева. Наша квартира была скромной, но отец сумел хорошо её обставить, купив ко времени чешский мебельный гарнитур, за которым отстоял в очереди три года, в гостиной висела богатая  люстра чешского хрусталя (за 100 рублей – месячная оплата рядового инженера), сервант был наполнен богемским фарфором и хрустальными рядами рюмок и фужеров, книжный шкаф ломился от книг мировой классики, что считалось главным богатством того времени.
Дядя Саша немного опешил от увиденного, зная, как скромно, и даже бедно, мы жили до этого. Выходя из-за стола после чая с пирожными, он произнёс фразу, которую мы часто потом повторяли к месту и не к месту.  Он сказал так: «Спасибо – не за что…» Ева Львовна тут же отреагировала: «Ну, уж, так-таки и не за что?…».
Ева Львовна работала оперирующим хирургом в одной из клиник Ленинграда. И когда у отца от укола сапожным гвоздём нагноился большой палец на руке, она сделала своевременную операцию, тем самым сохранив отцу повреждённый палец.
Дожила она до преклонных лет. Однажды, доставая с верхних полок запас муки, не устояла и свалилась со стула. В итоге сломала шейку бедра. Травма не смертельная, но после неё она быстро угасла и ушла в мир иной. Дядя Саша очень переживал разлуку с женой, говорил: «Скоро и я там буду. Там мы вновь и встретимся». Так оно и случилось: он также упал, зацепившись за край ковра, сломал шейку бедра, слёг и вскоре ушёл туда, где его ждала Ева Львовна.
Мой брат посещал дядю Сашу в последние годы его жизни. Сидели за кухонным столом, чаёвничали, выпивали по рюмке клюквенной водки, приготовленной по собственному рецепту дядьки. Успел подарить ему свою первую книгу об Антарктиде и получить после её прочтения подробный отзыв и комментарии.